Дотянуть до зимы – потихонечку, без капремонта, снегопадом укрыть седину на соломе стрехи. Не люблю никого. Потому, что влюбляться не модно. И свои отмолить – и чужие – придётся грехи.
Лимонадится август феерией яблоко-груши, феромонятся астры. О, боже, пора мне в утиль. Зарядила природа горячими искрами души. Не люблю никого. До морозов – безветренно, штиль.
Может, где-то расклеилась – в частности, в целом и в общем, затяжная магнитная буря, проделки Луны. Не люблю никого. Измотало, унынье полощет. И букетик ромашек не радует: прост и уныл.
О букетике, кстати. Уж месяц, как спрятала вазу. На лугу бело-жёлтое племя – не скосишь косой. А следы на полу? Не заметила, дура я, сразу. Домовой заходил. И пометил дорожку росой.
…Замороженным окнам – январское небо в гравюре, а на колотом сахаре облачном – жёлтый жетон. Я живу с Домовым. Представляешь? Де факто, де юре. И грехов – никаких у бедняжки: влюбился же он.
...Дотянуть до зимы. И проснуться в постели помятой. Ну, а там до весны и до счастья – рукою подать. Я не верю глазам: на руках у меня домовята! Никого не люблю. И с чего бы? Я всё-таки мать.
"Я не верю глазам: на руках у меня домовята!"