- Ведущий предлагает участникам поэта-классика (и даёт ссылку на его стихи) - Участники стилизируют прозой любой понравившийся стих - Размер прозы - не более 40 строк в Word - На написание миниатюры - 5 дней - Как название миниатюры используйте название выбранного Вами стиха - Участвовать может любой автор, зарегистрированный на Литсети
Как пример:
Невысокая женщина преклонных лет, чьё лицо было покрыто глубокой паутиной морщин, спрятав седые волосы под крестьянской косынкой, стояла у окна зимним морозным вечером. В доме было натоплено, приятно пахло ладаном от лампадки перед иконой Богородицы.
А на дворе, словно чёрт помелом в ступе возил, колдуя и разгоняя по небу взбесившиеся снежные вихри. Ветер выл голодным волком на луну "уууууууууу". То вдруг стихал на мгновение, будто плакал и набирал в лёгкие воздуха, а затем дул со всей мочи, пытаясь сорвать с обветшалой крыши уложенную ещё с августа солому.
Женщина у окошка молчала, и молодой человек, склонившийся за столом над стопкой бумаг, наполовину исписанных и даже местами разрисованных, подумал, не задремала ли она под жужжанье своего веретена.
Он встал со стула, растрепал свои, и без того курчавые чёрные волосы, и подошёл к женщине.
- Что-то стало холодать, Не пора ли нам поддать?
- предложил он, улыбаясь своему экспромту. Женщина только головой покачала в ответ. Однако, молодой человек не унимался:
- Давай выпьем, нянь. Тебя, когда ты пьяная, ни один взводный запевала не перепоёт. Только вот я никак не могу найти куда ты поставила бокалы. Эй, бокалы, - позвал он, дурачась.
Женщина у окна засмеялась.
- Какую песню тебе спеть-то, Шурик?
- Про заморскую птицу-синицу песню хочу! Или нет, - полутьма в горнице скрыла краску, залившую его лицо, - лучше про девиц, которые утром за водой ходили, а потом голенькие купались...
За околицей бушевала буря, срывая с веток ягоды рябины и бросая ими в окно, и выла, не переставая страшным диким зверем.
ГОЛОСОВАНИЕ И ВЫЯВЛЕНИЯ ПОБЕДИТЕЛЕЙ По окончании игры будет предложено голосование, в котором любой желающий - участник или же читатель - сможет выбрать свой шорт понравившихся ответов
НАГРАЖДЕНИЕ Победители будут награждены баллами и специальными призами Замка
Приём вариантов до пятницы, 13 ноября 23:59 по серверу Голосование - до понедельника, 16 ноября 23:59 по серверу
Ну что ж, время вышло Участников, к сожалению, не очень много... НО! Все они: киприус, Антания и Пелагея получают от меня по 50 бонусных баллов Литсети за участие
Победитель получит ещё 100
Теперь приглашаю к голосованию:
1. киприус 2. Антания 3. Пелагея 4. Алекер
Голосование принимается в виде "шорта" - макс. 2
Голосование продлится до понедельника 16 ноября 23:59 мск
Обидно! У меня два дня не работал Инет, и я не смогла проголосовать... Поэтому сейчас голосую за всех - ведь всё хорошо же, всем по 50 рэ, извините, баллов. Переведёте?
