Рука сжимала сабли рукоять,
От ветра славы петушился кивер,
Зло полыхала хладная броня,
Звенели шпоры, – цокали в квартире.
Призывно знамя сердце теребило,
Я телом слился с холкою коня...
По книжным главам понесла меня
Романтики строптивая кобыла!

Прекрасный плащ, рапира и мушкет;
Транжир неисчислимых луидоров…
Гвардейцев кардинала – на паштет!
А кардинала рвать на помидоры!
Придворных дам, пленяю дерзким вздором –
Шпаг пикировка – аккомпанемент.
И книгу проскакав в один момент,
Вскачь – в новою с подвескою задора…

С серьгою в ухе, криком попугай
Рассыпал грудой в кубрике пиастры;
Шторм дерзко переборками сыграл,
Взметнулись волны – девять водных граций;
Крушение! Из сотни ситуаций,
Как волк морской, фелюгу я спасал!
Шёл в кругосветку – номерной журнал
Вздул паруса оплаченных квитанций.

Я в карты Карла Майя – обыграл!
По картам наблюдал за Жюлем Верном,
Царапал карту на стене, как некий граф,
На карте Палестины бил неверных,
На острове припрятал соверены,
А серебро, как Стивенсон, – не брал.
Команде книг командовал: "Аврал!" –
В судёнышке квартиры суверенной...

Пять тысяч или шесть… пронзённых книг,
Журналов, альманахов и историй
Слились в один, но вдохновенный стих
Освоенных морей и территорий.
Но взмыленных коней не ставлю в стойло,
А продолжаю путь на запасных
Индейца-следопыта вижу сны –
Смотрю, отринув огненное пойло.