Давно хотела написать о Бухаре. И вот в конце апреля удалось снова там побывать и вернуться с фотографиями и освежёнными воспоминаниями.

Вообще это довольно трудно – писать о Бухаре. В интернете полно путеводителей с профессиональными фотографиями, историческими справками и забавными историями. Мне со всем этим точно не тягаться, да и зачем? Для меня Бухара – это не только и не столько набор достопримечательностей, сколько особенное ощущение, атмосфера прогретого солнцем, пыльного и в то же время зелёного города среди пустыни, где тесно сплелись прошлое и настоящее. Так что пусть мой текст будет меньше об объектах и больше о чувствах.

Ночной поезд прибывает из Ташкента в Каган, пригород Бухары, очень рано, около шести утра. И если незамедлительно сесть в такси и приехать в Старый город, то можно застать даже самые популярные туристические места совершенно безлюдными. Честно говоря, именно такой я помню Бухару из прошлых лет. В последнее время там случился настоящий туристический бум, и пёстрые толпы иностранцев, галопом бегущие с гидом от одной достопримечательности к другой, несколько скрадывают ощущение векового покоя, которым пронизан Старый город. Но в ранний час его ещё можно поймать.

Мы начали наш маршрут с площади Ляби-хауз, а на фото – медресе Нодир Диванбеги (XVII век).







Медресе – это мусульманское высшее учебное заведение. Внешне его легко узнать по двум-трём этажам, когда от центрального главного входа со стрельчатым сводом в обе стороны идут ряды сводов поменьше, часто с окнами и/или дверями в стене: это классные комнаты и комнаты преподавателей.

Улицы и площади пусты ранним утром, только дворники метут и убирают... И хозяйки с вениками метут тротуары возле своих домов. У них всех сейчас хлопотный сезон, знаете почему? Город утопает в тутовых деревьях, конец апреля и начало мая – сезон созревания ягод, они падают в огромном количестве, и если их не убирать – под ногами прохожих и на уже почти летней жаре они грозят мгновенно превратиться в липкую забродившую кашу. Но дворники и хозяйки трудятся неустанно, и в городе чисто.

Сезонное тутовое безумие:



Видите тачку под деревом? Она полна сметённых с земли ягод.

Тутовник вообще очень популярен в Средней Азии. Возможно, дело в давних традициях шелководства, ведь листьями именно этого дерева питаются гусеницы шелкопряда? Может быть, это дерево просто нетребовательно к уходу, может расти в глинистой и засолённой почве, любит солнце, обходится небольшим количеством воды и кормит множество птиц? А может быть, его любят за плотные листья, дающие густую и прохладную тень? Как бы там ни было, в Бухаре среди деревьев преобладают именно тутовники, и даже типичный узбекский дворик-ховли я представляю именно так: невысокий дом, глинобитный заборчик-дувал и раскидистый тутовник посреди двора, под которым стоит топчан. И если в садах ветви тутовника нарочно пригибают книзу для удобства собирания ягод, то без этой процедуры деревья растут буйно, неконтролируемо и неудержимо – и осыпают проходящих под ними дождём липких сладких ягод при любом дуновении ветра. Зато с ветки, если дотянешься, – о, как же это вкусно, особенно в жару, когда хочется пить! Не скажу, что я не пропустила по пути ни одного дерева, но ягод наелась от души.

Но вернёмся к площади Ляби-хауз. В любом бухарском путеводителе вы найдёте его – памятник ходже Насреддину Афанди. Герой фольклора восточных стран – даже не сказок, а скорее анекдотов и притч – он являет собой воплощение пресловутого восточного менталитета: с одной стороны, плутоватый лентяй, любитель нарушать правила и обводить вокруг пальца заносчивых простаков, беззаботный гуляка, которому всегда везёт, с другой – смельчак, защитник угнетённых и остроумный обличитель социальных проблем. Но главная черта его, как у любого истинно народного персонажа, – это неиссякаемый оптимизм и воля к жизни. Мне кажется, памятник замечательно отражает его характер: хитроватая усмешка, воодушевлённая жестикуляция, почти свалившиеся туфли и расслабленная поза, плюс неизменный ишак, такой же упрямый и хитрый, как его хозяин.
Птица-горляшка, кстати, не часть памятника – она просто сидела там ) Причём, мне кажется, весь день. По крайней мере, когда мы вернулись к памятнику вечером, она была там же, только не на руке, а на голове Насреддина.