За каким дьяволом я согласился на эту командировку, я и сам не знаю. Ведь можно было отказаться, предложить вместо себя Борисова, прикинуться больным, наконец. Но, наверное, внутренний голос шепнул, что пора бы сменить обстановку. Хоть на несколько дней. Сбежать от обыденности и повседневности. Хотя разве от неё можно скрыться? Но фирма оплатила билет на самолёт, принимающая сторона обещала поселить со всеми удобствами, да и начальник настаивал, так что пришлось подчиниться. Так я и оказался здесь, в небольшом городке в тысяче вёрст от дома. Работа, из-за которой я, собственно, приехал, была не сложная, и уже часам к четырём я стал свободным человеком в чужом городе. Как оказалось, идти особо некуда: кинотеатры закрыты, людей на улице мало, ещё и снега намело по колено. Вот и не осталось мне ничего другого, кроме как сесть у окна этим промозглым январским вечером. Вы когда-нибудь оставались один в огромной, чужой квартире, когда вечерние сумерки проникают в помещение сквозь окно, и заполняют собой всё пространство? Когда ветер на улице беснуется, бросая комья снега вдоль улицы, как-будто злая жена в ярости бросает на пол дорогую посуду... А на полуосвещённых дорожках ни единой живой души. Только ветер завывает, набрасывая на крыши всё новые снежные перины, точно дома спать укладывает. Страшно становится... И что только в таком состоянии в голову ни придёт! Почему-то вспомнился прошлогодний Новый год. Целый день по работе мотался, домой пришёл, и будто кто-то кнопочку во мне нажал - отключил совсем. И проспал я почти до двенадцати. В гости поздно идти. Вот так же сидел я у окна, смотрел на огни фейерверка в новогоднем небе, слышал радостные голоса с улицы, а самому так уныло было, хоть вешайся. Внезапно очнулся я от своих грустных мыслей. То ли ветер шалил, портьеру подёргивая, то ли и в самом деле духи потусторонние зашевелились, только почувствовал я какие-то шаги, лёгкие, невесомые. Даже не услышал, а именно почувствовал. Такая непонятная, но ощутимая вибрация по всей квартире разнеслась. Будто серые тени из прошлого встрепенулись, и ко мне пришли. И тут в дверях в длинном белом платье, словно сотканом из тумана, появилась она... Почти не касаясь ногами земли, она подошла ко мне и положила свою руку мне на плечо. От неё пахло свежестью, по-настоящему зимней. Различить её отдельные черты лица было невозможно. Я попытался дотронуться до неё. От моего прикосновения она начала таять, как тают снежинки на ладошке. И тогда я решился, и шагнул к ней. Снежная пелена окутала меня, почему-то согревая, убаюкала, и последнее, что я помню - млечный путь, сотканный из мягких снежных хлопьев. А потом я куда-то провалился...
Я проснулся, когда солнце, отражаясь в хрусталиках снега, застывших на крышах домов, заглядывало в мою квартиру. Оказалось, что я так и уснул в кресле у окна...
«Мело, мело по всей земле Во все пределы. Свеча горела на столе, Свеча горела» Ты помнишь тот февраль? Снежный, вьюжный. Казалось, что вся земля погрузилась в белое метельное крошево. Огромные влажные снежинки, похожие на фантастических бабочек, метались за нашим окном в надежде проникнуть в тёплое укрытие, но поняв тщетность своих усилий, целыми стаями усаживались на стекло, рисуя на нём причудливые фигуры. Где-то ветром оборвало провод, и у нас погас свет. -Зажги свечу, - тихо попросила ты. Я засуетился, начал рыться в ящике стола, хотя совсем не был уверен в том, что в доме есть свечи. Мы были немного скованы, чувствовали неловкость оттого, что впервые оказались наедине, понимали, что сейчас произойдёт то, о чём грезилось и тайно желалось каждым из нас. Но теперь, когда мы были уже так близки к воплощению своих чаяний, появилось какое-то смущение и робость. Слава богу, свеча всё-таки нашлась. За неимением подсвечника, я поставил её в гранёный стакан. Трепетное золотистое пламя осветило твоё лицо, такое растерянное и родное, что я почувствовал нестерпимое желание обнять тебя, успокоить и защитить. Я взял твои руки в свои и стал дышать на них, согревая тонкие холодные пальчики. Ты доверчиво подчинилась и прикрыла глаза, отдаваясь моей ласке. Не в силах больше сдерживаться, я поднял тебя на руки и прижал к себе. Башмачки соскользнули с