Вероятно, Вере надо было родиться мальчиком. Настолько велика была у неё тяга к технике и ко всем исконно мужским занятиям. Ещё в детском саду она сильно удивляла воспитателей. Отставив в сторону кукол с их нарядами, презрев даже одинаково любимых всеми плюшевых мишек и собачек, она часами увлечённо катала по полу грузовики, паровозики или же, подняв в воздух деревянный самолётик, гудела так громко и старательно, что из кухни выглядывала изумлённая повариха тётя Маша.
В школьные годы любила она одеваться, как все пацаны во дворе, и непременно участвовала во всех их баталиях. Сделала себе неплохую рогатку, из которой метко стреляла, а после демонстрации фильма «Спартак» изготовила деревянный меч и щит. Она отдавала предпочтение короткой стрижке и с видимым удовольствием разбирала, чинила и собирала велосипед младшего брата Кольки, причём, очень скоро к ней стали обращаться за помощью не только его ровесники, но и ребята постарше. Вера не только быстро и качественно выправляла им «восьмёрки» на ободах колёс – она смело бралась за ремонт педалей и втулок.
Бабки на лавочке только головой качали, и надо было видеть их изумление, когда на своё шестнадцатилетие Вера выпросила у родителей не модную дублёнку как её соседка и одноклассница Таня, а... мопед. Понятно, отец у Веры шофёр, и она похожа на него, как две капли воды. Но ведь с годами становилась она привлекательной девушкой – ни лицом, ни фигурой Бог не обидел! С годами светлые её волосы потемнели, веснушек на лице добавилось, но зелёные озорные глаза таили какую-то загадку. Отчего же вместо того, чтобы как все девчонки рассуждать о нарядах, учиться стряпать да шить она с детства пропадала по гаражам да мастерским.
– Израстёт! – произнесла как-то бабка Дуся, – вот увидите, израстёт! Дурь сама пройдёт! Это гены отцовские гуляют. А бабска природа... она всё равно своё возьмёт!
Но шли годы, а «бабска природа» отчего-то замешкалась. Родители даже забеспокоились, начитавшись в «Аргументах и Фактах» заметок про неправильную ориентацию, про трансвеститов с бисексуалами, после чего им захотелось обратиться за консультацией к специалистам. Но однажды весенним вечером заметили: засобиралась Верочка на танцы, достала мамину губную помаду и тушь и, пожалуй, впервые обратила внимание на флакончики духов и баночки разных кремов.
Отсиделись тихонько взрослые на кухне – боялись спугнуть ненароком. А уж когда поздним вечером в окно увидели: провожает дочку до подъезда кавалер – последние сомнения рассеялись. Права, стало быть, была бабка Дуся.
Впрочем, Вера ходила и на танцы и, переодевшись в дырявые джинсы, по-прежнему гоняла на мопеде. С танцев её неизменно провожал какой-нибудь ухажёр, однако никому она пока не отдавала явного предпочтения.

***

Девушка училась хорошо, и для многих было неожиданностью, когда после девятого класса Вера не продолжила образование, а собралась поступать в «фазанку» – так издавна называли в народе профтехучилище. И твёрдо решила учиться по специальности «автослесарь». На недоумённые вопросы домашних резонно отвечала:
– Между прочим, после училища можно поступать в любой университет или институт. Такое же среднее образование. И специальность будет к тому же!
Мать вздохнула, а отец коротко одобрил:
– Хорошо, дочка, поступай, как знаешь.
Спустя два года Вера с отличием закончила профтехучилище, переименованное к тому времени в «технический колледж», получив там заодно и права водителя. Вновь удивив родителей, да и всех, кто знал её неплохие способности к учению, она не стала поступать в университет, огорошив таким заявлением:
– Прежде, чем дальше учиться, хочу поработать... Чтобы стать настоящим специалистом, а не теоретиком-ботаником.
«Ботаниками» Вера называла тех людей, кто не мог разобраться при желании в технике и у которых вдобавок «руки были вставлены не тем концом». Устроилась она не на ту автобазу, где шоферил отец, а на другую, расположенную в другом конце города. И здесь сказался её независимый характер.