Через дорогу от той же самой площади – как вы думаете, какое это здание?



Правильно, это тоже медресе, только чуть более раннее, XVI века. Медресе Кукалдош. Кстати, и Кукалдош, и Диванбеги – это ссылки на титулы конкретных людей, в честь которых построены эти медресе. "Кукалдош" значит "молочный брат" правителя – такие люди как почти родственники занимали обычно высокие посты при дворе. А "диванбеги" – это председатель собрания министров, премьер-министр по-нынешнему.

А вот и собственно Ляби-хауз. "Хауз" означает городской рукотворный водоём, бассейн для сбора дождевой воды, в условиях почти пустыни незаменимая вещь. До появления водопровода хаузы были основным источником воды для орошения и домашних нужд горожан. Сейчас их осталось немного и, разумеется, в декоративных целях. В центре устроили фонтан, по нынешней моде – "танцующий" под музыку. Не знаю, комфортно ли с этим фонтаном лебедям, плавающим в хаузе, но их никто не спрашивал. Ну, по крайней мере, у них домик есть )



По краям хауза – летние рестораны, ивы и вездесущие тутовники, а на другой стороне – ханака (приют для паломников) Нодир Диванбеги. Обратили внимание, что медресе называлось так же? Это тоже традиция восточной архитектуры: комплексы, содержащие мечеть, медресе, ханаку и/или мавзолей и площадь между ними. Их зачастую строили разом и под одним именем, но бывало и иначе, когда новые здания достраивали возле более старых построек спустя много лет. Мавзолеи с виду отличаются компактностью, формой, близкой к кубической. Ну, а мечеть проще всего узнать по как минимум одному минарету – башне, с которой сзывают прихожан на молитву. Вот как тут – мечеть Ходжи-Калон (XVI век):



Через арык от мечети – медресе Гаукушон (тоже XVI век).



Это медресе отличается интересной непрямоугольной формой – расширяется к задней части. Ну, сколько места было, так и построили ))

Вообще смотрю сейчас на фотографии и понимаю, что мне особенно нравится в Бухаре по сравнению с другими историческими городами Узбекистана. Тут нет засилья кричащего синего цвета, который так любят ставить на фотографии в проспектах турагентств. Только отдельные акценты. Сама Бухара – серо-желтовато-бежевая. Цвета земли, цвета пустыни, цвета незыблемости. Она не бросается в глаза, она окружает тебя со всех сторон, одно целое с миром вокруг. И особенно интересно смотрятся автомобили в этом антураже )) Столкновение прошлого и настоящего...

О пустыне, кстати. Бухара находится в оазисе у реки Зарафшан, здесь всегда было не слишком много хороших полей и пастбищ, но город с давних времён процветал благодаря торговле. Среди пустыни оазис с укреплёнными городскими стенами, достаточным количеством воды и развитым ремеслом не мог не превратиться в важный перевалочный пункт для проходящих караванов. Через Бухару шла северная ветка Великого шёлкового пути, а где торговля – там и процветание, и культурный обмен, и развитие науки, ремёсел, письменности. И туризм, да. Повидать Бухару приезжали из дальних краёв не только в последнем столетии.

И вот поэтому в Старом городе встречаются не только мечети, медресе и мавзолеи, но также и караван-сараи и торговые купола.

Караван-сарай – это нечто вроде европейской таверны: место, где путники могли поесть, снять комнату для ночлега, а также узнать новости города и познакомиться с потенциальными торговыми партнёрами. Главное отличие навскидку – общее пространство караван-сарая, как и у медресе, было не залом, а двориком под открытым небом.



Сейчас в этом здании находится фотогалерея.

Вообще в большинстве исторических зданий расположены музеи, галереи или лавки ремесленников. Вот, например в действительно древней (XII век) мечети Магоки-Аттори расположен музей ковров.





Ковры – это отдельная песня, я к ним ещё вернусь )

А пока вот просто улица – не историческая, современная.



А есть в Бухаре и совсем маленькие улочки, запутанные лабиринты махаллей. Но тот же серо-бежевый цвет везде... А вот откуда он:



Древний вариант "цемента", популярный в здешнем сухом климате и по сегодняшний день – саман – глина, смешанная для прочности с нарезанной соломой.

А на табличках с названиями улиц тут изображён крылатый верблюд. Я пыталась нагуглить какую-то конкретную историю, но, судя по всему, это просто был старинный геральдический символ, вроде европейских крылатых львов или грифонов.



