Чувствовать комнату там, где ее нет – большое искусство.

Обычно Эрни находил комнаты по запаху. Он чуял их, как охотничий пес утку или кабана. Комнаты пахли по-разному: луной, швейцарским сыром, дождем. Они звучали по-своему, вибрировали на разных частотах. Но Эрни готов был поклясться, что в их запахе было что-то общее.

- Назовем это «комнатность», - Эрни прохаживался по залу в лакированных ботинках из крокодиловой кожи и преподавал новоиспеченным охотникам основы поиска. Именно Эрни написал для своих сотрудников целый трактат, посвященный комнатности. Но все было малоэффективно: комнату чувствуешь нутром. Это постигается с опытом.

Охотники искали комнаты там, где их нет: ведь искать их там, где они есть – очевидная глупость.

Жажда наживы была чужда Эрни. Он брал за свой труд чисто символическую плату: тем более, его клиенты явно не страдали от избытка денег. Кредит, рассрочка, безнал – любые условия. Он скромно величал себя покровителем тех, кто отчаялся. Почти меценатом.

Его клиенты исчислялись не сотнями, не тысячами: их было намного больше. Раненые, нищие, голодные, испуганные. Они резво неслись к обрыву в автомобилях с отказавшими тормозами. Между ними и пропастью могла встать только комната, а ее мог найти только Эрни. Навязывал ли он свои услуги, как доставучий коммивояжер? Возможно. Но иногда времени для раздумий не оставалось: все решала скорость реакции.

Комнаты возникали там, где их меньше всего ждешь. Где все пропиталось тоской. В убогих ночлежках, вязких болотах, хосписах, притонах, гетто. В сырых зловонных подворотнях. На пепелище сгоревшего дома, где бродячий пес играет с черной, оплавившейся пластиковой куклой. Эрни и его охотники рыскали по таким местам, которые даже днем опасно посещать без заряженного револьвера.

Для каждого человека, попавшего в беду, нужно было найти подходящую комнату. С хорошей или хотя бы приемлемой степенью соответствия. Запах, цвет, форма. В наличии у Эрни было множество комнат: сферические, треугольные, круглые, красные, фосфорические... Разговаривающие на иврите. С запахом «Шанель №5» или детской присыпки. Комнаты- оранжереи и комнаты – библиотеки.

«Подобрать комнату – все равно, что найти отменный выходной костюм, - наставлял Эрни. – Только вот ее уже не подгонят по фигуре в ближайшем ателье… »

…Ботинки из крокодиловой кожи уже не могли отвлечь от тревоги. Эрни закончил свою напыщенную речь, попрощался с охотниками, закрыл дверь и налил себе виски. Голова раскалывалась. То ли старость, то ли резкая смена погоды…

Кое-что не давало ему покоя. Комнаты должны были стать временным убежищем: на большее они и не рассчитаны. Но люди не хотели их покидать. Никакие уговоры и предупреждения не действовали. Для судебных приставов они оставались невидимыми. В этих комнатах люди пускали корни. Прорастали сквозь стены. Заводили собак и канареек. До поры до времени комната справлялась с нагрузкой.

Но однажды она просто схлопывалась. Вместе с человеком. Как звезда во время гравитационного коллапса.

И уже ни Эрни, и никто другой на земле не могли отыскать ее по запаху. Только псы, протяжно воющие на луну, казалось, что-то знали.

Между тем, из-за отказа клиентов покидать пристанище, свободных комнат оставалось все меньше. А поток бедолаг не иссякал. Эрни с приятелями работали теперь чуть ли не сутками напролет, вынюхивая новые комнаты там, где их не могло быть в принципе.

…После второго стакана виски Эрни понял, что с этим пора кончать. Откинувшись на подушки, он хлопал свернутой в трубочку газетой по стене, пытаясь прикончить муху с ее докучливым жужжанием. Хлоп! Хлоп! Так-то лучше. Что у нас сегодня – понедельник? Прекрасный день, чтобы убить свое детище. И муху в придачу.

Эрни вдруг понял, что общего в запахе разных комнат: он всегда слегка химический, неестественный. Как ароматизатор воздуха. Как глутамат натрия.

Он равнодушно смотрел на очередного несчастного, несущегося к обрыву. В его умоляющие глаза. Эрни покачал головой. Прости, приятель.

Чувствовать комнату там, где ее нет – величайшее из искусств. Но оно, видимо, не рассчитано на массового потребителя. Как всегда: не оценят, испохабят, перевернут с ног на голову, попробуют на зуб, обляпают жирными руками… Нет, искусству место в театрах и музеях. Расходимся.

Эрни рывком поднялся с кресла, снял любимые ботинки, открыл дверь, спустил ноги вниз и выпрыгнул из комнаты. Через несколько минут после этого она коллапсировала.

…Он приземлился на газон. Запах свежесрезанной травы ошеломил Эрни. Оказывается, он успел забыть его.

В его комнате трава пахла ладаном.