Не обращая внимания на снисходительное отношение, Вера с первого же дня охотно бралась за любую, самую грязную и мало оплачиваемую работу и делала её на удивление добросовестно. Так, что вскоре ей стали доверять и ответственные операции по ремонту двигателей внутреннего сгорания и коробок передач, благо теоретические знания у Веры Птичкиной были.
Чего не хватало автослесарю Птичкиной в работе, так это физической силы. Вроде бы и ростом вышла она не маленькой – для женщин метр семьдесят, согласитесь, весьма неплохо – но возьмёт порой съёмное приспособление, а деталь никак не поддаётся! От досады слёзы на глаза наворачиваются.
Впрочем, долго в автослесарях она ходить и не собиралась. В планах Веры было изучить ремонтное дело где-нибудь за полгода, а затем... Затем она планировала покрутить с полгода баранку и тогда уже поступать летом в университет.
И вот однажды радостная и возбуждённая зашла она к начальнику автоколонны, положив ему на стол листок бумаги:
– Вот!
– Что это?
Петр Иванович прочитал заявление о переводе водителем и почесал вспотевшую лысину:
– Ты же знаешь, Птичкина, наш парк? На какую машину прикажешь тебя посадить? У нас «ЗиЛы» да «КАМАЗы»! Даже если Гришку перебросить с «УАЗика», разве ты с этой машиной справишься, ежели в дороге чего приключится? Вот только представь: поедешь ты в грязь или в мороз, а с колесом прокол! Да ты хоть знаешь, где у бортового «УАЗика» запаска? Она ведь, зараза, к днищу во-о-т такими болтами приделана! Чтобы достать колесо, надо лезть в самую грязь под машину, да и силушку необходимую иметь.
– А «шиньон»? – вспомнила Вера.
– Что «шиньон»? – вытер платком лысину Иваныч, – Да он «убитый» совсем! Его Васильев раздолбал вдребезги ещё до того, как был уволен за пьянку! Коробку сняли, тормоза никакие – надо менять главный цилиндр. А движок! Он до предела изношен! Шутка сказать – на третий круг пошёл!
– А если я «шиньон» сделаю? - предложила Вера, – вы, Петр Иванович, поможете запчастями?
– Ты?
Петр Иванович оглядел девушку с головы до ног – будто впервые увидел. Она стояла, засунув руки в карманы засаленного комбинезона, и внимательно смотрела на него, а в озорных глазах виделся вызов. «В конце концов, пусть пообломается на тяжёлой работе, – подумалось Петру Ивановичу, – как ему ещё отвязаться от настырной Птичкиной? А вреда особого не будет – «шиньон» и так неисправен. Пусть попробует. А не получится – спеси поубавится!»
– Ладно! – махнул рукой начальник, – давай попробуем!
И подписав заявление, потянулся к телефонной трубке.

***
Прошло два месяца, и Вера выехала на «шиньоне» – так на автобазе прозвали «ИЖ-2715» – за ворота. С гордостью проехала она по знакомым улицам города, миновала здание родной школы и лихо подкатила к профтехучилищу, точнее, к техническому лицею.
Как хотелось ей, чтобы кто-нибудь из знакомых преподавателей случайно вышел и увидел и её и автомобиль, отремонтированный Верой, хотя и не без помощи механиков автобазы! Она вышла из машины, прошлась по двору. Душа пела...
Но, подумалось вдруг: нет... это нескромно. Чем я собираюсь хвастаться? Обычная работа! Пекарь печёт пышный хлеб, мать дома стряпает вкусные пироги. И все к этому так привыкли, что ограничиваются обыкновенным дежурным «спасибо», а не восторгаются. Отчего же нужно выражать восторг Вериной работой?
Сев в машину, рванула с места.
Со следующего дня Вере стали открывать и закрывать наряды – как и любому другому водителю, выписывая путевой лист на поездки. Конечно, старались подкинуть маршрут поближе, а задание дать попроще. Но это Вере не нравилось.
– Послушайте, Нина Петровна! – не удержалась она в очередной раз, – Алтынбаеву выписали ехать на «УАЗике» за карбюратором для «ЗиЛа» через весь город. Туда лучше на моей машине съездить, а его направить на мукомольный по заявке. И бензина уйдёт в два раза меньше и заработает Марат не меньше. Автобаза в этом случае только выиграет.
