— Ба, ну давай не сегодня, у меня работы выше головы — отчёт.
Задержаться придётся. И, кстати, вечером дождь с грозой обещали.
Польёт твои цветочки!
— Ну как же так? Ты же обещала! Будет ли этот дождь — никто не знает,
а цветочки у дедушки все завянут. Такая жара стоит второй месяц.
— Ладно, Ба, я постараюсь… вечером съезжу.
— Постарайся Женечка, постарайся! Дедушка тебя вон как любил.

Вот такие дела. Придётся ехать — бабушка непреклонна в отношении могилки
деда — всё должно блестеть, цветочки расти, сорняки, соответственно, нет.
Обычно она эксплуатирует маму, а та — папу, поскольку против «святого»
нет аргументов у нас, грешников. Но родители вырвались на свободу —
в отпуск на две недели, а бабушку оставили на меня.

Просидев с отчётом до половины восьмого, так хотелось забить на всё и махнуть домой.
Но — «святое» и бабушка… Короче, поехала на кладбище. Летом вечера длинные,
полью по-быстрому и… с плеч долой. Дед мой умер уже 17 лет назад. Он был классный!
Но прошло уже так много времени, всё отболело и память стала тёплой, небОльной  и светлой.
На кладбище, разумеется, никого не было. Кладбище это старое, заросшее и красивое.
Дедова могилка почти в самом центре. Решила — сокращу! Пойду наискосок, через
погосты. Я так уже ходила — дорогу знаю. Кладбищ я не боюсь, по сути дела, я их даже
люблю. Нравится мне здесь: тишина, покой, буйная растительность,
мысли становятся спокойными, лёгкими и совсем не горькими.

Так я и шла, мимо чужих могилок. Думала: «А все же, хорошо, что приехала, и хорошо, что
вечером — нет никого, умиротворение такое… всё суета… а чего суетимся — сами не знаем...»

— Доченька!
Окликнул меня слабый старческий голос. Дедушка. Еле на ногах стоит.
Седенький, светлый, с палочкой, милый такой и трогательный.
— Доченька, не поможешь найти могилку? Вот, вроде, где-то здесь была.
А кружу-кружу — не найду никак. Да и глаза уже не те… А могилка приметная,
с чёрным ангелом.

Ну не бросать же деда на произвол судьбы. Тем более, что я уже видела,
проходя, такую могилку — ангел там красивый, чёрный, из какого-то, видимо,
дорогого и редкого камня. Подхватив  старика под руку, отправилась в глубь
кладбищенского леса. Через пару минут мы дошли. Старик присел на скамейку
и спросил:
— Как тебя зовут, доченька?

Не знаю почему, но я назвала ему своё детское прозвище — Белка.
Так меня дедушка звал. Небо неожиданно потемнело, подул сильный ветер,
в скоро бегущих грозовых тучах, что-то заворчало, заскрежетало и обрушился
дождь. Не дождь, а тропический ливень.
— Пойдёмте скорее! Я на машине, довезу Вас до города!

Однако, старик не сдвинулся с места. И вдруг, он стал расти!
Прямо на глазах, менялся. И вот — передо мной уже и не старичок вовсе,
а огромный, метра два в высоту,  то ли —  рыцарь, то ли — чудище.
Дождь заливал глаза и разглядеть его было невозможно —  некто в накидке,
с горящими красным  огнём глазами. Короче — ужоооос!

— Попалась! — прохрипело чудище, — убегать не пытайся!
От меня не уйти. Я давно хотел себе помощницу, ты мне сразу приглянулась.
Приехала под ночь, идёшь неторопливо, не боишься, даже улыбка на губах.
У меня хорошо здесь. Тебе понравится. Сильно работой загружать
не стану. Будешь, как королева, всеми моими помрунами командовать
и червями могильными. А то, кладбище разрастается, а у меня на всё рук
не хватает. Помрунам-то доверия нет, что с них взять? Одни кости. Души
у них уже ушли, каждая в свою сторону. Да и скучно мне с ними: не поговорить,
не поспорить. Одно слово — помруны. А ты другая! В тебе жизнь ключом,
кровь горячая, так и слышу бег её быстрый по венам.
Отслужишь мне верой-правдой лет сто, а там —   я тебе самое лучшее
место для могилы выберу. Вот, хочешь — под берёзкой, на пригорке.
Туда Солнце целый день светит, а Луна всю ночь. Красотаааа!

Я стояла, как истукан, ноги словно в землю вросли, мысли путаются,
вокруг темень, дождь, молнии полыхают — в какой стороне выход с кладбища —
не разглядишь.
— Кто ты? — прошептала, — Чёрт, дьявол, вампир, оборотень?

Захохотал жутко, глаза вспыхнули.
— Фэнтези начиталась? Начальник кладбища я. Не директор ваш, человеческий,
а Начальник! Здесь уже триста сорок семь лет заправляю. А ты, дурочка, кто ж тебя
за язык тянул имя своё мне называть. Неужто не знала, что нельзя на кладбище
никому этого говорить.  Всё, пойдём, Белка! Дел невпроворот, надо ещё свежих
помрунов оформлять. Ну, что стоишь? Пошли!

А внутри меня, дедушкин голос: «Женя, Женя ты, а не Белка! Евгения Стахова.
Поворачивай вправо и иди — там и выход, там и машина твоя. Бабушке скажи,
что цветы мёртвым не нужны. И ещё скажи, что она долго жить будет, а после —
мы встретимся! Беги, Женя!»

Я сорвалась с места и полетела не чуя ног под собой. Начальник кладбища
всё кричал вслед: «Белка! Куда ты! Обманула!» Но власти его надо мной не было.
Как только я за ворота выскочила, дождь прошёл, а небо стало чистым-чистым,
на западе садилось Солнце, и мир живых встречал меня  радостно и светло.

Вот такая история. Никому ещё не рассказывала, только вам.