твоих ног и с лёгким стуком упали на пол . Свеча, оплывая, наполняла стакан восковыми сталактитами. Мерцающий свет слабо освещал наше убежище, но это не помешало ему устроить настоящий спектакль театра теней, где мы с тобой стали главными героями . Только в этой ночной фантасмагории уже не было двух разных людей. Они стали одним целым, невероятно счастливым существом, переживающим наивысшее из всех доступных человеку наслаждений. Изломанные неровной подсветкой руки взмывали и опадали вниз, подчиняясь магическому ритму любви, ноги сплетались, продлевая чудо волшебного слияния. Две судьбы с этой минуты соединились, чтобы уже никогда не быть отдельными и независимыми друг от друга. Потом мы пили чай со смородиновыми листьями. Ты принесла их в трогательном кулёчке, свернутом из старой газеты. Теперь, каждый раз, ощущая запах чёрной смородины, я вспоминаю ту февральскую ночь и нас посреди бескрайней белой мглы. Ты рассказывала мне, как летом собирала в саду ягоды и попутно набрала листьев для зимнего чаепития. Подумать только — тогда мы не были даже знакомы! Я слушал и не слушал твою милую болтовню. Нежность и благодарность переполняли меня. Я смотрел на тебя, порозовевшую, оттаявшую, мою до самых кончиков маленьких изящных пальчиков. На столе всё ещё горела свеча, наполовину истаявшая и успевшая закапать твоё, сброшенное впопыхах, платье. Но и её, невольную свидетельницу моего счастья, я тоже любил, как и всё, что окружало нас тогда. Не сговариваясь, мы больше никогда не включали свет во время наших тайных свиданий. Нам хватало свечи.
Вечер продолжал катиться со скоростью убегающего за кроны деревьев солнца. Мы сидим у камина, чудом сохранившегося после стольких ремонтов, проведенных предками на даче. Согласись, этот старинный камин с местами потрескавшейся полированной поверхностью, ассоциируется со стариком,кряхтящим и кашляющем при вдохе холодного воздуха. Он всегда был визитной карточкой, нет, скорее, неотъемлемой частью той, прежней жизни. Странно, на пожелтевших фотографиях тех дней можно разглядеть и окно, и край стены, и даже абажур апельсинового цвета. Да, именно, так. Абажур напоминал большой апельсин, в котором вместо зернышка горела лампочка. Но нигде не попал в кадр камин, как будто его не было в комнате. Надо как-нибудь исправить эту несправедливость. Мы сидим, задумавшись каждый о своём. Забравшись на тахту, поджав ноги по-турецки, ты хмуришь брови, нанизывая на шнур блестящие бусины, скатившиеся на платье.Твое молчание столь многозначительно и многообещающее, вот только сейчас я не знаю - чего я больше хочу от тебя услышать: хорошее или плохое. В этот момент ты напоминаешь мне нахохлившуюся голубку, которая пытается спастись от холода, втянув голову, как можно больше, в оперение и изредка вскидывая взгляд на окружающий мир. Твой хмурый вид говорит о том, что все мои слова о любви или просто не услышаны, или восприняты как нечто само собой разумеющееся, о котором даже не стоит говорить: все пОшло, обыденно, без "искорки" и прочей будоражащей чувства составляющей. Я улыбаюсь - ну, не хочешь употреблять слово "любовь", не надо. Давай вместе придумаем название тому, что удерживает нас друг возле друга. Моя фантазия сейчас на взлете. Пусть это будет привязанность, пристрастие, склонность, я даже смело могу сказать "химическая реакция", в состав которой входят такие реагенты, как невозможность быть друг без друга + секс+нежность++++ и еще много плюсов. Такое определение тебе подходит? Я продолжаю улыбаться и следить за тем, как бусины одна за другой отправляются на нитку, теряя "свободу передвижения в пространстве", и за тем, как ты поджимаешь свои пухлые губки, все своим видом пытаясь высказать недовольство мной. Солнце моё! Ты, наверное, забыла, что за то время, которое мы с тобой прожили вместе, я научился отличать все нюансы твоего настроения, научился правильно "диагностировать" вздохи, молчания, даже "распущенность" слов не собьет меня с правильного пути. И мне не надо прилагать каких либо усилий для того, чтобы "раскопать" и " добыть" тот бесценный клад, ту "залежь" чувств в таком родном и любимом мною сердечке. Любимая, нашу "химическую реакцию" уже ничто не остановит, она - необратима...
