Мне не хватает воздуха.

Я начинаю задыхаться, но в какую-то секунду мне начинает казаться, что воздух вот-вот появится. Но его нет.

Вдох. Кислорода нет. Но мой мозг играет со мной в ловушку.
Потому что он был всегда. Мне просто хочется делать вид, что кислорода не существует.

Драма, сцена, пьеса, театр — жизнь. Смотреть свысока.
Но моя слеза уже течёт по щеке. Я слизываю её языком и иду дальше.

Оглядываться больше нет времени, и я снова смотрю в твои глаза. Они впервые счастливы. Когда счастлив ты — счастлива и я.

Возможно, мы созданы, чтобы другие не равнялись на таких, как мы, — что очень вряд ли,
Потому что на тебя должен равняться каждый, кто не знает, что такое жить.

Да. Падать — больно.

Слова.

Я — благословение Божье. И закурить больше не получится.
Хотя я хотела бы это сделать ещё раз на берегу Сены. Не одна.

Тебе не стоит разбрасываться словами — они как ценный металл: трудно получить,
И временами так же трудно купить. А выкупать, на самом деле, вообще бесполезно.

Мне ужасно хочется лечь на дорогу и просто посмотреть на ночное небо.
На дорогу.
Не знаю, почему.
Может, потому что адреналин в этот момент будет плескать во мне, как вино внутри сосуда.

Интеллектуальная перестрелка.
Глазами.

Ну а я просто стою. Ничто не вечно под луной. И мне вдруг больше ничего не нужно.
Свою работу я уже выполнила. А что дальше?
Тебе кто-то нужен? Ах, нам что-то нужно… Я игриво улыбаюсь,
Потому что даже табачный домик разрушился.

Как мечты.