Белобрюхая рыба моей души,
беззащитное брюхо своё чеши
о шипы уснувших в тиши вершин
и в глуши шуршащие камыши.

Шёпот, шум, в шуге шелестят шаги.
Что случилось, кто же сюда спешит?
Шевельнулись нежные плавники —
всполошилась рыба моей души.

Зашумит шалфей, растревожит ширь.
Затрещит шафрановый шёлк небес.
Белобрюхую рыбу моей души
потрошить решился залётный бес.

Ухватил, летит чешуя, кошмар.
Только слышно — шлёпает шалый хвост...
Да опешил что-то — нащупал шрам:
потрошили рыбу, зашили вкось.

Белобрюхую рыбу подшибли влёт.
Чешую долой и ножом ожгло...
Уж нашёлся фельдшер, щекастый чёрт,
так заштопал, что полетишь щеглом.

Не шипи теперь, жабры шлёп да шлёп.
О плешивые рощи чеши, чеши
безобразные шрамы — разнылась что-т
потрошёная пустошь моей души...