Этой ночью Ася долго не могла заснуть. Нервно ворочалась в скрипучей постели, включала старенький телевизор, измеряла давление, пила валидол, потерянно глядела в приоткрытое окно. Дышать в закрытом помещении было тяжело – давало о себе знать больное сердце. Поэтому в любую погоду Ася оставляла фрамугу открытой. Надевала вязанную шапочку, тёплую полосатую жилетку, укрывалась пуховым одеялом и так спала.

Сегодня утром её младший внук пошёл в первый класс. Ей так хотелось побыть с ним рядом, постоять на линейке, увидеть, как он повзрослел. Но дочка жила в городе, а Ася тяжело переносила дальнюю дорогу.

Под утро женщина отключилась. Ей снилась мама. Они с ней выбирали новое платье. Длинные ряды стоек с вешалками в большом городском магазине, и платья на все лады – летние, вечерние, открытые, закрытые, шёлковые и шифоновые, длинные, пёстрые. Ася примеряла их на свою точеную фигурку, наслаждаясь нежным прикосновением чудесной ткани к коже и радуясь сияющему отражению в зеркале.

А мама искала для неё что-то другое. Особенное. А потом стены в помещении исчезли, поднялся ветер, и все платья унесло в небо – на улицу. Ася хотела поймать хоть одно – но оно выскользнуло из рук и пропало. Открыв глаза, женщина улыбнулась. Надо ж такому приснится! В восемьдесят пять лет.

Утро выдалось чудесное. Ещё один день подарил ей боженька. Она очень любила свой небольшой домик с уютной комнатой, большой кухней, маленьким садом и огородиком. Домик в самом сердце соснового леса.

Здесь они с мужем поженились, здесь родились и выросли трое их детей. Все стены комнаты были увешаны любимыми фотографиями в золотистых овальных рамочках. Они окружали её, создавая уютный кокон тепла и защиты. Дорогие любимые лица, смысл её жизни. Ася с нежностью окинула взглядом своё жилище.

В комнате стояло несколько стеллажей с книгами, стол под окошком для необходимых лекарств и документов, старый сундук с огромным количеством клубочков разных цветов для вязания и шитья, этажерка со старыми детскими игрушками – большими германскими куклами и машинками. Полочки с травами в абрикосовых ситцевых мешочках ютились возле двери. Чего в мешочках только не было! И речная мята, листья смородины и брусники, цветки бессмертника, ягоды глёда, веточки лаванды и вереска. Фотография мужа лежала в библии на тумбочке у изголовья кровати.

— Доброе утро, Ванечка, — поцеловала старушка фото и приступила к повседневным делам. А работы было ой как много. Ведь жила Ася одна. Сегодня нужно подобрать необходимый сбор трав для соседских детишек: против кашля и для желудка. Сестра Галя придёт за почечным сбором, а ещё пасечник Виктор попросил приготовить мазь от ожогов.

Сын несколько раз забирал Асю в город. Но разве в городе жизнь? В этих закупоренных маленьких ульях. Там же нечем дышать. И негде собирать травы. Ася медленно опустила ноги на пол и стала потихоньку растирать ноющие узлы на пальцах рук. Расчесала седые короткие волосы, прочитала утреннюю молитву. Дотянулась до стоящей в углу трости и горько вздохнула. Встать с утра на ноги – самая трудная задача. Потом уже разбегаешься, растормошишься, но сделать первые шаги, выровнять спину, вытерпеть боль в суставах – это целое искусство. Немного расходившись, насыпала корма Марточке, своей кошке. Та благодарно крутилась под ногами и довольно мурлыкала. Потихоньку старушка подошла к подоконнику, порадовалась цветущим фиалкам и коланхое, аккуратно полила калачик и фикус.

За окном неистово бушевала жизнь. Рыжие клёны, словно взъерошенные кисти художника-импрессиониста, пытались дотянуться до самых звёзд. Сосны величественно возвышались над домами и сарайчиками местных жителей, немного колыхаясь, сонно, размеренно, неизменны в изумрудном одеянии. Казалось, что они росли здесь вечно и всё было им подвластно. Даже воздух в этом месте лечебный, густо пропитался хвоей и лесными

травами. Такое жаркое и щедрое выдалось лето, и осень – тёплая, мягкая. А ведь впереди – суровая зима. Все дороги заметёт – не проехать, не пройти.

До получения пенсии оставалась ещё целая неделя. А денег уже почти не было. «В такое тяжёлое время живём», — подумала старушка. Нужно сегодня успеть купить хлеба и сварить тыквенную кашу. Кладовка у неё была заставлена вареньями-соленьями. Кропотливо запаслась она всем на зиму. Хоть руки сильно болели, но лениться и тосковать – совсем не в её характере. Тем более беспокоить по таким пустякам детей. Лекарств осталось на два дня. Но ничего, как-нибудь выдержит.

