Ты можешь толкнуть, нахамить и при всех унизить,
По капле высасывать душу, смеясь в лицо -
Оглохнув, я буду метать неизменный бисер
И горлицей вить и послушно латать гнездо,
Из хвороста памяти, брошенных обещаний,
Из лжи, ведь себе так легко удаётся лгать:
Кипишь - я безропотно ставлю на кухне чайник,
Притихнешь - заботливо брошусь стелить кровать.
Я буду терпеть, обессиленно пряча слёзы,
Годами не смея покинуть заветный сук,
Пока не услышу, как рядом о тёплых веснах
Затянет мелодию кто-то в моем лесу,
Замечу, как звонко ручьи без конца лопочут,
Сливаются в реку, бок о бок, ладонь в ладонь,
Что ночи - безмерно тоскливы, а сны - короче,
И вспомню, что я не из робких пичуг-тихонь.
Однажды уверовав в лёгкость подмены стаи,
Привыкнув к покорности, шагом пустив коней,
Ты вздрогнешь от шока, когда в темноту вгрызаясь,
Сорвется с цепи справедливый и дикий гнев,
И станет светло от начищенных мной до блеска
Когтей и клыков, накопила обид с лихвой,
И ухнет вселенная, рухнув стеной отвесной
И будет один, но безумно кровавый бой.