Рано утром косой шафрановой полосой солнце проникло в мою комнату,покрыв жаркой охрой занавеси на окнах. Затем, медленно вползая на диван, зацепило край одеяла и мокрую подушку и, продолжая ползти, край стены за книжной полкой. Я проснулся и вспомнил повод, из-за которого была слегка увлажнённой подушка. Мне приснился сон: вы шли по лесу толпой, парами и в одиночку друг за дружкой ко мне на проводы. Вдруг кто-то вспомнил, что сегодня шестое августа по-старому стилю - Преображение Господне. В этот день с горы Фавор исходил свет без пламени и в Неопалимой Купине Бог явился Моисею, и воззвал к нему из горящего куста… Вы прошли сквозь нагой, трепещущий ольшаник в имбирно-красный кладбищенский лес , горевший в лучах солнца печатным пряником, а с притихшими его вершинами важно соседствовало небо и даль протяжно перекликалась с ним петушиными голосами. Среди погоста казенной землемершей стояла Смерть и смотрела на моё умершее тело, прикидывая, какую надо вырыть яму. Мой отец тоже видел её, когда лежал в госпитале после операции. По его рассказу она стояла возле высокой больничной кровати и смотрела на него. Смерть была в белой накидке с капюшоном. Лица видно не было , не было и косы: -Ты за мной? - спросил отец Смерть. Она молча постояла ещё несколько минут и исчезла… Был у меня и другой сон. Мне приснилась мать сидящей на лавочке . Я подошёл к ней. Она встала и, приглашая взглядом, пошла . Я следовал за ней, пока мы не остановились у двери. Странная это была дверь: она существовала сама по себе. Взяв меня за руку, мама открыла её и мы очутились во мраке. Бесчисленная, безликая масса людей окружала светлое пятно, в центре которого, возвышаясь над всеми, стояло Оно. Мы шли к нему сквозь толпу, расступавшуюся перед нами: - Отпусти её... Отпусти её... Отпусти её... –со всех сторон раздавались голоса. У края светлого пятна мы остановились. С красивого, женоподобного лица, но с усами и бородкой клинышком, на меня смотрели властные, завораживающие глаза. Их взгляд проникал в сознание и, сканируя его, постигал мою сущность. Мне стало страшно: - Пойдём отсюда, скорее, - прошептал я. Отпусти её... Отпусти её... Отпусти ... – по-прежнему раздавались голоса. А мы подошли к той же двери и вышли наружу. Молча, в тишине добрались до той же скамейки и сели. Мама повернула ко мне грустное лицо и сказала: - А ты там пьёшь. И я проснулся… А над вами спокойно звучал мой прежний провидческий, не тронутый распадом, голос : - Прощай преображенская лазурь! Прощай золото второго Спаса! Смягчи мою горечь рокового часа последней женской лаской… Воспоминания о снах были такими явственными, а мои похороны натуральными, что запершило в горле и скупая мужская слеза покатилась по щеке…
Рано утром косой шафрановой полосой солнце проникло в мою комнату, покрыв жаркой охрой занавеси на окнах. Затем, медленно вползая на диван, зацепило край одеяла и мокрую подушку и, продолжая ползти, край стены за книжной полкой. Я проснулся и вспомнил повод, из-за которого была слегка увлажнённой подушка. Мне приснился сон: вы шли по лесу толпой, парами и в одиночку друг за дружкой ко мне на проводы. Вдруг кто-то вспомнил, что сегодня шестое августа по-старому стилю - Преображение Господне. В этот день с горы Фавор исходил свет без пламени и в Неопалимой Купине Бог явился Моисею, и воззвал к нему из горящего куста… Вы прошли сквозь нагой, трепещущий ольшаник в имбирно-красный кладбищенский лес , горевший в лучах солнца печатным пряником, а с притихшими его вершинами важно соседствовало небо и даль протяжно перекликалась с ним петушиными голосами. Среди погоста казенной землемершей стояла смерть и смотрела на моё умершее тело, прикидывая, какую надо вырыть яму. А над вами спокойно звучал мой прежний провидческий, не тронутый распадом, голос : - Прощай преображенская лазурь! Прощай золото второго Спаса! Смягчи мою горечь рокового часа последней женской лаской… Воспоминание о сне было таким явственным, а мои похороны натуральными, что запершило в горле и скупая мужская слеза покатилась по щеке…
1. киприус 1
2. Антания 11=2
3. Пелагея 111=3
4. Алекер 11=2
Награждение:
1. киприус 50 баллов (бонус)
2. Антания 50 баллов (бонус)
3. Пелагея 150 баллов (бонус и за победу) + ключик Замка
Поздравляю Пелагею с победой!
