— Дорогой, — Анна с упрёком посмотрела на своего мужа, — ты отказываешься от покупки уже четвёртого дома. Не капризничай, чем тебе не нравится этот? За доступную цену нам предлагают настоящий дворец, которому почти два века! Одна дубовая лестница на второй этаж меня заставляет забыть обо всех других предложениях. Можно будет фантазировать, что мы потомки старинного рода. А наши дети будут в восторге!
— Но у нас нет детей, — возразил Джон Слай. — Послушай меня, Анна: соседи всякое говорят об этом доме. В нём никто не живёт вот уже 10 лет — несмотря на низкую цену его никак не могут продать. Ходят слухи о привидениях и чёрт знает о чём ещё. Я бы…
— Будет дом — будут дети, — отрезала Анна. — И ты слишком впечатлительный. Привидения то ли есть, то ли их нет, но вся эта старина, вся эта таинственность мне нравятся! Я буду на таком фоне настоящая леди, а ты — мой телохранитель. Или паж… Я ещё подумаю!
— Мистер Уоллес, — молодая женщина повернулась к улыбающемуся агенту по продаже недвижимости, — мы заночуем здесь, а завтра, на свежую голову, дадим вам ответ. Приходите прямо с утра. И не забудьте захватить все полагающиеся бумаги.

К Джону сон не шёл, он непрерывно ворочался на огромной кровати. Ему мерещились то тихие шорохи в коридоре, то на фоне тёмных ночных окон ещё более тёмные тени.
— Все вы, Слаи, ужасные трусы, — не выдержала Анна. — Твой отец переживал за тебя, когда мы поженились. Старый глупец — у нас и сейчас всё очень хорошо, а когда мы купим этот дом, мы утрём ему нос. Спустись в гостиную, покури — это тебя успокоит. Нет-нет, тут не делай этого — ты же знаешь, я не переношу запах табачного дыма. Ничего с тобой не случится, а если боишься — зажги огонь в камине. Я слышала, привидения не выносят тепла и света.
— По твоему, я псих? — тихо спросил Джон. — Ты обходишься со мной, как с неразумным ребёнком, но я тебе говорю: с этим домом что-то не так. Давай уедем отсюда прямо сейчас, а мистер Уоллес пусть думает, что хочет. Хоть, что нас похитила нечистая сила.
Но женщина лежала закрыв глаза, давая понять, что разговор окончен и ответа не будет.

Огонь в камине и мягкое кресло создавали подобие уюта. Молодой мужчина дремал с потухшей сигарой во рту — Джон полагал, будто сигары добавляют ему мужественности, и не уступал настойчивым намёкам Анны, что его курение не только портит её здоровье, но и наносит существенный ущерб их финансам. Постепенно дрова в камине прогорели, и стало прохладнее. «Все вы, Слаи, трусы» — внезапно всплывшая сквозь дремоту обида пробудила мужчину. Он огляделся — за окном низко в небе висела луна, и её луч, пробежав по полу, распластался на стене необычной светящейся кляксой.
— Это вместо привидения, — подумал Джон. — Нет, я вовсе не трус — я ведь не бегу с криком куда глаза глядят, хотя форма этого пятна очень напоминает маленького толстого человечка.
Неожиданно световое пятно отделилось от стены и поплыло в сторону кресла.
— Наверное, я опять задремал, — мужчина громко рассмеялся от своего неожиданного открытия, — луч на полу остался недвижим, а со стены убежал. Не стоит об этом говорить Анне — она решит, что я совсем рехнулся. Привидения не могут быть такими маленькими и нелепыми: их задача — пугать людей, а оно совсем не страшное.
— Я буду звать тебя «Оно» и обращаться на «Вы», если не возражаете: ведь даже во сне приятнее обращаться к собеседнику по имени, а вы с виду джентльмен! — громко сказал Джон, — расскажите, вы кого-то убили, или это, наоборот, вас? Я, похоже, говорю со своим сном, — и он засмеялся снова.
Привидение, мерцая голубоватым светом, подплыло к креслу и зашептало Джону в ухо:
— Сэр, ведите себя тише — громкие звуки пугают меня. Вот вы, люди, думаете, что знаете в мире всё? Но знаете ли вы, что такое — привидение?
— Как же! — воскликнул мужчина, — это неупокоенная душа грешника!
— Душа? — переспросило Оно. — Нет, сэр, нет! Это нереализованная человеческая мечта, заключённая в оболочку, состоящую из внешних приличий. Для чего оболочка, спросите вы? Так знайте: чтобы не развеяло мечту случайным порывом раскаяния. Ну разве душа может пройти сквозь стены?
— Не знаю, не уверен, вы же привидение — вам виднее!
— Вы истинный джентльмен, — ухмыльнулось Оно, — и не спорите по пустякам, если можно обратиться к специалисту. Когда человек умирает — душа улетает. Куда — тут уж кому как повезёт. А мечта остаётся. Я ведь могу не только сквозь стены проходить, но и сквозь стенки запечатанных винных бутылок. Ха! Это такое наслаждение, какое душе в Раю не получить ни за какую святость!
— Помилосердствуйте, но ведь вы не можете есть или пить — лицо Джона исказилось от едва сдерживаемого хохота. — Что толку сидеть в бутылке, словно джинн, если нельзя воспользоваться содержимым?
Оно подмигнуло и засипело в ухо сидящего в кресле: — Вы не знаете самого важного. Я могу проходить через самого себя.
Но заметив недоумение на лице слушателя, засипело ещё глуше, словно боясь разгласить тайну: — Это, как вывернуть себя наизнанку. Оболочка оказывается внутри, а освобождённая мечта купается в Мальвазии или, скажем, Шардоне. Кому что нравится. И никакого, заметьте, сэр, риска — ветра внутри бутылки нет! А освобождённая мечта, заметьте, сэр, может впитать много чего...
Тут Оно причмокнуло губами и просочилось сквозь пол.
— Приснится же такое! — Джон огляделся: лунный луч всё ещё лежал на полу, но на стене его не было. — Мечта, заключённая во внешние приличия... У Анны есть мечта, а у меня?

