Моё лето… Оно опять будет состоять из найденных фантазий, из потерянных мечтаний.
Прошлым летом я нашёл сотовый телефон. В песочнице. Я догадывался, кто потерял эту мечту: девочка. Её сверстники хвастались мобильниками, сравнивали, у кого круче, а она в стороне чертила на песке палочкой. Там же, в песке, я и нашёл телефон. А девочки уже не было. Вечер.
Я пошёл с этим телефоном в руке, стараясь не касаться тополиного пуха.
Вы знаете, как отличить потерянную мечту от выброшенной? И я не знаю. Тем летом я подумал: надо просто вернуть мечту. Если человек обрадуется – значит, мечта была потерянная, если нет – значит, выброшенная. Просто? А мне почему-то сложно. Я ни разу ещё не сумел сложить пасьянс из людей и их… м-м-м… мечт… мечтаний.
Я с этой мечтой-мобильником подошёл к девушке, у которой в руке был настоящий телефон с разбитым дисплеем. Думал, в самый раз. Ей же нужен новый телефон. А чтобы он у неё появился, она должна мечтать о нём.
Она обернулась ко мне – лицо всё в слезах – и с надломом в голосе проговорила:
– Ну какая же ерунда лезет в голову! Ненавижу сотовые телефоны!
В следующий момент её телефон лежал у моих ног бездыханным. Девушка ушла.
Быть Ветром – значит, жить тысячу лет, а потом родиться заново. Всё знать и ничего не понимать.
Я решил вернуться к песочнице. Захватил с собой телефон, брошенный девушкой. Ну и пусть разбитый, зато точно такой же, как в мечте.
Девочка появилась утром. Увидела телефон и… расплакалась.

Потом был светлый дом на сто окон. Там было много солнца и детей. По-моему, они были сиротами. Нечаянно такие мечты не теряют. Их только выбрасывают. К сожалению. Я не знал, что делать с такой находкой. Искать хозяев – глупо. В смысле, искать бывших хозяев – глупо. А новых – попробуй найди.
Мечта есть не просит. А дети?
Я отправился в парк. Подумал, что рядом с настоящими детьми дети из найденного мною дома не будут чувствовать себя брошенными. В парке я встретил ту самую девушку с телефоном. Вернее, без телефона. Она сидела на спинке скамьи, поставив ноги на сиденье, и наблюдала за детворой. Качели, карусели, сладкая вата, ванильное мороженое. Я поздоровался, но она только досадливо откинула волосы со лба. Тогда я присел на скамью и стал тихонько насвистывать: «А песни довольно одной, чтоб только о доме в ней пе-е-лось».
Я думал, девушка обрадуется этой мечте.
А она... расплакалась.

А потом я нашёл баночку, полную мыльных пузырей. Я открыл её: оттуда на меня пахнуло мандаринами и почему-то зелёнкой. Что-то совершенно детское. И вдруг меня осенило: имя! Я нашёл имя!
Когда Ветер долго носит с собой найденную мечту, она умирает. От холода. Мечте нужно живое тепло души. А у Ветра какая душа? Сквозняк. От сквозняка – холод, от холода – смерть. Но имя надо очень быстро пристраивать, потому что оно не умирает, оно вбирает в себя холод, а потом передаёт его своему владельцу.
Я кинулся искать кого-нибудь, кому срочно нужно имя. Ну и, как всегда, когда торопишься, получается всё шиворот-навыворот. Сломанные тополя, оборванные линии электропередач… Среди всего этого хаоса я увидел котёнка. И девочку. Ту самую, из песочницы. Она заглядывала под поваленный ствол дерева, куда забился котёнок. Ливень хлестал её по спине, а она шлёпала ладонями по грязному мокрому асфальту и звала: «Кис-кис».
– Ненормальная! – кричали ей из подъезда мальчишки. – Тебя молнией убьёт!
Я рванул ветки поверженного тополя так, что зелёные шарики разлетелись по всему двору. Плевать. Всё равно пух из них уже не выклюнется. Из растерзанной кроны послышался писк, и девочка, перегнувшись через ствол, вытащила наконец котёнка. Я подумал: раз она зовёт его просто «кис-кис»…
Я снова отвинтил крышку и опрокинул баночку над котёнком. По двору разнёсся сладкий мандариновый запах, смешанный с запахом озона. Девочка посмотрела в мою сторону так, словно могла меня увидеть.
– А у меня тоже нет имени, – вдруг тихо сказала она.
– Как? – растерялся я.
– Меня все называют ненормальной. Потому что я вижу Ветер и могу с ним разговаривать.
– А… родители?
Девочка грустно улыбнулась:
– У меня нет родителей. Дети без имени никому не нужны. – И, помолчав, добавила: – Их ведь даже с улицы домой не позовёшь.
Я всё так же растерянно смотрел, как остатки имени вытекают из баночки, как котёнок жмурится и облизывает переднюю лапу.

А потом…
…Обо всех находках и не расскажешь. От ужинов при свечах до свечных заводиков под Самарой.
И вот опять наступает лето. Пора выброшенных на Ветер мечтаний.
Мечте нужно живое тепло души, а у Ветра какая душа? Сквозняк.
Но если вы спросите меня, о чём я мечтаю этим летом, я отвечу: найти ещё одну баночку с мыльными пузырями.