То ли дождь залил стекло потемневшее, то ли светом обожгло солнце вешнее - изменились зеркала, веют холодом. Я бы все их убрала - губят молодость. В них, когда не посмотри, в каждой комнате - женщина глядит внутри незнакомая. Те же светлые глаза, но не светятся, словно что-то в них пропало секретное. Можешь сотни раз тайком их рассматривать - ты увидишь только копию матери. Время хитростью взяло надо мною верх. Свежесть губ не удержать навсегда теперь. Что расстраиваться зря - так устроен мир. Выход - нужно, чтобы мне встретился вампир. Только где его найти, где он прячется? Среди нас, людей, поди, их полно сейчас. Постоянно кто-то кровь норовит испить. Не поймёшь - нормальный он или же упырь? Быть всё время молодой - в зеркала смотреть, где один и тот же твой тыщу лет портрет? Но об этом надо б раньше подумать мне, а сейчас с таким лицом лучше умереть.
Пытаясь отвернуться или рухнуть,
И даже не хотела гладь стекла
В окошке отражать лицо старухи.
Отлив морей бежал ее морщин,
И лужи быстро покрывались льдами.
И, в стороны кося, глаза мужчин,
Не отдавали взглядов этой даме.
И лишь портрет, висевший на стене,
Любимой нарисованный рукою,
Цвел все года фиалкой по весне,
Не оставляя девушку в покое.
осталась на портрете, фотокадре
и в строчке долгожданного листа,
где он назвал Фиалкою Монмарта.
Спасибо, Юра.