Всю ночь она дрожала вдалеке,
мороз своим дыханьем согревая.
Луна купалась в звёздном молоке,
и, полая внутри, мечтала свая
забитой утром быть в бетон земли,
не для корней, но углублённый стержень
для прочности иметь. Одни и те же
метелицы по станции мели,
под шарфами снежинок шли вагоны,
печалились безлюдные перроны;
хвосты поджав, бродили кобели.
Голодная зима велит хранить им
густой собачью шерсть. Надежды нити
вели ту свору к девушке. Она
в узорах-украшениях окна
Его черты искала. Силуэты
во тьме галдели – вороны-поэты.
Пугливо озираясь, над товарной
локомотивом ночь плыла в огни.
…А Он за сотню вёрст, у стойки барной
глушил коньяк, подружка пела в ванной,
и всем казалось: счастливы они.