Утро медленно, но неизбежно сменилось палящим полднем. В дрожащем мареве над низкорослым кустарником в манящей голубизне неба парила вечно убегающая вершина горы – одна из тех, несложных, но крайне неприятных из-за невозможности уложиться в расчётное время подъёма и соответственно распределить свои силы на все его этапы, прозванная в туристической среде «тягомотиной». И немудрено, так как, из-за постепенно меняющейся кривизны склона, желаемая точка привала, удалялась каждый раз всё дальше и дальше, по мере преодоления очередного излома тропы. А там, где-то в вышине, плескалось солнце в глубине неоглядной синевы, а седые облака-аксакалы застыли на краю этого синего моря и в молчании наблюдали за суетою земного мира и нашей многочасовой попыткой подняться до них и помолчать с ними на равных…

И вот, когда уже казалось эта летняя пытка жарой никогда не кончится, уклон неожиданно исчез, предложив долгожданный отдых перед грядущим спуском из обступивших нас облаков. Буквально рухнув, лёжа на боку, освобождался от мгновенно ставшим неподъёмным рюкзака, мечтая добраться до походных бутсов, промокших от пота…

А после наслаждаясь полуденным солнцем и лёгким тёплым сквозняком вершины, прижимая блокнот к колену и подобно Льву Толстому сверкая босыми ногами, торопливо записывал нахлынувшие строки:

По дороге долгого подъёма докарабкаться до бредня облаков,
Где бредущих белых стариков разъедает сини полудрёма.
Пробиваясь в небо бесконечно, движутся в дрожаньях жара дня
Путники, прижатые к теням, пылью убелённые, как вечность.
Где-то, где-то сходятся дороги у небесных белых облаков...
Добрести до моря стариков…
И омыть в небесной сини ноги!