К приёмному (лоцманскому) бую порта Саванна «Маленький Принц» подошёл ровно через четырнадцать с половиной суток после выхода из Клайпеды, то есть к 18.00, как раз в середине ходовой вахты старпома.
Но к судну, вместо лоцманского катера ошвартовался катер береговой охраны, с которого вместе с лоцманом на борт по штормтрапу поднялись на борт ещё восемь вооружённых людей: двое с пистолетами и шестеро национальных гвардейцев, вооружённых винтовками М-16.
«Прям, группа захвата!» - подумал Тимур, наблюдая за их высадкой с крыла мостика. Пятеро военных взяли под контроль выходы на палубу, а лоцман, двое с пистолетами – похоже, офицеры, и один - с винтовкой, с виду – индеец, поднялись на мостик.
Офицеры, с ходу, не спросив разрешения у находившегося там вместе с Тимуром капитана, ворвались в рубку, оставив дверь открытой, а боец с винтовкой остался на левом крыле мостика, держа оружие наизготовку.
Капитан, как показалось Тимуру, малость растерялся от такого наскока и начал хлопать себя по карманам, ища, в волнении, сигареты, но один из офицеров грубо дёрнул его за рукав и потребовал отвести их в штурманскую рубку и показать на генеральной карте маршрут всего перехода.
Капитан покорно повёл их туда, но, заходя в рубку, попросил у Тимура сигарету. Ненароков в это время выполнял команду лоцмана – добавлял ход судна, действуя манипулятором управления оборотами и разворота лопастей гребного винта.
Установив требуемый полный ход, Тимур заглянул в штурманскую рубку и сообщил капитану, что и у него сигареты кончились. Капитан, оторвавшись от карты, на которой что-то показывал офицерам, задававшим ему вопросы, попросил Тимура спуститься в свою каюту и принести ему пачку сигарет и только тот двинулся к двери, как один из офицеров ринулся к нему и перекрыл дорогу к выходу.
- Куда? – Заорал он, - Оставаться на мостике до самой швартовки! - Так я за сигаретами, - сказал Тимур, - неужели нельзя? - Перебьётесь! – Грубо ответил офицер.
«Во как!» - Подумал Тимур и вернулся на своё место к манипулятору. Разборка иммиграционными офицерами ( а это были они) проделанного маршрута «Маленького Принца» до Саванны с капитаном длилась больше часа, пока, преодолев, под проводкой лоцмана, 15 миль по реке с одноимённым названием – Саванна, судно не приблизилось к месту швартовки.
Вооружённые бойцы разрешили палубной команде занять свои места по швартовому расписанию, в том числе и Тимуру, руководящему носовой швартовой группой, однако, на баке и корме гвардейцы не спускали с моряков глаз.
Когда судно ошвартовалось, национальные гвардейцы покинули борт судна, а вместо них «Маленький Принц» был взят под контроль уже сотрудниками иммиграционной службы. Часть этих людей, несмотря на довольно жаркий вечер, была одета в голубые комбинезоны, а двое офицеров - «по гражданке»: в брюках и теннисках, но к поясным ремням, сбоку, у них были прикреплены бляхи с американским орлом и аббревиатурой их иммиграционной службы.
«Иммигрэйшен» по- началу, после швартовки, не препятствовали открытию трёх трюмов из девяти, из которых сразу же началась выгрузка чугуна тремя портальными кранами – Тимур, как грузовой помощник капитана, сразу же вступил в контакт с фореманом (бригадиром грузчиков) и определил тому с каких трюмов в первую очередь вести выгрузку, но, через каких полчаса, бойцы стали загонять всех тех членов экипажа, кто находился на палубе, во внутрь надстройки, сначала всех - в кают-компанию, а затем была дана команда всем разойтись по своим каютам.
Когда Тимур поднялся в свою каюту, то там его встретили трое угрюмых американцев: один - из тех офицеров, что проверял маршрут перехода через океан в Саванну, пока шли с лоцманом к причалу, и ещё двоих – в комбинезонах.
Они по-хозяйски расселись на диване в Тимуровом офисе и с его появлением с ходу начали вести допрос.
