Не так легко уснуть глубоким сном, Когда вокруг тебя бушует лето. Ты можешь думать только об одном. Все сводится к фантазиям об ЭТОМ. Смущает резвых мыслей чехарда. Ретивых и безмерно возбужденных… Нельзя ни усмирить, ни обуздать. Загнав меня, как псины - Актеона, глодала душу, сердце раскромсав, желаний обезумевшая стая. И я безвольно закрывал глаза, о чем-то фантастическом мечтая. Сплетались в подсознании тела, травили души сладкие флюиды.
Она в мои объятья снизошла, как некогда к подножью славной Иды богиня, чтоб желанья утолять с пришедшимся по вкусу ей Приамом. Она не отвела горгоний взгляд. Смотрела жадно, пламенно и прямо на то, чего сейчас хотелось ей. Как мрамором Приапу не налиться? Желанья всех феспийских дочерей кипели в сладострастной чаровнице. Геройский подвиг – сразу 50! Хотя порой в любви бывает всяко… Когда она тебе предастся вся, иных не нужно афродизиаков. Ведь мужествен войти в нее порыв. А встречный – плоть вобрать поглубже – женствен. И вот она уже, глаза прикрыв, парит в своем заоблачном блаженстве. Ритм фрикций, как и стонов глубина – да, в этом что-то есть от Илиады. Мы страстью упиваемся сполна, даря друг другу ласки и услады. А в каждом всхлипе слышится «еще… такого, чтобы прежде мы не знали». И я, обвитый ею, как плющом, вкушаю сладострастность вакханалий…
Сок винограда пьяно истекал из перевозбужденного точила. Внезапно ротик исказил оскал. Взбесившись, страсть ее ожесточила. Насколько можно плотно тирс зажав, впивалась в плоть безумная менада. И отрываясь от земли, душа рвалась по грани «да» и «нет, не надо»… Тем слаще становился дикий сон, чем ближе я был к участи Пенфея. И шрам горел в ночи, как горизонт, от раннего рассвета розовея. Инстинкт в ней пробуждался основной – добычу заманив, кромсать-царапать… Играть, как с мышкой-жертвою со мной. Опустошать – и наполнять Приапа завидной мощью, возбудив меня касаньем жарких губ – куда виаграм! Казалось, дотлевала головня, а с нею – жизнь бедняги Мелеагра… Но ласки воскрешали каждый раз, неистовость желаний раздувая. Бродила в жилах пламенная страсть, и в хищной смертоносности живая. Вид снизу был безудержно красив. А крик изнеможения – заборист. Она скакала, ногти в плоть вонзив. Я взнуздан был и мчался с ней, пришпорясь. Она еще неистовей неслась, все выжав из оседланного тела, чтоб укататься дикой скачкой всласть, уздечку напрягая до предела. Касанием пылающего рта, казалось, амазонке грудь я выжег. Мы улетали с нею в никуда. Срывались, чтобы взмыть над миром выше, внезапно обмирая, чуть спустя дышать друг другом глубже начиная. Густой поток любовного дождя не утолял изжаждавшей Данаи, когда перебродившая струя внезапно все же прорывала мехи. И в судорогах диких бился я, оставив душу в ослабевшем эхе.
Неумолимо таял млечный след, Бесстыдно оросивший страстью небо. Такая ночь… ее на 20 лет Фригидности могло хватить вполне бы Здоровой Пенелопе, пусть по ней Сопливят ухажеры чахловато. Чем жарче секс, тем женщина верней. И не оставит наизлейший фатум Ту, что мужчине дарит это все, Выть брошенною сукой на соломе. Попутный далеко не унесет. И встречный вихрь по жизни вряд ли сломит.