Ася никогда не завтракала. «Завтрак нужно заработать», — её любимые слова. Потихонечку спустившись по ступенькам в ухоженный цветущий палисадник, она принялась хозяйничать. Сентябрь стоял сухой, капуста и арбузы нуждались в поливе, чеснок надо посадить, тыкву — собрать. Виноград жадно оплетал всю тыльную стену домика вьющимися стеблями, затейливыми листьями создавая тень на балконе и в беседке. Налитые спелые гроздья так и просились в рот. Присев на большой камень, открутила кран, взяла шланг и стала поливать клумбочки с гладиолусами и астрами. Осталось налить воды во все ведёрки, тазики, кастрюльки и бочонки, чтобы напоить забредающих и залетающих к ней в гости лесных жителей. Дятел прилетал рано утром, всегда один, пил чистую воду из маленькой алюминиевой миски. Соседские пчёлы мягко опускались на пушистые лапки, приземляясь на край бочки, и присасывались хоботками к волшебной влаге. Воробьи были всеядными и пили воду с грязного тазика целый день – шумно, суетливо. И дождевую, и родниковую, а с червями – ещё лучше. Могли устроить громкое весёлое купание. Залетали и голуби, и сойки. Несколько раз прилетал сычик. По ночам часто наведывался ёж. Налив воду во все ёмкости, старушка села в кресло в беседке прямо посреди огородика и удовлетворённо вздохнула. Приедет старший внук, вскопает землю на зиму. А ей пора идти за хлебом. Взяв в сарайчике небольшую сумку, пересчитав несколько рублей в кармане, неторопливо и осторожно переставляя ноги, отправилась в достаточно непростой для неё путь.

Дорога к магазину – петляющая асфальтированная лента, струилась между жилых домов односельчан, мимо детской площадки, хозяйственных построек, вдоль аллеи акаций. Эта же дорога, единственная в их посёлке, вела и к детскому саду, и к больнице, в которой Ася проработала больше сорока лет. Уж не было ничего знакомее для неё и привычнее – идти с утра по этой дорожке. Но сейчас на это уходило почти полдня. Где-то на середине пути, возле миловидных, словно игрушечных, домиков, служивших людям летними кухнями и погребами, стояла лавочка. Вот к ней нужно было сначала дойти. Все в их посёлке хорошо знали друг друга, обязательно здоровались при встрече. Анна Петровна, местная библиотекарша, неторопливо шагала впереди, выгуливая своего Султана.

— Как твои помидоры, Ася? Хоть что-то собрала? – с ходу спросила Анна Петровна, поравнявшись с подругой. Почва в их краях была песчаной, ведь сосны растут на голом песке. Поэтому любой урожай требовал больших усилий.

— Да, прижилась твоя рассада отлично и урожай в этот раз хороший. Удобряла и поливала их всё лето, — с улыбкой ответила Ася. Султан громко тявкнул и рванул за блуждающим между акациями котом. Подруги продолжили свой путь, пожелав друг другу хорошего дня.

Почти поравнявшись со скамейкой, Ася вдруг засмотрелась на синий домик, блестевший на солнце напротив аллеи. Когда-то давно, это был их домик с Ваней. Они вместе его построили, разбили там сад, цветник, и пускали иногда путников переночевать. Или рыбаков погостить на выходные, Белое озеро находилось совсем рядом. Ей вспомнилось, как Ваня привёз из Крыма несколько кустов дорогих и редких сортов роз. Они посадили их возле синего домика и долго ухаживали, чтобы розы прижились в их местности. И вот однажды осенью случилось чудо — цветы расцвели. Огромные махровые головки благоухали медово-густым душисто-дымным эфирным маслом – на весь

посёлок. Жёлтые… Бархатные, осенние, кремовые, жёлтые розы. В какой-то момент Асе показалось, что их аромат снова наполнил воздух, на верёвке возле домика сушится детское бельё, а муж вот-вот вернётся с работы. Лавочка стояла совсем близко, но у старушки неожиданно закружилась голова, подкосились ноги, и она упала.

Оксана, продавщица магазина, крутилась возле окна и выглядывала почтальона. Она ожидала заказное письмо из банка. И вдруг увидела, что Ася Андреевна, до этого спокойно идущая в сторону магазина, упала. Оксана вскрикнула и бросилась на улицу. Слава богу, при её приближении, старушка открыла глаза и стала пытаться подняться. Руки у неё были холодные, как лёд, лицо бледное и уставшее.

— Господи, как же вы меня напугали, как вы себя чувствуете?

-Всё хорошо, Оксаночка, только голова кружится.

— Посидите здесь на лавочке, я принесу вам горячего чая и вызову врача.

Вечером Ася лежала в своей постели и думала о том, что сегодня первый день в её жизни, когда она не смогла сама сходить за хлебом. «Давление низкое», — сказал врач. «Наверное, к погоде», — добавил он, тактично не напоминая про возраст.

К ночи приехала внучка Сонечка. Она долго журила бабушку за то, что та не сказала, что кончились таблетки. Потом за то, что не хочет жить с ними в городе. Долго щебетала о своих делах, выкладывая на стол гостинцы: сыр, масло, мясо, хлеб, котлеты, мёд, печенье, бананы, булочки. Рассказывала, как они с папой распереживались за неё, когда тётя Оксана позвонила.

— Бабушка, я же тебе платье купила! Жёлтое, осеннее, тёплое, шерстяное. Красивущее! – вдруг вспомнила Сонечка. — Завтра мы с тобой сделаем себе причёски, нарядимся и пойдём гулять. Можем даже на танцы сходить.

Марта крутилась возле ног Сони и довольно мурчала.

«Как же Сонечка похожа на мою маму», — думала Ася Андреевна, засыпая. «И глаза, и голос.

И хорошо, что теперь у нас много еды, и завтра мы будем хозяйничать вместе».