Накануне нового года снег то тихо и мягко сыпался, то вдруг валил крупными хлопьями, то начинал таять. Словно поддерживая это непостоянство, по-зимнему яркое солнце то появлялось, то пряталось за тучами. Хозяйка собиралась за покупками и уходя, обвела взглядом комнату и посмотрела на стол, где струилась прозрачная серебристая ткань для нового платья. Шить не хотелось. Новогоднее настроение не приходило, хотя не было явной причины.

Одна из её клиенток, знакомая с восточным учением фен-шуй по гармонизации человека и окружающей среды, сказала, что в её комнате все предметы обихода, книги, посуда стоят не там, где нужно, и это способствуют утечке жизненной энергии.

– Ещё успею до нового года переставить мебель и от лишнего избавиться! – подумала Хозяйка и ушла.

Обитатели дома, пережившие не одну генеральную уборку и чистку по любому поводу – приближение праздников, семейных дат, просто плохое настроение или новое увлечение Хозяйки, в очередной раз содрогнулись от страха быть выброшенными из дома. Жуткое слово фен-шуй преобразовалось в ещё более жуткое – свалка!

Маленькая балерина поднялась в шкатулке и начала нервно репетировать фуэте. Кресла жалобно заскрипели:

– Совсем недавно обивку меняли! Может быть, не тронут? На улице холодно, а у нас артрит…

Будильник безнадёжно пытался завести сам себя, сокрушаясь, что теперь по утрам Хозяйку будит телефон, а он давно уже стоит задвинутым на полке рядом со стаканом, в котором лежала потемневшая монетка.

Стиральная машинка сожалела, что каждый раз высказывала Хозяйке своё недовольство:

– Что, опять стирка?! Я так устала!
Ворочаясь под чехлом, печатная машинка тяжко вздыхала:

– Не получается уже у меня вдохновлять на творчество. Появился этот ноутбук… а в нём сидит невидимый интернет…

Струны старого пианино напряглись – инструмент давно не настраивали, и чтобы хоть немного успокоиться, стали повторять стихи Осипа Мандельштама:

Мы сегодня увидали
Городок внутри рояля.
Целый город костяной,
Молотки стоят горой.
Блещут струны жаром солнца,
Всюду мягкие суконца,
Что ни улица – струна
В этом городе видна.

– Да замолчи ты, чёрный ящик! – прервал скороговорку аккордеон, с ужасом вспомнив, что у него не хватает одной клавиши.

Книги на полке, волнуясь, переговаривались:

– Неделю назад вынесли коробку с книгами и журналами…

– А ведь Хозяйка говорила, что так хочет читать. Мы сколько можем рассказать о путешествиях… о судьбах…

– Но книгам ещё повезло – они попали в библиотеку…

– Поломанный магнитофон, мясорубка и пылесос отслужили своё… ничего не поделаешь…

– А поздравительные открытки от друзей вылетели в мусорное ведро! Хотя это самая хорошая положительная энергия… С каждой привычной вещью уходят воспоминания…

– Что творится на помойке! Вот голуби прилетали к окну и рассказали – под новый год на помойке можно жить… и одеваться… и спать… и есть…

Прислушиваясь к разговору книг, расписные фарфоровые чашки прижались друг к дружке, а бокалы, издав глухой звон, едва слышно стали возражать:

– Боги пили амброзию только из хрустальных бокалов… неужели мы хуже турецкого стекла?

– Я согласен лежать и на полу… правда холоднее, и ворс затаптывается… но зато я буду чувствовать её шаги… – мягким баритоном проговорил ковёр.

Люстра, привыкшая смотреть на всё свысока, смахнула несуществующую пыль, качнула хрустальными подвесками под плафонами, и многозначительно заявила:

– Телевизор! Ты все новости знаешь! Может быть фен-шуй уже не в моде?

– Сейчас становится актуальной старина! Мебель должна быть немного потёртой, состаренной. Ковры, хрустальная посуда, статуэтки, вазы, фотографии и рисунки из далёкого прошлого, зеркала в красивых винтажных рамах снова популярны… Но, если она увлечётся стариной, неизвестно, что с нами будет! – авторитетно ответил телевизор.

– Нас будут тереть наждачной бумагой? – вздрогнув, с болью в голосе возмутились кресла.

Не обращая внимания на их стоны, ответственная люстра обратилась к книгам:

– Вы здесь самые умные! Что у вас написано по этому поводу? Пошевелите страницами, найдите способ нам всем уцелеть!

– Главное – гармония в душе, – блеснув золотистым переплётом, важно ответила толстая книга, в которой были записаны мудрые мысли.

– Книга дело говорит! – поддержало разговор большое зеркало. – Мы заняты собой и не навеваем Хозяйке хорошие мысли. Мы все вместе не создаём ей хорошее настроение, мы её недостаточно поддерживаем, успокаиваем, не бережём её отдых… Я теперь буду показывать её только красивой…

В двери щёлкнул замок и вошла Хозяйка. Она устало поставила сумку с продуктами и присела на пуфик. В комнате было непривычно тихо, все предметы в комнате замерли в ожидании. Затем осторожно качнулась люстра, подарив мягкий разливающийся свет, робко и нежно звякнули хрустальные бокалы. Ковёр поспешил показать замысловатый узор, успев поймать луч солнца, книги выстроились на полке, призывно блестя переплётами с золотым тиснением. Штора заботливо приглушила яркий свет, и комната наполнилась успокаивающим полумраком.

Хозяйка отнесла сумку в кухню, вошла в комнату, опустилась в кресло и откинулась на спинку. Мягкое кресло бережно приняло её в свои объятия, и она задремала. Ей приснился ярко освещённый дом. Там посреди комнаты на мягком ковре стояла новогодняя ёлка. Крышка пианино была открыта и чистые звуки вальса наполняли зал. Аккордеон растягивал меха и тоже играл, а хрустальные бокалы, словно литавры, ритмично позванивали. Ледяные фигурки тонкими кисточками рисовали новые узоры на окнах, балерина легко порхала в белой пачке, а фарфоровые статуэтки танцевали парами.

И Хозяйка почувствовала, что тоже находится в этой комнате на новогоднем балу, в новом платье из серебристой ткани, а когда проснулась, ей показалось, что её комната очень похожа увиденную во сне. Она вспомнила – подходя к дому, заметила в окне мерцающий свет. Неужели Ангел отметил её дом своим присутствием? А ведь это к счастью!

– Как же хорошо и тепло дома! – подумала она, будто заново рассматривая своё привычное, но в чём-то новое жильё. И почувствовала, что душу наполняет восторженное состояние соприкосновения с окружающим миром и предчувствие праздника, такое, как бывает, пожалуй, только в детстве.