- Ну мааааам... Ты разрешаешь?
Вот так после долгих дипломатических, выматывающих переговоров с ребёнком, после всех взвешенных плюсов и минусов, всевозможных оговорок, прозвучал завершающий, ноющий вопрос-просьба.
- Да!
... я вдруг увидела, как лучик детской мудрости мелькнул в её взгляде и на мгновение выражение очаровательной, чисто детской, наивности сменилось нахлынувшей волной взрослой тоски, которая тут же, после моего ответа, отхлынула назад в ту счастливую исходность, куда мне и другим взрослым людям закрыты все дороги. Эти дороги однажды вывели оттуда нас - больших и сложных мам-пап, и возврата к ним не будет. Господи, я никогда не видела таких огромных, выпуклых слёз, как будто какие-то уникальные мастера-слезодувы работали на износ внутри хрустальных мастерских её единственных в мире, таких чувственных глаз. Слёзы наивысочайшего качества, крупные, радужные, волнительно-медленные, похожие на удивительно прозрачное драже - никакие редкие драгоценные минералы не идут в сравнение - капли цветочной росы правильной формы, нежные, тихие... Как я могла сказать "нет"? Чмокнув дочку под самое веко, я тут же почувствовала "святую троицу" менделеевского "царства" - калий, натрий и магний, обогатившие при помощи своих соединений мои губы солёным привкусом мимолётного детского горя. Почему-то в голове пронеслось ясное, легче облачка, воспоминание - первые практические занятия по химии в школьной лаборатории: невысокого роста, круглолицая учительница с маленькими полными руками, которые заканчивались короткими пухлыми пальчиками, окольцованными сверкающими элементами ее дисциплины, ободки с непонятными, объёмными камнями овальной формы. Всегда, когда правая рука её взмахивала около доски фигурной указкой, словно рука мушкетера - шпагой в замедленном кадре, или вела ручкой по классному журналу, миниатюрные, крохотные золотые зайчики разбегались по стендам, партам, цветочным горшкам с пышными традесканциями и декабристами. Отражаясь от этих самых колец на жестикулирующих пальцах, целые россыпи лучей ослепляли тёмные заросли нашего химического неведения... Вспомнилась еще наша завуч Нина Ибрагимовна, огромная женщина с выдающимися формами, которая часто в часы занятий заглядывала во все классы, а во время школьных перемен она тяжело ступала в рекреациях или по школьным лестницам, с гулливерской улыбкой над мужским подбородком и молчаливым, добрым снисхождением к малышам-первоклашкам, бегающим возле её мясистых икр. Я хорошо помню, как-то раз эти её внушительного размера икры вышагивали передо мной по ступенькам вверх, что произвело на меня неизгладимое впечатление. Даже сквозь тёмные капроновые чулки можно было разглядеть густой волосяной покров на коже, который, как потом вычитала дома в журнале "Работница и Крестьянка", выписываемом нашей семьей на протяжении нескольких лет, является признаком повышенной эмансипации (целая статья а ля фам, там же следовали рекомендации и практические советы по избавлению от волос на теле в самых нежелательных местах). В том журнале я впервые и увидела невероятное словосочетание - эмансипированная женщина. Боже, как меня впечатлило это слово, не меньше, чем небритые спартанские ноги Нины Ибрагимовны. Я бормотала его ещё неделю про себя, как зачарованная.
Ещё было смешно вспоминать, как тревожно, тоскливо несла я домой двух замызганных, бездомных котят-сирот, найденных после уроков на задворках нашей школы. Не верила в чудо и всё-таки наивно прятала их дома под ванной, приносила им воду и молоко в полиэтиленовых крышечках от стеклотары, гладила за ушками и под мордочкой, обтирала домашними полотенцами до прихода старших... Этих котят мама разрешила оставить, а скольких приходилось уносить со слезами обратно, на улицу. Я отлично помнила, как мне было около четырёх лет, и я также впервые приютила уличную кошечку, а отец почему-то разозлился и выкинул её прямо с балкона... Это был первый в моей жизни шок.
Двум маленьким котятам крупно повезло, можно сказать, им несказанно подфартило! Кошечку я назвала Зёвой (наверное, потому что она часто зевала!), а брат своего котёнка назвал Шустриком.
Зёва и Шустрик.
