Недалеко от нас, в доме напротив, жили-были два дрона. Внешне очень похожи, как близнецы братья, а характерами – разные. Того, который был тихий, спокойный, звали Ион, а другого – Семён. Ион любил летать по квартире так тихо, что его никто не замечал и не пугался.
Взлетит Ион беззвучно с площадки детского уголка под потолок, облетит не спеша комнату по периметру, проверит - все ли вещи на своем месте и проследует на кухню. Приземлится на кухонный шкаф и наблюдает: за плитой, за чайником, за кофеваркой, за тостером.
Приглядывать за ними было его любимое занятие. Он чувствовал себя ответственным за их поведение, здоровье, за их судьбу. Казалось бы, ни к чему за ними наблюдать, опекать как маленьких. Они, приборы, - воспитанные. Достаточно кнопку нажать и через короткое время: чайник - закипит, кофеварка - наполнится ароматным горячим кофе, а тостер, самый шустрый из семейства приборов, через минуту, довольный своей работой, подбросит два румяных кусочка хлеба, согретых его дружескими объятиями.
Приборы – предсказуемые, а вот люди – нет, постоянно пребывают во власти своих настроений, чувств и переживаний. Это состояние им часто мешает сосредоточиться на том, что они делают.
Дрон Ион не раз был свидетелем того, как Петина мама, в квартире которой он жил, расстроенная тем, что не может найти ботиночек или другую Петину вещь, иногда забывала то воду налить в чайник, перед тем как включать его, то кусочки хлеба положить в тостер. Приборы этого не любят.
Такая оплошность может дорого обойтись и чайнику, и тостеру. Они попросту могут перегореть, выйти из строя. И тогда вся семья останется без ароматного утреннего чая и вкусных хрустящих бутербродов.
Для того чтобы этого не случилось, дрон Ион наблюдал за всем происходящим с высоты кухонного шкафа. При необходимости напоминал Петиной маме, что она второпях позабыла сделать. Петина мама была благодарна дрону Иону. И часто об этом ему говорила.
Дрон Ион был доволен своей нужностью в жизни людей и ощущал причастность к рождению улыбок на их лицах и созданию хорошего настроения. Однако это не мешало ему мечтать, сидя на кухонном шкафу, о том, что через пять-десять лет все домашние приборы технически подрастут и самостоятельно будут контролировать свою судьбу. Будут сообщать людям о совершаемых ими ошибках и подсказывать, как нужно жить правильно. Тогда люди перестанут досадовать, злиться и будут счастливы.
К этому времени дрон Ион тоже повзрослеет и научиться летать не час, не два, а год и больше. Вот тогда он сможет полететь к звездам, о чем он мечтает со дня появления на конвейере родительского завода.
Достигнув далеких звезд, он узнает о секретах других планет, о происхождении вселенной. Узнает о самой главной тайне мироздания – как сохранить жизнь тех, кому он обязан своим появлением на свет.
Другой дрон, Семён, терпеть не мог сидеть дома. Срывался с площадки детского уголка громко и шумно, и летел сломя голову к форточке, задевая стальными лопастями нахохлившуюся спинку стула, цветы, горделиво стоящие в вазе на столе, тоскливую люстру с потухшими лампочками. А достигнув окна, путался в оконной занавеске. Занавеска знала своенравный характер дрона Семёна и всегда готова была остановить его. Вырвавшись из упредительных объятий занавески, огорченный неудачей, он падал на подоконник. После чего долго и тоскливо вглядывался в голубое пространство за окном.
Он мечтал вырваться наружу, но не для того чтобы летать вместе с птицами высоко-высоко в небе. Ему не нужны были ни пернатые друзья, ни близкие по своему назначению летательные аппараты.
Дрон Семён был злюка, поэтому он не горел желанием летать в места, где людей настигла беда. Он не стремился прийти им на выручку, помочь справиться со страхом, вселить надежду на скорую помощь.
