А ты веришь в сказки и думаешь: время - знахарь, проводит анестезию тела и памяти. Часто болеешь. Капаешь в водку жженый сахар - может, гадаешь, может быть, лечишься. Маятник глупых сомнений никак не придет в равновесие: «любит-не любит». А дальше - всё по накатанной: плюнуть или остаться при своем интересе? Решаешь. Привычно смотришь в окно - заплакано.
Мысли - непуганые птицы на черных ветках, кричат, расставляя нужные приоритеты. В старых сказках, конечно, проще: обнявшись крепко, влюбленные вместе встречают свои рассветы, женятся, умирают в заданный день, нисколько не сомневаясь. Ты безнадежно невестишься, пьешь по часам лекарство. Без сахара. Горькое. Кажется, все-таки, любишь. Но - кажется. Крестишься…
Схороню цветочек твой навеки, чтобы вспоминался день и ночь Старших-зазнобыш. И сердечко застучит, раста... растаяв - точка, точка, два кружочка, запятая...)))
Борисов, ты невыносим - опять ступил на те же грабли. И ангел Сима пел: "Сим-сим!", и дед Хотабыч: "Крибле-крабле!" - все ворожили на бобах, чтоб не раскачивался влево Борисов Юра. Даже Бах, оргАн терзая неумело, страдал: "В эпоху перемен метаньям - нет!" Самозабвенно вершила маятник в безмен одна крылатая Елена...
Я опечалена не тем, что прослыла крылатохвостой - одной из, видимо, мурен? Мне горько видеть граблев остов в пустом заброшенном хлеву. Грызу прабабушкин фломастер и - что поделаешь! - реву, поскольку грабельных дел мастер. И в каждых граблях - мой порыв, и жажда жизни. Ноет кресло привычный грабельный мотив. А вы, Борисов Ю - агрессор!!!)
затмевая ночное светило снова
стебли страшилы вдоль шляпной кромки
желтый зрачок протыкают ночной соломой
ломкие руки элли чердак откроют
Спасибо)
в каждом семь заветных лепесточков;
Пусть гадает, сидя на пенёчке -
всё одно люблю её и точка.
вспоминался день и ночь Старших-зазнобыш.
И сердечко застучит, раста... растаяв -
точка, точка, два кружочка, запятая...)))
С Праздником вас, уважаемый Александр!)
Спасибо за это)
С Праздником - будьте счастливы!
А что же делать? Я не Бог.
К тому же маятник качался
Я не угадывал. Не мог.
Тебя качало вправо, влево,
Почти что от стены к стене.
Туда-сюда. И я от гнева
Дыру пробил в твоем окне.
Как уловить закономерность
Твоих шатаний, милый друг?
Бывает, ты качнешься вправо,
И тут же снова вправо вдруг.
Предвидеть просто нереально,
Где ты окажешься сейчас.
И я разбился капитально,
И призадумался лечась
О том, что маятник сомнений
Твоих меня перехитрил
На холмах грузий и армений,
Где ангел Сима шестикрыл.
)
Прекрасный, точный стих, хотя и "крестишься", Лена
опять ступил на те же грабли.
И ангел Сима пел: "Сим-сим!",
и дед Хотабыч: "Крибле-крабле!" -
все ворожили на бобах,
чтоб не раскачивался влево
Борисов Юра. Даже Бах,
оргАн терзая неумело,
страдал: "В эпоху перемен
метаньям - нет!" Самозабвенно
вершила маятник в безмен
одна крылатая Елена...
Спасибо, Юра! Ага, крещусь - кажется слишком много)(в предложении сознательно отсутствует запятая!))
Веду на грабли наступленье.
Уже освобожден Урал
Плюс неизвестное селенье.
Уже несутся грабли вон
И натыкаясь друг на друга,
Рыдают, как Наполеон,
При отступленье на Калугу.
Уже готов их окружить!
Быть перебитыми пора им!
Но снова слышу просьбу: «Жить!»
И отпускаю по сараям.
И вновь плачу за доброту,
Когда внезапно из тумана
Они возьмут и нападут,
Лихие ангелы обмана.
Все те же грабли, тот же бой,
Все те же лица, та же сцена.
Но с ними проще, чем с тобой,
Крылатохвостая Елена!
что прослыла крылатохвостой -
одной из, видимо, мурен?
Мне горько видеть граблев остов
в пустом заброшенном хлеву.
Грызу прабабушкин фломастер
и - что поделаешь! - реву,
поскольку грабельных дел мастер.
И в каждых граблях - мой порыв,
и жажда жизни. Ноет кресло
привычный грабельный мотив.
А вы, Борисов Ю - агрессор!!!)