...увидишь бешеный оскал чудовищ – нет, не тех, из книжек – своих, придуманных тоской, толпой, тебя несущей ближе к безумью дней... Наталья Крофтс
Не жди – не расцветёт моя любовь. Давным-давно я забрана от почвы – когда предположительно-порочных вели на суд под царствием дубов.
Где святость рощ горчаща и груба, где серп лишал виновности омелу и яблоком огромным красно-белым бык падал оземь – там моя судьба.
Судьба казаться в малости большой, быть срезанной и гибнущей, но важной, в гадании на истину однажды став частью приговора над душой*.
Горят и гаснут кельтские огни, и снова зажигаются в подкорке... Два берега. Три веточки покорных. Один кричащий в воду: «Не тони!»
Размыто обвинителя лицо, но радостью лучится неприятной. Я знаю: он чудовище, и спрятал за пазухой змеиное яйцо!
Из века в век он тенью злой стоит, из века в век я в роли адвоката чужих людей последние закаты встречаю как последние свои...
Возможно, вовсе нет «давным-давно», жрецов, деревьев, рек, времён и нравов – всего лишь одиночеством отравлен и день, и сон... Вполне возможно, но...
Не жди. Не жди. В потоке роковом гуманно-судным холодом убитой, мне всё равно быть веточкой друида – волшебной, но не спасшей никого.
_____________________________________________________________ * Одним из самых милосердных способов суда у кельтов считалось бросание в реку трёх веточек: от друида, от обвиняющего и от обвиняемого. Если веточка обвиняемого тонула, его признавали виновным. «Обмануть» реку в свою пользу можно было только имея при себе яйцо змеи.
Спасибо, Ира!
Спасибо, Вера!