Он хотел, чтобы его все боялись. Ему казалось, быть грозным и беспощадным, значит быть сильным. «Если его будут бояться, то его будут уважать», - думал Дрон Семён. Не так, как его друга Иона, а больше, безмерно и беспрекословно.
Так размышлял дрон Семён, беспомощно валяясь на подоконнике, пока нахальный кот Васька и вовсе не сбросил его на пол, возмутившись тем, что любимое место заняла какая-то «железяка». А тут еще Петька, не в меру расшалившийся, пнул его ногой, пробегая мимо окна.
Обиженный и покинутый, дрон Семён лежал под окном и вынашивал в своем механическом сердце идеи отмщения за свое заточение в четырех стенах. Неожиданно на него наткнулся пылесос Чистюля. Дрон забыл, что по пятницам Петина мама занимается уборкой.
Она удивилась, увидев дрон на пути пылесоса. Относить его в детский уголок означало потерять время. А терять время ей не хотелось. Раздвинув на окне занавески, Петина мама положила дрон на подоконник. А дрону Семёну только этого и надо было. Дождавшись, когда Петина мать удалилась с пылесосом, он вихрем взмыл до уровня открытой форточки и поминай как звали.
Как же долго он дожидался этой свободы, даже не поверил в первые минуты, что он сам теперь волен выбирать, что ему делать и как ему жить. А жить он хотел в казарме. Ему нравились парады войск, громыхание гусениц, оглушительный рев моторов и страх, который вызывала военная техника у мирных и безобидных граждан.
Поэтому он не задумываясь приземлился на армейскую территорию. Его с радостью приняли и определили в летную часть. Учился он не долго, так как умел уже летать. И с нетерпением ждал боевого задания. Командирам казалось, что он готов выполнить свой патриотический долг. Но у дрона Семёна были другие планы.
Он лелеял надежду с помощью оружия запугать всех, кто встретится на его пути. А встретился ему на пути голубь, пепельно-сизый с зеленоватым отливом на шее и груди, который не испугался дрона. Голубь видел, что от дрона исходит опасность, что он готов сбросить прикрепленное к нему взрывное устройство в парк, в котором он ворковал со своей красноглазой голубкой прошлую ночь, в парк, наполненный жизнерадостным смехом счастливых детей, в парк, благоухающий ароматом множества цветов. И он, голубь, бесстрашно спикировал на бездушную механическую птицу.
Дрон не ожидал от грациозной миролюбивой птицы такого отчаянного поступка, и был ошеломлен ударом ее изогнутого черного клюва, а также не смог вырваться из цепких когтей смелой птицы. У дрона от страха заглох мотор и голубь воспользовался замешательством бездушного дрона. Стремительно взмыв над любимым парком, он за считанные секунды исчез за горизонтом, унося в своих лапах механическое чудовище.
На следующий день, как и в другие мирные дни взошло радушное солнце, раскрыли свои ароматные бутоны цветы, на аллеях парка появились игривые дети и никто не заметил отсутствия сизого голубя и исчезновения коварного дрона. Только голубка, не сомкнувшая глаз длинной ночью, с нетерпением ждала возвращения друга. С рассвета она пристально всматривалась в горизонт, на котором не было видно ни тучки, ни облачка, ни радуги.
Бесконечный, опоясывающий земной шар, синий-пресиний небосклон был пуст. Но голубка знала, её голубь непременно вернется. Спустя время, когда уставшие детишки мирно сидели на коленях у бабушек и мам, когда ароматы цветов, выплыв из парка, растворились в сутолоке улиц и проспектов, на чистом безоблачном небе появилась едва заметная, крохотная точка. Но зоркие глаза голубки уловили знакомые очертания
широких заостренных крыльев. Через минуту точка превратилась в сизого голубя, который грациозно приземлился рядом с голубкой. У него в клюве была маленькая оливковая веточка. Увидев ее, голубка поняла: их любимому парку ничего не угрожает.