Участников, к сожалению, не очень много... НО! Все они: киприус, Антания и Пелагея получают от меня по 50 бонусных баллов Литсети за участие
Победитель получит ещё 100
Теперь приглашаю к голосованию:
1. киприус
2. Антания
3. Пелагея
4. Алекер
Голосование принимается в виде "шорта" - макс. 2
Голосование продлится до понедельника 16 ноября 23:59 мск
4.Алекер "Никого не будет в доме"
Понравился и "Август". Но вынуждена выбирать
http://www.stihi-rus.ru/1/Pasternak/70.htm
За каким дьяволом я согласился на эту командировку, я и сам не знаю. Ведь можно было отказаться, предложить вместо себя Борисова, прикинуться больным, наконец. Но, наверное, внутренний голос шепнул, что пора бы сменить обстановку. Хоть на несколько дней. Сбежать от обыденности и повседневности. Хотя разве от неё можно скрыться? Но фирма оплатила билет на самолёт, принимающая сторона обещала поселить со всеми удобствами, да и начальник настаивал, так что пришлось подчиниться.
Так я и оказался здесь, в небольшом городке в тысяче вёрст от дома.
Работа, из-за которой я, собственно, приехал, была не сложная, и уже часам к четырём я стал свободным человеком в чужом городе. Как оказалось, идти особо некуда: кинотеатры закрыты, людей на улице мало, ещё и снега намело по колено. Вот и не осталось мне ничего другого, кроме как сесть у окна этим промозглым январским вечером.
Вы когда-нибудь оставались один в огромной, чужой квартире, когда вечерние сумерки проникают в помещение сквозь окно, и заполняют собой всё пространство? Когда ветер на улице беснуется, бросая комья снега вдоль улицы, как-будто злая жена в ярости бросает на пол дорогую посуду...
А на полуосвещённых дорожках ни единой живой души. Только ветер завывает, набрасывая на крыши всё новые снежные перины, точно дома спать укладывает.
Страшно становится...
И что только в таком состоянии в голову ни придёт!
Почему-то вспомнился прошлогодний Новый год. Целый день по работе мотался, домой пришёл, и будто кто-то кнопочку во мне нажал - отключил совсем. И проспал я почти до двенадцати. В гости поздно идти. Вот так же сидел я у окна, смотрел на огни фейерверка в новогоднем небе, слышал радостные голоса с улицы, а самому так уныло было, хоть вешайся.
Внезапно очнулся я от своих грустных мыслей. То ли ветер шалил, портьеру подёргивая, то ли и в самом деле духи потусторонние зашевелились, только почувствовал я какие-то шаги, лёгкие, невесомые. Даже не услышал, а именно почувствовал. Такая непонятная, но ощутимая вибрация по всей квартире разнеслась. Будто серые тени из прошлого встрепенулись, и ко мне пришли.
