[img]
[/img]

В молодые граниты гранату вобью,
день глухой засвистит в унисон воробью.
Вздрогнет юность моя заполошная,
мостовые метущая клёшами.
Что ни Пьер, то Безухов, водица - кисель,
свой курок у виска держит пылкий апрель.
Половодьем влюблённость по горлышко,
а ты в ней неотёсанным брёвнышком
всё скользишь и не тонешь.
А нынче - тоска,
не дрожит наготове курок у виска,
небо жмётся порожнею нишею,
облака на глаза обронившее.
И не выжать, не выплакать, снов не умыть.
Укрывается зонтиком белая сныть,
чтобы плыть по Сухоне, по Каме ли
с лебедою-бедой, бурлаками ли.
И не брякнешь, как прежде -"...не выдаст, ...не съест".
Рядом с ладанкой греет серебряный крест,
и щитом Санаксары* и Варницы*,
где мне каяться, каяться, каяться...