Ты не помнишь меня. До кофейного меха спины утром мощные ступни коснутся чуть больше секунды. А когда-то ветрами осоко-пушицевой тундры волоски колыхались на гребне молочной волны.
Той зимой был особенно сладок рождественский снег, мягок ягель и редки предчувствия вечных инстинктов. Я была не одна. Моё зеркальце прыгало с тем, кто бархатистою мордой ласкался у замшевых век.
В синеве иолит настороженно вдумчивых глаз, златорогого Мяндаша - дух обратился к шаману. Там, у чистых источников за белопенной поляной я, впервые почувствовав холод, увидела вас.
Твой и чей-то ещё резкий мускусный запах воды - той, что пьют перед дикими танцами с бубном и воем. Я не верила в смерть, мне казалось безумной игрою приближение сна, что уносит за чёрные льды.
Мне так думалось, если Айеке-Тиермес пронзит ослепительным жалом лопатку доверчивой ланки, то разрушится мир и холодного праха останки - вознесутся норд-остом в небесную облачность зим.
Оказалось, всё миф. Монолитного меха броню пробивает огонь гладкоствольных вершителей судеб, слабость - встать на колени от боли и горечи. Люди окружали меня, но не слышали, что говорю.
В тонкой розовой струйке, текущей сквозь тающий снег, испарялась душа, извивалась ползучею ивой. Кто-то трогал мне мех, восклицая - какой он красивый, а я всё ещё мчалась к полесью в мерцающем сне.
До глубин мёрзлой глины стонал ошарашенный век, укороченный вмиг и попавший на кухню к гурману. Нет, олени не судят людей. Всё же, как это странно... Мне не больно давно и тепло. А тебе, человек?
вкуснотища-то какая
очаровательница Ли))
в этом вся я)))
;-)