Тимуру в его собственных, хоть и временно, апартаментах, сесть не предложили и он сам уселся за стол и, отвечая на вопросы, окинул взглядом помещение.
Было видно, что до его появления в офисе, как, по-видимому, и в спальне был проведён капитальный обыск: папки с судовой документацией и публикации со стеллажа, что по правому борту, были сброшены на палубу; музыкальный центр, в котором он прятал пачку долларов, до того как выбросил её за борт, лежал на боку и тот отсек, где пять дней назад ещё находились пять тысяч баксов, был вскрыт.
В общем-то, допрос вёл офицер, а двое в комбезах, лишь мрачно смотрели в оба глаза на Тимура, словно ожидая от него какой-либо агрессии, всем своим видом показывая, что в любой момент они готовы дать ему отпор.
« Неужели они полагают, что я могу на них броситься, на этих амбалов?» - Подумал Тимур.
Следователь или кто он там, сначала предупредил Тимура, что тот обязан на все вопросы отвечать правдиво и если, вдруг, потом, выяснится, что он в чём-то ему соврал, то эта ложь только усугубит его вину. Затем, начал задавать Тимуру вопросы: кто он и откуда, каким образом, где и при каких обстоятельствах попал на судно, через какое крюинговое агентство в Литве оформлялся на работу и есть ли у него родственники в США, при этом делая какие-то записи в лежащем перед ним на столе блокноте, вроде, как – стенографировал.
Тимур на все вопросы отвечал правдиво и сообщил, что в Штатах, в Сан-Франциско, живёт его старшая дочь Полина. После этого ответа американец удовлетворённо хмыкнул и кивнул головой.
Под конец, «следак» спросил: - А ты догадываешься, почему мы здесь устроили вам такой «тёплый» приём? - Нет, - ответил Тимур.
- Как? И ты, старпом, не знаешь, что у вас на борту спрятано 120 нелегалов? – Повысил голос американец. - 120 нелегалов? – Удивился Тимур, - и где же они у нас поместятся, столько? Нет, первый раз слышу.
- Ты лжец! – Вдруг заорал офицер. - И я докажу это! И после этого тебе не поздоровится!
Затем он поднялся из-за стола, сделал знак своим коллегам и вся троица, не слова больше не говоря покинула офис.
Тимур встал, подошёл к дверям спальни и заглянул в неё: Там было тоже всё перевёрнуто и разбросано; ящики прикроватного столика были из него вытащены, их содержимое было вытряхнуто на палубу; среди разбросанного по палубе белья он увидел свои деньги, что он взял с собой из дома – две бумажки: двадцатку и сотню. Ненароков поднял деньги: на стодолларовой купюре был отчётливо виден след солдатского башмака.
Ненароков вздохнул и начал наводить порядок в каюте; и только он разобрал и разложил папки и книги по полкам стеллажа, как в офисе раздался телефонный звонок внутрисудовой связи. Звонил фореман из карго-офиса, который просил старпома спуститься на палубу, чтобы согласовать какие-то вопросы по выгрузке.
Тимур вышел из каюты, прошёл по коридору и открыл дверь, ведущую на открытую часть третьей палубы и сразу же нос к носу столкнулся с чернокожим бойцом в голубом комбезе, который охранял эту дверь.
- Ты куда? – Грозно спросил он Тимура. - Так, ведь, выгрузка идёт, фореман меня вызывает, я же – грузовой помощник капитана! – Объяснил он американцу.
- Возвращайся к себе! – Рявкнул тот, - не положено никого выпускать! Тимур повернулся, чтобы уйти, как вдруг негр схватил его за рукав и спросил: - Так ты, ведь, чиф офицер? - Ну да, - ответил Тимур.
- Мне передали и он ткнул пальцем в «уоки-токи», висевшую у него на груди, что к тебе приехала дочь и она скоро будет на судне; иди к себе в каюту и жди её там. - А она пройдёт без проблем, вы её пропустите? – Спросил Тимур. - Нам приказано её пропустить, - ответил афроамериканец.
