Айва цветёт, теряет лепестки - у скатерти навязчивый рисунок. "Монгол Шууданистые" мысли от тоски до гробовой доски под мерный звон в похмельный чай смешались чайной ложкой в стакане, где вчерашний рислинг согрелся и всё больше киснет, пока в плавильне горизонта тает нелепых пеликанов стая. Тлёй буду, зуб даю! Акулий. Не понарошку тает... вижу! Зной приподнял над домом крышу, кипят мозги, жужжат, как улей. Япошкой сам себя воображаю. В медитативной тупости ножа распарываю чрево... Рыбы... рыбе?.. Нет разницы... копчёная... давно мертва. Дурею в её смраде адском, что же, так и надо мне, допился созерцатель самураев. Чужое, распуская тело на филе, нутром топчусь и сам у рая. | 