И я был счастлив летнею порой, В дыхании размеренно-глубоком Услышав «Ты сегодня мой герой!», Уснуть в ее объятьях полубогом
Доброе время, Эризн! Разные персонажи; но "люди" тут не скажешь: Приам - последний царь Трои; Приап - божество. Тоже не последнее в античной поэзии: до нас дошел сборник фривольных эпиграмм, ему посвященных, Приапеи. Составлением приаповых сборников занимался и такой большой поэт, как Эвфорион; Приапу посвящал эпиграммы Марциал - от цитирования воздержусь, это в те времена такая поэзия никого не смущала)
Нет, Елена; он появился там по моей воле; Афродита, как известно, состояла в связи с троюродным братом Приама Анхизом; показывала стриптиз его сыну Парису; наверняка она царевичами не ограничивалась.
У меня возникло ощущение, что я читаю длинный-предлинный бульварный романчик в мягкой обложке, уже изрядно истрепанной предыдущими читательницами (возможно, даже восторженными). И нет, сходства с Илиадой я не обнаружила) Несмотря на множество характерных слов и имен.
Спасибо за прочтение, Елена (и Сергей)!) Рад знакомству! Ну ради рифмы подменил Илиаду и Одиссею, чего там) 8-я песнь, Арес с Афродитой. Думаю, ничего страшного?)
Ну слава Богу, хоть не ощущение, что подражателя мадам Арсан читаете) А вот восторги читательниц - это точно не обо мне; куда мне, старику? Читательницы любят молодых, пишущих в модном ритме а-ля Бродский с оттенком умудренного скептицизма и не длиннее, чем среднестатистическое СМС-сообщение. А я их разве что к здоровому сну склоню, но никак не к восторгам, я на свой счет не обольщаюсь. Аморально устаревший тип.
В остальном же Ваше ощущение - Ваше законное право как читателя произведения; спасибо, что поделились)
И да, еще пара слов по поводу Вашей единственной конкретно-фактически-объективной претензии.
Бродский вспомнился. На смерть Жукова.
Кончивший дни свои глухо в опале, как Велизарий или Помпей.
Думаю, всякий, и Вы в т.ч., согласитесь, что убийство Помпея Магна в Египте после Фарсала - это никак не глухая тихая незаметная смерть в опале.
Если уж Сам ради рифмы исторические имена притягивал... И никто не пинает за то, что с Помпеем сходства не обнаруживается... Думаю, и мне простится Илиада вместо Одиссеи?
Нет, претензия не к путанице Илиады и Одиссеи, а к тому, что в яркую, цветастую и весьма обширную мифологическую обертку запрятана банальнейшая история, суть которой передают строки:
Ты можешь думать только об одном. Все сводится к фантазиям об ЭТОМ.
Я отношусь к читательницам, которые могут осилить несколько больше, чем среднестатистическое смс, но здесь объемом пустопорожних красивостей меня задавило. А уснуть в данный момент я, к сожалению, не могу - служба зовет.
Я говорил не о Вас, Елена - о гипотетических читательницах из моего прошлого. Увы, не встречал я подобных Вам; которые не убоятся объема.
Ну что я могу сказать, Елена? На вкус и цвет - мне вот нравится читать Овидия Amores. Формально тоже банальщина об ЭТОМ; весьма объемная. И насыщенная мифологией.
Жарко было в тот день, а время уж близилось к полдню. Поразморило меня, и на постель я прилег. Ставня одна лишь закрыта была, другая — открыта, Так что была полутень в комнате, словно в лесу, — Мягкий, мерцающий свет, как в час перед самым закатом, Иль когда ночь отошла, но не возник еще день. Кстати такой полумрак для девушек скромного нрава, В нем их опасливый стыд нужный находит приют. Тут Коринна вошла в распоясанной легкой рубашке, По белоснежным плечам пряди спадали волос. В спальню входила такой, по преданию, Семирамида Или Лаида, любовь знавшая многих мужей… Легкую ткань я сорвал, хоть, тонкая, мало мешала, — Скромница из-за нее все же боролась со мной. Только сражалась, как те, кто своей не желает победы, Вскоре, себе изменив, другу сдалась без труда. И показалась она перед взором моим обнаженной… Мне в безупречной красе тело явилось ее. Что я за плечи ласкал! К каким я рукам прикасался! Как были груди полны — только б их страстно сжимать! Как был гладок живот под ее совершенною грудью! Стан так пышен и прям, юное крепко бедро! Стоит ли перечислять?.. Всё было восторга достойно. Тело нагое ее я к своему прижимал… Прочее знает любой… Уснули усталые вместе… О, проходили бы так чаще полудни мои!