Шустрик был действительно чересчур шустрым котёнком - лазил по тюлю и делал затяжки, которые я аккуратненько срезала ножницами, чтобы мама не заметила, но она всё равно замечала и говорила, что "мы не следим как следует"
Куда могут завести воспоминания, да?
Очнувшись от них, я осознала вдруг, что дочка спокойно рисует на полу, слёз как не бывало, на её воодушевлённом, светлом лице отражались полное удовлетворение и гармония с окружающим миром. Полуопущенные веки с порхающими ресничками были слишком поглощены выведением прекрасных линий и овалов, а на губах притихла нежная розово-красная бабочка, как крохотный праздничный бантик; прелестный, глубокий желобок между кончиком носика и верхней губкой стал ещё глубже и очаровательнее от усердного, отвлечённого от всего мира, стремления к искусству! Утихомирилась. Ещё бы... Она выиграла спор! Теперь у неё будет кошка! И не просто кошка, а та, которую она в тайне от меня выбрала заранее и даже знала её имя, потому что в интернете, на официальном сайте городского приюта для животных, перемотав бесконечную ленту своих предполагаемых четвероногих братиков и сестричек, нашла среди тысячи бездомных ЕЁ!!!
Терри.
- Может, эту возьмём? Или вон ту... беленькую... А может, лучше щенка?
Прямо передо мной стоял маленький, грустный "хатико", только это был не тот Хатико из знаменитого фильма, а совсем другой, с впалыми боками, чумазый, с нездоровой торчащей шерстью. Боже... у меня сердце защемило так остро, что я испугалась. Они все смотрели на нас, как дети... Да, да, так же смотрят детишки в домах ребёнка, когда их приходят "выбирать" тёти и дяди, потенциальные их родители. Как много зависит от случайного взгляда, настроения, личных воспоминаний, ассоциаций, сходств, вкуса, и в конце-концов наступает волшебное мгновение выбора...
- Маааааам, вот она!!!
Да. Это была кошка с фото, которое дочь предварительно показала мне дома перед визитом в приют, но на том снимке кошечка выглядела более рослой и яркой. Пушистое, шаровидное существо черепахового окраса, с круглыми зелёными глазами. Я облегчённо вздохнула, и на фоне лая, воя, шебуршания, чириканья, свиста, мяуканья - животной музыки, в которой использовалось явно больше семи "официальных" нот, прозвучало моё окончательное и бесповоротное:
- Оформляйте!
Документы заполняла измученная на вид женщина, намного старше меня. Она сидела за скрипучим столом, давно отслужившим свой "деревянный" срок, шаткая опора его не давала сотруднице уверенно исписывать документ, то и дело рука женщины срывалась и нацеливалась заново на тонкий желтоватый лист квитанции. Вся неровная поверхность стола была исцарапана, кое-где по бокам оставались полоски орехового шпона. На одном краю стоял не совсем чистый таз с варёной килькой, дымящимися клубнями свеклы и выцветшими от варки, жёлтыми пеньками моркови. Видимо, моё удивление было слишком заметным, потому что женщина, не отрывая глаз от анкеты и квитанции, предусмотрительно пояснила, опережая мой вопрос:
- Это ужин. Сейчас перемешаем рыбу с овощами и накормим наших питомцев. К сожалению, большого разнообразия в рационе у них нет! Кормим тем, что приносят в приют. Если у вас есть лишние овощи, крупы и прочие продукты, можете тоже приносить. Принимаем любую помощь! Своих средств едва хватает на закупку дешёвых костей с мясокомбината, или рыбу берём у частников, приходится долго с ними торговаться...
Как выяснилось в ходе дальнейшей беседы, Светлана, так звали женщину, была здесь директором, а также - снабженцем, кухаркой, уборщицей, раздатчицей корма, администратором сайта, водителем и ещё много кем, кто был необходим в подобном заведении. Во всём этом нелёгком деле ей помогали, как могли, несколько девушек-волонтёров из старших классов ближайшей школы, в которой училась и моя дочь. Так вот какая ты, женщина-Цезарь!" - подумала я не вслух, искренне восхищаясь и преклоняясь перед этой заботливой женщиной в несвежем спортивном костюмчике, который, судя по крою, много лет как вышел из моды, с перламутровыми от потёртости локтями и сломанной собачкой на молнии.
- Ох...