И тут в дверях в длинном белом платье, словно сотканом из тумана, появилась она... Почти не касаясь ногами земли, она подошла ко мне и положила свою руку мне на плечо. От неё пахло свежестью, по-настоящему зимней. Различить её отдельные черты лица было невозможно. Я попытался дотронуться до неё. От моего прикосновения она начала таять, как тают снежинки на ладошке. И тогда я решился, и шагнул к ней. Снежная пелена окутала меня, почему-то согревая, убаюкала, и последнее, что я помню - млечный путь, сотканный из мягких снежных хлопьев. А потом я куда-то провалился...
Я проснулся, когда солнце, отражаясь в хрусталиках снега, застывших на крышах домов, заглядывало в мою квартиру. Оказалось, что я так и уснул в кресле у окна...
«Мело, мело по всей земле
Во все пределы.
Свеча горела на столе,
Свеча горела»
Ты помнишь тот февраль? Снежный, вьюжный. Казалось, что вся земля погрузилась в белое метельное крошево. Огромные влажные снежинки, похожие на фантастических бабочек, метались за нашим окном в надежде проникнуть в тёплое укрытие, но поняв тщетность своих усилий, целыми стаями усаживались на стекло, рисуя на нём причудливые фигуры.
Где-то ветром оборвало провод, и у нас погас свет.
-Зажги свечу, - тихо попросила ты.
Я засуетился, начал рыться в ящике стола, хотя совсем не был уверен в том, что в доме есть свечи. Мы были немного скованы, чувствовали неловкость оттого, что впервые оказались наедине, понимали, что сейчас произойдёт то, о чём грезилось и тайно желалось каждым из нас. Но теперь, когда мы были уже так близки к воплощению своих чаяний, появилось какое-то смущение и робость.
Слава богу, свеча всё-таки нашлась. За неимением подсвечника, я поставил её в гранёный стакан. Трепетное золотистое пламя осветило твоё лицо, такое растерянное и родное, что я почувствовал нестерпимое желание обнять тебя, успокоить и защитить.
Я взял твои руки в свои и стал дышать на них, согревая тонкие холодные пальчики. Ты доверчиво подчинилась и прикрыла глаза, отдаваясь моей ласке. Не в силах больше сдерживаться, я поднял тебя на руки и прижал к себе. Башмачки соскользнули с твоих ног и с лёгким стуком упали на пол .
Свеча, оплывая, наполняла стакан восковыми сталактитами. Мерцающий свет слабо освещал наше убежище, но это не помешало ему устроить настоящий спектакль театра теней, где мы с тобой стали главными героями .
Только в этой ночной фантасмагории уже не было двух разных людей. Они стали одним целым, невероятно счастливым существом, переживающим наивысшее из всех доступных человеку наслаждений. Изломанные неровной подсветкой руки взмывали и опадали вниз, подчиняясь магическому ритму любви, ноги сплетались, продлевая чудо волшебного слияния. Две судьбы с этой минуты соединились, чтобы уже никогда не быть отдельными и независимыми друг от друга.
Потом мы пили чай со смородиновыми листьями. Ты принесла их в трогательном кулёчке, свернутом из старой газеты. Теперь, каждый раз, ощущая запах чёрной смородины, я вспоминаю ту февральскую ночь и нас посреди бескрайней белой мглы.
Ты рассказывала мне, как летом собирала в саду ягоды и попутно набрала листьев для зимнего чаепития. Подумать только — тогда мы не были даже знакомы! Я слушал и не слушал твою милую болтовню. Нежность и благодарность переполняли меня. Я смотрел на тебя, порозовевшую, оттаявшую, мою до самых кончиков маленьких изящных пальчиков.
На столе всё ещё горела свеча, наполовину истаявшая и успевшая закапать твоё, сброшенное впопыхах, платье. Но и её, невольную свидетельницу моего счастья, я тоже любил, как и всё, что окружало нас тогда.
Не сговариваясь, мы больше никогда не включали свет во время наших тайных свиданий.
