Андрей разместился в купе основательно. Ехать предстояло целые сутки, и хотелось бы провести это время с относительным комфортом. Должность главного снабженца завода металлоконструкций предполагала постоянные командировки, но летать самолётами Андрей боялся до смерти, поэтому директор лично разрешил ему передвигаться на большие расстояния поездом.
Попутчиков трое, семья: муж, жена и их сын-подросток. Переговаривались слегка раздражённо, устраиваясь на своих местах.
Удачно, что полка Андрею досталась нижняя , хочешь – сиди смотри в окно, хочешь – спи. По идее, спать и нужно. Ехать долго, по прибытии в Москву голова должна быть светлая. Прилёг, закрыл глаза, послушал стук колёс и почти задремал, но вдруг среди вяло ворочающихся мыслей появилась одна, яркая: «Летит сквозь лес электропоезд».
Да-да, снабженец Андрей в душе поэт, пишет стихи, даже песни, гордится этим и одновременно стесняется.
Ну всё, теперь не уснуть. Тут же образовалась вторая строчка: «И нужно спать, но не уснуть».
Андрей сел. Муж и жена уставились на него. Сын на верхней полке по диагонали от Андрея уже был поглощён смартфоном.
Может, почитать документацию по сырью? Папка со скучными перечислениями лежала в сумке, но, к стыду, открывать её Андрею было ужасно неохота.
«До сна ль, когда не дремлет совесть», - мгновенно появилась следующая строка. Дальше застопорилось. Нужна рифма на «-уть», но в голове прочно застряло неподходящее «муть».
Пора наладить контакт с соседями.
- Давайте знакомиться! Андрей, - протянул руку главе семьи, здоровому мужичине. Тот был трезв и наверно поэтому зол.
- Григорий, - буркнул мужик, рукопожатие его (слава богу) было быстрым и чисто символическим. Ручища устрашающая. «К тому ж, попутчик может вздуть», - возник трусливый вариант.
Григорий встал, придвинулся ближе (даже забылись строчки про поезд, сон и совесть, осталась только последняя, где «вздуть»), потом сделал шаг влево и полез на верхнюю полку. Поворочался там некоторое время и засопел.
Начало куплета вновь закрутилось в голове:
Летит сквозь лес электропоезд,
И нужно спать, но не уснуть.
До сна ль, когда не дремлет совесть…
- Людмила, можно просто Мила, а сын у нас тоже Андрюша, - прокурлыкала соседка, сидя напротив, и, обмахнувшись журналом, стала снимать тёплую кофту.
Ого! Вот это бюст… Жёлтая футболка не скрывала, а подчёркивала его. «К тому же, рядом ваша грудь», - услужливо подсказали зрение и воображение.
Людмила принялась обмахиваться журнальчиком, грудь заходила ходуном. «А грудь колышется, как ртуть». Чёрт, он же не романс сочиняет!
- Мам, дай чипсы,- раздалось по диагонали. Подросток свесил голову и руку, Мила подала ему большой шуршащий пакет.
От одной мысли о сухих солёных чипсах у Андрея появилась изжога. «А в животе такая жуть», - не заставило себя ждать очередное несуразное окончание куплета. Вот наказание! За что Андрюхе достался талант?
Мила зевнула и тоже стала укладываться. Бюст жил отдельной жизнью. Только начала оформляться новая строка про грудь, как соседка повернулась спиной. Вдохновение схлынуло.
Теперь мозолил глаза тёзка, не перестававший грызть псевдокартофельную стружку. Вот оболтус! Андрей тут же вспомнил своего – девятиклассника, которому не светит перевод в десятый. «Пристроить бы куда-нибудь…» - выдвинул поэтический дар новую версию.
Нет, в таком состоянии не получится заснуть до самой Москвы! А ведь там предстоит трудный день. «А впереди нелёгкий путь», - щёлкнуло в мозгу. И сразу стало легко и пусто в голове. Паззл сложился, куплет готов. Напала зевота. «Припев сочиню потом», - подумал Андрей расслабленно, ложась.
Через минуту в купе спали почти все. Только мальчишка жевал, уставясь в телефон. Раздавались шуршание и хруст, сильно пахло чипсами.