Утро разбудило мужчину щекотливым солнечным лучом, он громко чихнул и поднялся на второй этаж в спальню. Его жена сидела на углу кровати и выглядела явно невыспавшейся и сильно встревоженной.
— Дорогой, думаю, ты был прав. В этом доме что-то живёт. Меня разбудил громкий смех, донёсшийся снизу. Мне стало не по себе, и я пошла тебя искать: ты спал в кресле, а около тебя слышались голоса — такие тихие, что слов было не разобрать. Я подумала сначала, что ты меня разыгрываешь, чтобы был повод отказаться от покупки дома, но твои губы не шевелились. Сейчас придёт агент, и я скажу ему, что меня не устраивает цена — за такой старый дом просить такие деньги просто возмутительно! К тому же, твоя боязнь привидений тронула меня. Уоллес грамотный агент, он поймёт, что я хотела бы приобрести этот дом, но…
В это время на лестнице раздались шаги, и в дверь постучали.
— Мистер и миссис Слай, я пришёл оформить сделку. Подпишите бумаги, — мои комиссионные включены в общую цену, — и счастливой вам жизни на новом месте. — Голос мистера Уоллеса, как показалось Анне, звучал излишне оптимистично.
— Не входите сюда, я не одета, — она надеялась, что Уоллес не заметил её волнения, — мне полночи пришлось успокаивать мужа. Он просыпался от каждого шороха, потому мы очень поздно уснули и только что встали.
— Не беспокойтесь, мадам! — откликнулся агент, — в нашей работе таких хороших клиентов, как вы, не часто встретишь. Я подожду в гостиной.
— Мы не будем покупать этот дом, — женщина с трудом сдерживалась, чтобы не закричать, — он слишком стар для своей цены. В нём, наверное, полно крыс — я слышала ночью шорохи, лестница рассохлась, и того и гляди, ступени рухнут под нашим весом. Мой муж согласен со мной, что вы нам пытаетесь навязать никудышный товар, раз его никто не взял до этого. Старый Слай даст нам денег на хороший новый дом. Джон, твой отец ведь даст нам денег в счёт твоего наследства? Если вам, мистер Уоллес, полагаются какие-то деньги за беспокойство — обратитесь к моему мужу. Он заплатит.
Джон посмотрел на жену и ничего не ответил. Потом подошёл к двери и распахнул её, приглашая агента войти.
— Покажите бумаги, — потребовал он. — Это большая цена для меня. Моя жена уезжает, но я остаюсь тут. Этот дом похож на меня — он одинок, и все ищут в нем, к чему придраться. И хоть вы, Уоллес, судя по всему, большой пройдоха, это даже кстати. Подыщите-ка как агент подходящую этому дому девчонку, и я удвою ваш гонорар. А ты, Анна, прощай. Я научился проходить сквозь себя, и мечта вышла наружу, оставив под собой внешние приличия. Катись, куда хочешь — ты свободна! И вы, Уоллес, проваливайте отсюда, и если хотите получить побыстрее ваши деньги — без хорошей девчонки не возвращайтесь.
Так старый дом обрёл хозяина, а новая хозяйка всем говорила, что она и хотела бы верить, что привидения где-то существуют, но у них в доме пока живет только счастье; к тому же скоро появятся ещё и дети, а привидения, как известно, намного больше, чем тепла и света, боятся детского шума...