– И то верно, Петровна, – подключился внезапно появившийся начальник автоколонны, – Птичкина правильно говорит, давай так и сделаем. А документик на рейс переписать недолго!
***

В этот ноябрьский день Вере Птичкиной выписали наряд на дальнюю поездку в райцентр, расположенный в тридцати километрах от города. Надо было получить шесть рулонов рубероида в филиале организации в этом небольшом городке.
Снабженец автоколонны давно уже не ездил с Верой за экспедитора – она успешно разбиралась и с накладными и с доверенностями. Так что возвращалась ноябрьским вечером Вера одна весьма довольная тем, что всё прошло успешно. Нужный автохозяйству материал лежал в багажном отсеке автомобиля.
В том году зима пришла рано, но снега было немного. Вера ехала по шоссе и думала о том, что неплохо было бы успеть разгрузиться до того, как закроется склад. Навстречу ей проносились тяжёлые автопоезда, бросая в стекло горсти грязной снежной пыли, её обгоняли огромные джипы и шустрые «матиски».
Быстро стемнело. Вдруг на обочине шоссе Вера заметила зябко кутающуюся в шаль женщину со свёртком на руках, напоминавшим грудного младенца. Она подняла руку, Вера притормозила.
– Да горада падбросишь, да? – с сильным кавказским акцентом спросила незнакомка.
– Садитесь, – Вера с готовностью распахнула дверцу автомобиля, и женщина опустилась на сиденье. Автомобиль тронулся с места.
«Странно, – подумалось Вере. – Встретить в таком безлюдном месте женщину с маленьким ребёнком на руках! Очень странно! Что-то настораживало в поведении незнакомки. А что именно? Возможно то, что как-то не особенно бережно обращалась она с младенцем при посадке в машину? Или её настороженный и сосредоточенный взгляд?»
– Сэйчас сварачивай быстро эта дарога! – в бок Веры упёрся ствол обреза, выглянувший из детского байкового одеяла.
Вера не ожидала такого развития событий и, скорее, машинально подчинилась, свернув на указанный просёлок. Что делать? В голове пульсировал этот вопрос. Может, направить машину на дерево. Но, как нарочно, в этом месте деревья были скрыты за насыпью снега. Скорее всего, машина увязнет в нём. А если бандитка выстрелит? Что же делать?
Вот на пустынной дороге по направлению движения показалась другая машина с включёнными фарами дальнего света. Кажется, «БМВ», разобралась Вера.
– Здэсь астанови! – приказала незнакомка.
Из иномарки выскочили трое в коротких кожаных куртках. Кавказцы!
«Влипла», – пронеслось в голове. Незнакомцы подошли ближе.
– Молодэц, Фатима! – по-русски гортанно произнес один из бандитов и затем добавил несколько слов на незнакомом Вере языке.
– Вылэзай! – гаркнул на Веру другой, рывком распахивая дверь «шиньона».
Что делать? Решения не было! Только тут Вера заметила у третьего бандита ствол короткого автомата «Узи». Вспомнила: она его раньше видела в телепередаче про израильскую армию. Что нужно незнакомцам? Вряд ли они хотят меня ограбить или изнасиловать. В подъезде дома, где жила Вера, одну квартиру занимали чеченцы, торгующие на рынке, и практически ежедневно водившие к себе новых и новых девок. Бабки, сидевшие на лавочке, плевались в их сторону, но ни девкам, ни чеченцам и дела не было до бабок. У них были другие «бабки», и было их много.
Наверное, им нужен автомобиль! Перевезти взрывчатку, оружие... Да мало ли для каких целей. В машине вполне можно совершенно незаметно разместить пять таких абреков, причём, совершенно незаметно.
Все эти мысли пронеслись в голове Веры за доли мгновения. Она левой рукой взялась за ручку автомобиля, слегка нагнулась и правой рукой нащупала пучок проводов за нижней панелью, рванув их со всей силы.
