Горшок
(перечитывая Шекспира)

«Когда бы мне во времена лихие
Какая-нибудь пришлая вещунья
Посмела описать, каким предстанет
Влюблённой девочке кумир её Ромео
Спустя полсотни лет,
На предсказанье плюнула бы я.
Ведь мы «погибли» в одночасье оба
Под непреложностью законов жанра,
Не правда ли, Ромео? Но, однако,
Мотивы суицида смехотворны,
И сам великий трагик, сомневаясь
В правдивости описанных событий,
Нагородил с три короба в развязке
Любовной повести, печальнее которой,
Как уверяют, нет на свете.
Увы, как выяснилось, есть...

Промчались беззаботные мгновенья,
Под кров семейный старость вдруг впорхнула
Нетопырём с клыкастою ухмылкой,
Мы замерли над пропастью разверстой:
Вот в сумраке, угасшим полувзглядом,
Я вижу, как ночной горшок Ромео
За мной выносит... Боже правый!
От боли задыхаюсь. Нет ни капли сил,
Чтоб шевельнуть рукою
И выдавить себе глаза от горя.
Известен мне диагноз мой, Ромео:
Мне больше не подняться с ложа.
Суждению веронских эскулапов
Не доверять – с какой бы стати?
Они ведь дело свое туго знают,
Как, впрочем, и гробовщики,
Как помнишь по событиям кровавым
Дрянной средневековой закулисы.

Не знаю, как перенесёшь утрату,
Мой дряхлый неудачник, мой мальчишка,
Отчаянный задира из Монтекки --
Старик, согнувшийся под грузом лет,
Влачит себя по лестнице скрипучей
Опустошённым навсегда сосудом скорби.
К чему затягивать прощанье с полумёртвой?
Пролей святые слезы, мой Ромео,
И как давным-давно в саду у Капулетти
Под глупым, нарисованным балконом,
Шепни опять слова горячей клятвы,
И да пребудут они в вечности со мною!»