Посвящается Артуру Кулакову



Живущие во тьме танцуют на острых пиках, на оголенных проводах, на торчащих из-под земли кусках арматуры. Они танцуют на всем, на чем придется. Они каждый день едят пирожные, а черный ворон склевывает крошки с их рук.

Иногда у живущих во тьме болят желудки – тогда они возвращаются в подземелье и лежат, сплетаясь в один большой дышащий комок – так боль проходит быстрее. Никто не поит их горячим молоком с растопленным маслом, когда они простужены. Никто не заставляет их надевать шапку в мороз. Их отмороженные синие уши не дают им слышать выстрелы, крики, злые насмешки и свист. Зимой они жгут под землей костры, сплетаются над ними сморщенными синими пальцами – твердыми, как черствый пряник – и греют их, пока чувствительность и гибкость не начнет возвращаться.

Их глаза адаптированы под тьму. Ночью можно услышать, как они перешептываются и тихонько смеются – там, глубоко под землей. Вылезая днем, они щурятся от яркого света и ползут на четвереньках, пригибаясь к земле, беспомощные и тощие, в рваном тряпье. Их грязные длинные волосы липнут к лицу. Под волосами скрываются их глаза – голубые, как бывает у младенцев, пока концентрация цветового пигмента не увеличилась под действием света.

С наступлением ночи они становятся веселее и оживленнее. Они разрезают огромный торт с масляными розочками – по кусочку каждому. Они давно решили, что день рождения раз в году – это очень мало, и у каждого из них по двадцать, а то и по тридцать дней рождения в год. Поэтому каждый день есть повод для праздника. Их возраст был бы весьма скромен, но благодаря этой традиции он исчисляется тысячелетиями. Такое количество свечей не поместится на торт, поэтому свеча каждый раз всего одна. Они загадывают желания, сидя в кругу, а потом начинаются танцы.

Они никогда не включают музыку, ведь любимая музыка у всех своя. И каждый танцует сам по себе, в своем ритме, тихонько что-то напевая себе под нос. Они танцуют на пустырях, на металлических опорах линий электропередач, на выщербленных ступенях заросших бурьяном лестниц, уходящих в никуда. Они свисают вниз головой с турников на заброшенных детских площадках и корчат рожи. Они кидаются друг в друга сгустками электричества, смеясь и уворачиваясь, словно играя в снежки.

Они хватают именинника и несут его на вытянутых руках, как муравьи – маленькую веточку. Они начинают качать его – и рраз! – и два! - И трии!.. Они подбрасывают его в воздух и ловят. Они не помнят уже, кто из них именинник, но это неважно.

Что остается тем, кому нечего терять? Смерть? Нет. Праздник, и только праздник.