Подземелье с утра в ожиданьи крови
и пожалуйста — главному дали счёт:
всё затихло, страдальчески сдвинул брови,
из ботинок — копыта, из шерсти — чёрт.
Слушай, Кэт (снова Кэт!), что, опять ошибка?!
Бьёт хвостом - громчеближе - звериный рык...
Лёгким шагом уходит, а ей паршиво.
Остаётся что? Выбежать и курить,
разговорчиво, смрадно дыша на муху
резонировать больно на две души.
Подземелье, подруга, окурок тухнет,
собеседница жалкое вслед жужжит.
Сонно мельница времени серость мелет
час обеда — тоска подвела живот,
безнадежно, безжалостно подземелье,
отработала Катя и чуть живой

подставляет ветрам оголённые груди,
дозволяя соблазну себя баловать,
оседлав не кобылу - вишнёвые прутья
Катерина привычно скользит в облаках:
под огромной луной все друг с другом знакомы,
небо, словно несущая щепки река,
отмахнулась от пары противных драконов
на подлёте почуяв густой переегар;
из созвездия псовых язык семимильный
лижет чёрную падь - что дитё леденец
и — навстречу "фить-фить". Чччёрт возьми!!! Леониды!
Есть лишь миг - фифти фифть, и тебя уже нет.
Небо дальше манит, выше, глубже, в итоге
точно врач на приёме (скажите "а", "бэ")
выставляет диагноз: всё Катя от Бога.
Поутру подземельно в никчёмном КаБэ,

главный взял карандаш — тот прощально хрупнул,
поутру выхлоп лучше — ей-ей дракон;
вы, Катюша, прекрасны с открытой грудью!
Не случилось — вчера, и сейчас не в кон...