Это всё, что я смогла вымолвить в ответ, все слова куда-то делись, но в моём взгляде было столько сочувствия и солидарности, что Светлана улыбнулась мне во весь рот и неожиданно начала торопливо и радостно благодарить, складывая пополам акт о передаче животного в частные руки и протягивая его мне.
Я, конечно же, испытывала к ней вполне объяснимое уважение и симпатию, понимая, что спокойно могла оказаться на её месте... Ведь это была моя мечта в детстве - приют для бездомных животных, профессия - ветеринар, частный домик на окраине города или за городом и вот эдакий зверинец, полный мордочками, мордами и мордищами, преданно смотрящими на меня! Вот как бывает разглядывать всё со стороны, примерять на себя чужую судьбу, как чужое платье, и жалеть или не жалеть о том, что платье оказалось мало или велико, а ведь как нравилось, как грезилось его носить... Не моё! Оформлять приёмных зверушек, задавать вежливые вопросы об условиях жилья, о характере домочадцев, с которыми предстоит жить вверенному тобой в почти незнакомые руки существу.... Да, мы похожи со Светланой, думала я, мы обе неравнодушны к этим немытым, хромым, худым, больным, всяким-разным недолюбленным бродягам, сиротам, отказникам, но смогла ли бы я посвятить им всю свою жизнь...
Моя дочь тем временем пребывала в состоянии небывалой эйфории, и я с приятным удивлением обнаруживала её во время своего диалога с хозяйкой приюта то у одного вольера, то у другого. Пока мы беседовали, она успела всех перегладить и дать свои добрые, детские напутствия каждому влажному носу, уткнувшемуся ей в ладошки...
По дороге домой, а шли мы пешком (наш дом был в двух кварталах от приюта, да и прогуляться хотелось после всех этих запахов, звуков) ребёнок светился ярче вечерних фонарей, которые сопровождали нас всю радостную дорогу. Я продолжала думать о виражах судьбы, всё-таки владелицей приюта мне перехотелось быть не напрасно - в своих мечтах мы не учитываем множество нюансов... В детстве я не думала о пребывании в среде постоянного шума, не всегда приятного запаха, бесконечных потребностей и очевидной тесноты, хотя бывают и другие дома для животных, более обеспеченные, комфортные, свободные, но я бы не смогла так работать - это точно! И я ещё больше зауважала эту женщину и ещё сильнее прижала к себе плетёную цветочную корзинку с нашей Эттерией - такая кличка была указана у кошечки в ветпаспорте. Мы с первых секунд начали звать её просто - Терри.
Она даже ни разу не пикнула по дороге и, в общем, выглядела умиротворённой и безразличной к переезду. На самом-то деле звали её, наверняка, не так, это имя дали ей в приюте при регистрации. Она потерялась в районе фабрики им.Клары Цеткин, а какая-то сердобольная школьница подобрала породистую кошечку и принесла в животный общепит. И сколько ни давали объявлений в том районе, в интернете, за ней так никто и не пришёл, ни один человек не позвонил, не поинтересовался.
Это судьба. Обыкновенная кошачья судьба, такая же, как человеческая - зыбкая, непредсказуемая, полная обстоятельств, деталей и (упаси кошачий бог!) неприятных форс-мажоров, трагичных поворотов. И эта самая судьба привела её к нам!
Не было никакого периода адаптации, о котором нас предупреждала хозяйка приюта, или я его просто не почувствовала, не заметила. Как будто Терри всегда была с нами. В первый же час пребывания на новом месте она спокойно прошла на кухню и съела миску свеженарубленного минтая, вылакала поллитра молока и завалилась спать на моей двухспальной кровати, причём, прямо посередине, раскинув лапки на все четыре стороны, и звонко замурлыкала...
- Здрасьте-пожалуйста!
Услышав моё приветствие, чуть наклонила ушки вперёд и тряхнула ими, продолжая сонно щуриться, да ещё и потянулась вольготно передними лапами, раскрывая розовые подушечки. Ну, королева, ни дать ни взять...
-Тааааакс, небольшая рокировочка...
Перекладываю аккуратно кошку на стул рядом с кроватью и ложусь на своё место, чувствуя приятную, нагретую неглубокую ямку на одеяле. Вот это незабываемое "чувствование" доверяющего тебе существа несказанно поднимает настроение, открывает внутри новые ощущения вселенского теплообмена душами.
Она всё поняла. Наша маленькая, зеленоглазая, черепахоцветная инопланетянка.