А вот и сердце старой Бухары – Арк (цитадель). Именно это грандиозное сооружение я мечтала увидеть ещё раз, когда мы собрались в Бухару.



Ещё в V-VI веках тут уже была крепость, и она не утратила своего значения до конца существования Бухарского эмирата, хотя, конечно, была множество раз разрушена, отстроена заново, достроена, отреставрирована... Последний раз Арк был разрушен на закате Бухарского эмирата, в 1920-х, в ходе завоевания эмирата Советским Союзом, после чего режим эмира пал и в Средней Азии были организованы современные Узбекистан, Туркменистан, Таджикистан и Кыргызстан. В последней четверти XX века здесь начались масштабные археологические раскопки, продолжающиеся и по сей день (археология спешки не терпит), а также реставрационные работы. Сейчас здесь главный музей Бухары – не только исторический, но и музей природы, музеи письменности и нумизматики. Но особенно внушителен Арк именно снаружи )

Вид с крепостной стены Арка:



Один из музеев – музей каллиграфии, он расположен в арковой мечети, небольшой и ярко расписанной:



А это тронный зал эмира – как принято здесь, под открытым небом:



Там же, в Арке, есть выход на площадку действующих археологических раскопок, откуда также открывается замечательный вид на Старый город.





А это Шуховская башня – водонапорная башня, построенная в 20-х годах прошлого века. Не так давно её переоборудовали в смотровую площадку, дополнив лифтом. Туда мы ещё поднимемся.



Напротив Арка и Регистана (площади перед крепостью) – одно из самых живописных мест Старого города: мечеть Боло-хауз. Перед ней большая (не по сравнению с Регистаном, конечно, но всё же) площадь с хаузом, а сама мечеть имеет летнюю террасу с деревянными колоннами и яркой росписью. Ощущением лёгкости и света веет от этого места. Но внутрь я ни разу не заходила, потому что это действующая мечеть и просто так туда нельзя.



А это вид её уже сверху, со смотровой башни:



Оттуда, с башни, вся Бухара как на ладони. На горизонте много многоэтажек, но всё равно чувствуется такой простор...
Просто виды, на все четыре стороны:











Ну, и ещё немного Старого города.
Самый узнаваемый архитектурный ансамбль Бухары – Пои-Калон:





Эта площадь не такая большая, как Регистан, но всё равно внушительная, так что огромная мечеть и 47-метровый минарет Калон не выглядят втиснутыми среди других зданий.
А медресе Мир-и Араб по другую сторону площади – самое, пожалуй, красивое во всей Бухаре, но сейчас оно на реконструкции, к сожалению.



А вот медресе Улугбека (XV век) было открыто, в том числе внутренний двор, с вездесущими тутовыми деревьями )





Ну, и какая же прогулка по узбекскому городу обходится без посещения базара? Исторических торговых зданий в Бухаре очень много, это и полностью закрытые помещения (тим), и крытые площадки под куполами (ток). Последние выглядят как-то так:









Купола построены так, чтобы они защищали от палящего солнца и в то же время хорошо проветривались.

На базаре много торговцев и ещё больше туристов...

В одном из токов помещается музей кузнечного ремесла – который мы, к сожалению, не посетили, а только сфотографировали из дверей.



Зато работы мастеров-кузнецов тоже продаются прямо здесь. Один из самых узнаваемых сувениров из Бухары – ножницы-птички.





Ковры просто поражают воображение. И в ожидании покупателей мастер продолжает ткать новый ковёр, пока готовые вывешены снаружи.





Я не спрашивала, сколько такой ковёр стоит. Подозреваю, что для моего дома он слишком шикарен ))

Ещё из моего любимого – расписные блюда-ляганы. Вот если б не лететь домой целый день в самолёте – накупила бы целую кучу.





Вот, пожалуй, всё, что я могу рассказать/показать. Одного дня чертовски мало для Бухары. Неделя, наверно, в самый раз, и это только на Старый город. А в окрестностях Бухары есть ещё очень много замечательных мест. Светлых, атмосферных, наполненных живительной энергией. И если я в следующий раз там побываю – обязательно поделюсь.

Напоследок – вечерний Пои-Калон:



И Насреддин Афанди, вежливо кланяющийся нам на прощание и в то же время с лукавой усмешкой пытающийся поймать нахальную горляшку за хвост ))