Может, оттого, что было темно, и была она в машине одна, бандиты этого не заметили. Вера вышла из машины, и человек с короткоствольным автоматом ткнул стволом в сторону опушки леса:
– Иды туда, сука!
Вера сделала несколько шагов по неглубокому снегу и только хотела обернуться, как прозвучала автоматная очередь, и тело пронзило жгучим огнём. Она не слышала, как над нею склонились бандиты, не чувствовала, как оттаскивали в сторону её бесчувственное и окровавленное тело, как присыпали его свежим, таким чистым снегом – вперемешку с листьями. И не знала, что обесточив цепь зажигания, не только не позволила нападавшим завладеть столь необходимым им автомобилем, но спасла себе жизнь.

***

Она также не знала, сколько пролежала в полном беспамятстве под ворохом листьев и снега. Сознание вернулось к ней, а вместе с ним и нестерпимая боль. Захотела встать – не смогла. Повернулась на бок, затем на живот и попыталась подняться снова. Стало так больно, что она чуть не потеряла сознание.
Надо ползти!
Вера увидела свой автомобиль. Он стоял на том самом месте, но иномарки рядом с ним не было. Это придало силы. Оставляя за собой кровавый след, она выбралась на проселочную дорогу и поползла, постанывая как побитая собачонка...
... Дверь «шиньона», к счастью, была открыта, но попытка взобраться на водительское сиденье дорого стоила Вере – она опять потеряла сознание.
Девушке повезло: произошло это на весьма непродолжительное время. Не сразу, но всё-таки соединила она нужные проводки – помогли навыки, полученные на автобазе – и, вытянув рукоятку дроссельной задвижки, завела двигатель.
Произошло чудо! Её машина, которая с наступлением холодов начинала капризничать, отказываясь заводиться, ... на этот раз не подвела – вздрогнула, двигатель чихнул пару раз и затарахтел. Недаром выклянчивала Вера у завхоза новый аккумулятор и добилась-таки своего!
Куда ехать? Прямо? Но путь по просёлочной дороге ей абсолютно неизвестен. Эта дорога может привести и к заброшенной на зиму стройке и к охотничьей избушке. Развернуться нельзя! Назад, на «шиньоне», с плохим задним обзором? Тяжело, но другого выхода не было!
Ревущий автомобиль выбрался задним ходом на дорогу и помчался по направлению к городу...
... И вновь повезло Вере. На ближайший же перекресток встала на пост машина ГИБДД. Инспекторы сразу обратили внимание: с этой машиной что-то не так, остановив слегка виляющий автомобиль. Да и сама Вера, увидев патрульную машину, стала тормозить, поняв, что у неё появился шанс.
Однако успела проговорить людям в форме важное. По её описаниям уже следующим утром были задержаны двое из нападавших, и полиция вышла на след чеченки Фатимы и третьего бандита.
На «УАЗике» с ревущей сиреной Вера была доставлена в отделение реанимации, где врачи всю ночь делали ей операцию за операцией...
Жизнь врачи Вере спасли. Только вот здоровье вернуть не смогли. Три пули, выпущенные из автомата «Узи», слились в одну большую жирную точку, поставленную в конце той жизни, где была весёлая и неунывающая Вера с её огромным желанием мечтать и воплощать мечты в жизнь. В той жизни она шла своей дорогой, заряжая не всех, но многих энергией. В той жизни она только начала жить. И у неё это получалось!
...Эти три пули стали многоточием в начале совершенно другой жизни с долгим оформлением пенсии по инвалидности, хождением по многочисленным учреждениям с бумагами и справками, с посещением поликлиник и аптек.
Да, поначалу Вера была героем. У неё оказалась феноменальная зрительная память на лица, за помощь в поимке преступников и их изобличении её благодарили в горотделе УВД, а седой полковник крепко, с чувством, жал руку.
А потом? Потом началась серая и неинтересная жизнь инвалида второй группы...
...Она часто сидит на одной и той же лавочке в городском сквере. Отсюда хорошо виден оживлённый перекрёсток и разбегающиеся в разные стороны разноцветные автомобили, на которые она подолгу смотрит. Смотрит таким взглядом, каким моряки, списанные по той или иной причине на берег, провожают уходящие в море корабли...