Нам хватало свечи.
принято
http://litset.ru/publ/29-1-0-22495
Вечер продолжал катиться со скоростью убегающего за кроны деревьев солнца. Мы сидим у камина, чудом сохранившегося после стольких ремонтов, проведенных предками на даче. Согласись, этот старинный камин с местами потрескавшейся полированной поверхностью, ассоциируется со стариком,кряхтящим и кашляющем при вдохе холодного воздуха. Он всегда был визитной карточкой, нет, скорее, неотъемлемой частью той, прежней жизни. Странно, на пожелтевших фотографиях тех дней можно разглядеть и окно, и край стены, и даже абажур апельсинового цвета. Да, именно, так. Абажур напоминал большой апельсин, в котором вместо зернышка горела лампочка. Но нигде не попал в кадр камин, как будто его не было в комнате. Надо как-нибудь исправить эту несправедливость.
Мы сидим, задумавшись каждый о своём. Забравшись на тахту, поджав ноги по-турецки, ты хмуришь брови, нанизывая на шнур блестящие бусины, скатившиеся на платье.Твое молчание столь многозначительно и многообещающее, вот только сейчас я не знаю - чего я больше хочу от тебя услышать: хорошее или плохое. В этот момент ты напоминаешь мне нахохлившуюся голубку, которая пытается спастись от холода, втянув голову, как можно больше, в оперение и изредка вскидывая взгляд на окружающий мир. Твой хмурый вид говорит о том, что все мои слова о любви или просто не услышаны, или восприняты как нечто само собой разумеющееся, о котором даже не стоит говорить: все пОшло, обыденно, без "искорки" и прочей будоражащей чувства составляющей.
Я улыбаюсь - ну, не хочешь употреблять слово "любовь", не надо. Давай вместе придумаем название тому, что удерживает нас друг возле друга. Моя фантазия сейчас на взлете. Пусть это будет привязанность, пристрастие, склонность, я даже смело могу сказать "химическая реакция", в состав которой входят такие реагенты, как невозможность быть друг без друга + секс+нежность++++ и еще много плюсов. Такое определение тебе подходит?
Я продолжаю улыбаться и следить за тем, как бусины одна за другой отправляются на нитку, теряя "свободу передвижения в пространстве", и за тем, как ты поджимаешь свои пухлые губки, все своим видом пытаясь высказать недовольство мной. Солнце моё! Ты, наверное, забыла, что за то время, которое мы с тобой прожили вместе, я научился отличать все нюансы твоего настроения, научился правильно "диагностировать" вздохи, молчания, даже "распущенность" слов не собьет меня с правильного пути. И мне не надо прилагать каких либо усилий для того, чтобы "раскопать" и " добыть" тот бесценный клад, ту "залежь" чувств в таком родном и любимом мною сердечке. Любимая, нашу "химическую реакцию" уже ничто не остановит, она - необратима...
нужна хотя бы ссылка на стих Пастернака, к которому писалась Ваша миниатюра
Это мой недочёт - не понял сразу, что стих так и называется
Принято спасибо
http://litset.ru/publ/29-1-0-22460
Рано утром косой шафрановой полосой солнце проникло в мою комнату,покрыв жаркой охрой занавеси на окнах. Затем, медленно вползая на диван, зацепило край одеяла и мокрую подушку и, продолжая ползти, край стены за книжной полкой. Я проснулся и вспомнил повод, из-за которого была слегка увлажнённой подушка.
Мне приснился сон: вы шли по лесу толпой, парами и в одиночку друг за дружкой ко мне на проводы. Вдруг кто-то вспомнил, что сегодня шестое августа по-старому стилю - Преображение Господне. В этот день с горы Фавор исходил свет без пламени и в Неопалимой Купине Бог явился Моисею, и воззвал к нему из горящего куста…
Вы прошли сквозь нагой, трепещущий ольшаник в имбирно-красный кладбищенский лес , горевший в лучах солнца печатным пряником, а с притихшими его вершинами важно соседствовало небо и даль протяжно перекликалась с ним петушиными голосами.
