Наступило лето. И сразу так сильно-сильно наступило. Вчера ещё было
холодно и дождливо, а сегодня — Бах! — и жара. Василий Матвеевич заскучал.
Лошадки с мая работали «карусельными лошадками», а это очень ответственная
работа — катать детей по вращающемуся кругу в Городском саду.
Теперь они до октября не появятся, а Василий Матвеевич, как-то незаметно
для себя, к ним очень привязался.


Демон Беку прислал телеграмму: «отправили в иной мир тчк
буду к сентябрю тчк не скучайте тчк обнимаю тчк»


Муфф почти всё свободное время (а другого у него и не было) проводил на реке.
Во-первых, он реки любил, а во-вторых, спасённая ещё зимой рыба Василиса,
хотела написать мемуары. Но писать она не могла (плавники же!),
поэтому попросила Муффа записывать её рассказы в очень толстую амбарную книгу.
Муфф отказать ей не мог! И на реке было, всё-таки, не так жарко.


Голубь Кокорев — старый друг, тоже был занят: сначала — любовью, а теперь —
выращиванием потомства (три маленьких бежевых яйца с перламутровым отливом).
Голубь Кокорев оказался очень ответственным отцом. Он, кстати, и не совсем голубь,
на самом деле — он дух, и зовут его полностью — Кокорев Евгений Витальевич.
Любовь его настигла ещё весной, в лице невероятно прекрасной вороны Карен.
Ну, да, вороны. А что тут удивляться? Любовь штука сложная, непознаваемая и
противоречивая. Не зря же есть целый ряд поговорок, типа: «Любовь зла, полюбишь
и козла», так что, раз есть вероятность полюбить козла, то почему бы голубю Кокореву
не полюбить ворону — вполне подходящий вариант.


Одна беда — Карен, большинством голосов, выбрали на съезде лидером
либертарианской вороньей партии «ЭСэры, вперёд!», так что, возможность высиживать
птенцов была у неё невелика. Поэтому и пришлось голубю Кокореву посвятить себя
нежной и преданной заботе о потомстве. Хорошо ещё, что гнездо молодая пара устроила
(по настоянию Муффа, семи карусельных лошадок и Василия Матвеевича) на старом
карагаче, под кухонными окнами квартиры №13. Что и помогло Василию Матвеевичу
принять самое действенное участие в процессе.


Когда голубь Кокорев совсем зверел от тягот и забот, Василий Матвеевич
сменял его на посту псевдо-матери и, аккуратно водрузившись
на яйца (птичьи, конечно), мурчал детям самые нежные кошачьи колыбельные. Иногда,
вместо колыбельных, Василий Матвеевич читал им любимые сказки, в основном про котов.
Будущие птички внимательно слушали (а куда бы они делись!), наполняясь
«глобальной мудростью котов», так, по крайней мере, считал Василий Матвеевич.


Вечерами, вернувшийся с реки Муфф, читал им, для апробации, свежие
воспоминания рыбы Василисы. Про то, как она любит реку, как должна себя вести
юная щука. Ну и сказки, конечно, особенно про Золотую рыбку.


А если в гости приходила подруга Василия Матвеевича дворняга Нюра —
заслуженный деятель медицины на пенсии, то с энтузиазмом рассказывала
птенчикам о новых направлениях развития врачебной этики, читала клятву
Гиппократа и вспоминала интересные и поучительные случаи из своей
собачьей биографии. А, да — ещё читала рассказы Сетона Томпсона и
Чарушина про Томку (ну, знаете, наверное).


По понедельникам Городской сад закрывали на профилактику.
И все семь лошадок радостно прибегали в родной дом. Наскоро перекусив
окрошкой и салатом из лебеды, лошадки спешили к кухонному окну,
из которого было рукой подать до гнёздышка. Тут уж шли рассказы, как
здорово скакать по полю, лесу и даже горам, как весело катать малышей
на карусели, что самая вкусная еда — овёс, и что гривки и хвостики необходимо
очень тщательно расчёсывать. А Рыжая лошадка читала свою самую любимую
сказку — про Конька Горбунка.


Надо сказать, что мама Карен тоже не отлынивала от процесса воспитания и,
связываясь с гнездом по Telegram-у, читала детишкам труды видных либертарианских
философов: Уильяма Годвина и кое-что из современных — типа, Стефана Молинье.
А сам Голубь Кокорев, будучи, по его словам, «марксистом кришнаитского толка», вёл
с будущим потомством серьёзные философские беседы на тему равенства, братства и
уважения всех возможных национальных и гендерных особенностей в современных
экосистемах. В общем, воспитание птенцов проходило на высочайшем уровне!


Так прошёл июнь. В одно светлое и ласковое утро, счастливый отец разбудил
обитателей квартиры №13 радостным криком: «Ура! Какие они красивые! Ура! Все в меня!»
Муфф и Василий Матвеевич, прибежавшие на это «Ура!», охотно подтвердили слова
голубя Кокорева — детки были невероятно хороши! Угольно-чёрные пёрышки, крепкие
длинные клювы, стройные лапки, с серьёзными такими когтями, ну и — очень классные крылья.
Кроме того, малыши были смышленые и страшно говорливые. Сразу сообщили — кто они есть,
и что сильно проголодались! Муфф предложил всем устроить «день-рожденческий завтрак»,
Василий Матвеевич постелил на подоконник самую лучшую скатерть и выставил на
импровизированный банкетный стол всё, что посчитал съедобным и вкусным
(вкусное придвинул, как бы случайно, поближе к себе).


После громких поздравительных речей и зачитывания телеграмм от друзей,
смущённый отец предложил дать малышам имена. Но птенцы важно сообщили, что имена они
себе уже выбрали сами в процессе долгих и обстоятельных размышлений под скорлупой.
Один птенец представился — Картасаром, девочка просила называть её — Кафка,
а самый младший отрекомендовался — Кара-Мурзой. Глаза детей горели умом и
сообразительностью. Все они с рождения знали несколько языков: Вороний, Голубиный,
язык Духов и Демонов, Собачий, Лошадиный, Кошачий, Рыбий, и так , по мелочи — штук шесть
человеческих. Поэтому отнести себя к какому-то определённому виду отказались,
назвавшись — Землянами . И ещё сказали, что в 21 веке устраивать гонения на
различия в традициях, вероисповеданиях, гендерных особенностях и, тем более,
вести войны — преступно, тупо и дико. И все с ними согласились.
А Вы?