Среди погоста казенной землемершей стояла Смерть и смотрела на моё умершее тело, прикидывая, какую надо вырыть яму. Мой отец тоже видел её, когда лежал в госпитале после операции. По его рассказу она стояла возле высокой больничной кровати и смотрела на него. Смерть была в белой накидке с капюшоном. Лица видно не было , не было и косы: -Ты за мной? - спросил отец Смерть. Она молча постояла ещё несколько минут и исчезла…
Был у меня и другой сон. Мне приснилась мать сидящей на лавочке . Я подошёл к ней. Она встала и, приглашая взглядом, пошла . Я следовал за ней, пока мы не остановились у двери. Странная это была дверь: она существовала сама по себе. Взяв меня за руку, мама открыла её и мы очутились во мраке.
Бесчисленная, безликая масса людей окружала светлое пятно, в центре которого, возвышаясь над всеми, стояло Оно. Мы шли к нему сквозь толпу, расступавшуюся перед нами: - Отпусти её... Отпусти её... Отпусти её... –со всех сторон раздавались голоса. У края светлого пятна мы остановились. С красивого, женоподобного лица, но с усами и бородкой клинышком, на меня смотрели властные, завораживающие глаза. Их взгляд проникал в сознание и, сканируя его, постигал мою сущность. Мне стало страшно: - Пойдём отсюда, скорее, - прошептал я.
Отпусти её... Отпусти её... Отпусти ... – по-прежнему раздавались голоса. А мы подошли к той же двери и вышли наружу. Молча, в тишине добрались до той же скамейки и сели. Мама повернула ко мне грустное лицо и сказала: - А ты там пьёшь. И я проснулся…
А над вами спокойно звучал мой прежний провидческий, не тронутый распадом, голос : - Прощай преображенская лазурь! Прощай золото второго Спаса!
Смягчи мою горечь рокового часа последней женской лаской…
Воспоминания о снах были такими явственными, а мои похороны натуральными, что запершило в горле и скупая мужская слеза покатилась по щеке…
*шёпотом*
А такое годится?)))
http://litset.ru/publ/29-1-0-22460
Рано утром косой шафрановой полосой солнце проникло в мою комнату,
покрыв жаркой охрой занавеси на окнах. Затем, медленно вползая на диван, зацепило край одеяла и мокрую подушку и, продолжая ползти, край стены за книжной полкой. Я проснулся и вспомнил повод, из-за которого была слегка увлажнённой подушка.
Мне приснился сон: вы шли по лесу толпой, парами и в одиночку друг за дружкой ко мне на проводы. Вдруг кто-то вспомнил, что сегодня шестое августа по-старому стилю - Преображение Господне. В этот день с горы Фавор исходил свет без пламени и в Неопалимой Купине Бог явился Моисею, и воззвал к нему из горящего куста…
Вы прошли сквозь нагой, трепещущий ольшаник в имбирно-красный кладбищенский лес , горевший в лучах солнца печатным пряником, а с притихшими его вершинами важно соседствовало небо и даль протяжно перекликалась с ним петушиными голосами. Среди погоста казенной землемершей стояла смерть и смотрела на моё умершее тело, прикидывая, какую надо вырыть яму. А над вами спокойно звучал мой прежний провидческий, не тронутый распадом, голос :
- Прощай преображенская лазурь! Прощай золото второго Спаса!
Смягчи мою горечь рокового часа последней женской лаской…
Воспоминание о сне было таким явственным, а мои похороны натуральными, что запершило в горле и скупая мужская слеза покатилась по щеке…
Вы пересказали стих Пастернака, практически ничего не добавив от себя, не рассказав какую-то новую историю.
Попробуйте написать рассказ,не повторяя полностью классика, а как бы взяв от него только сюжетную линию.
*шёпотом*
посмотрите, как справлялись участники в предыдущих играх...