Если ты вправду мой друг, в кандалы заключи по заслугам Руки мои — пока буйный порыв мой остыл. В буйном порыве своем на любимую руку я поднял, Милая плачет, моей жертва безумной руки. Мог я в тот миг оскорбить и родителей нежно любимых, Мог я удар нанести даже кумирам богов. Что же? Разве Аянт, владевший щитом семислойным, Не уложил, изловив, скот на просторном лугу? Разве злосчастный Орест, за родителя матери мстивший, Меч не решился поднять на сокровенных богинь? Я же посмел растрепать дерзновенно прическу любимой, — Но, и прически лишась, хуже не стала она. Столь же прелестна!.. Такой, по преданью, по склонам Менала Дева, Схенеева дочь, с луком за дичью гналась; Или критянка, когда паруса и обеты Тесея Нот уносил, распустив волосы, слезы лила; Или Кассандра (у той хоть и были священные ленты) Наземь простерлась такой в храме, Минерва, твоем. Кто мне не скажет теперь: «Сумасшедший!», не скажет мне: «Варвар!»? Но промолчала она: ужас уста ей сковал. Лишь побледневшим лицом безмолвно меня упрекала, Был я слезами ее и без речей обвинен. Я поначалу хотел, чтоб руки от плеч отвалились: «Лучше, — я думал, — лишусь части себя самого!» Да, себе лишь в ущерб я к силе прибег безрассудной, Я, не сдержав свой порыв, только себя наказал. Вы мне нужны ли теперь, служанки злодейств и убийства? Руки, в оковы скорей! Вы заслужили оков. Если б последнего я из плебеев ударил, понес бы Кару, — иль более прав над госпожой у меня? Памятен стал Диомед преступленьем тягчайшим: богине Первым удар он нанес, стал я сегодня — вторым. Все ж он не столь виноват: я свою дорогую ударил, Хоть говорил, что люблю, — тот же взбешен был врагом. Что ж, победитель, теперь готовься ты к пышным триумфам! Лавром чело увенчай, жертвой Юпитера чти!.. Пусть восклицает толпа, провожая твою колесницу: «Славься, доблестный муж: женщину ты одолел!» Пусть, распустив волоса, впереди твоя жертва влачится, Скорбная, с бледным лицом, если б не кровь на щеках… Лучше бы губкам ее посинеть под моими губами, Лучше б на шее носить зуба игривого знак! И, наконец, если я бушевал, как поток разъяренный, И оказался в тот миг гнева слепого рабом, — Разве прикрикнуть не мог — ведь она уж и так оробела, — Без оскорбительных слов, без громогласных угроз? Разве не мог разорвать ей платье — хоть это и стыдно — До середины? А там пояс сдержал бы мой пыл. Я же дошел до того, что схватил надо лбом ее пряди И на прелестных щеках метки оставил ногтей!
Остолбенела она, в изумленном лице ни кровинки, Белого стала белей камня с Паросской гряды. Я увидал, как она обессилела, как трепетала, — Так волоса тополей в ветреных струях дрожат, Или же тонкий тростник, колеблемый легким Зефиром, Или же рябь на воде, если проносится Нот. Дольше терпеть не могла, и ручьем полились ее слезы — Так из-под снега течет струйка весенней воды. В эту минуту себя и почувствовал я виноватым, Горькие слезы ее — это была моя кровь. Трижды к ногам ее пасть я хотел, молить о прощенье, — Трижды руки мои прочь оттолкнула она. Не сомневайся, поверь: отмстив, облегчишь свою муку; Мне, не колеблясь, в лицо впейся ногтями, молю! Глаз моих не щади и волос не щади, заклинаю, — Женским слабым рукам гнев свою помощь подаст. Или, чтоб знаки стереть злодеяний моих, поскорее В прежний порядок, молю, волосы вновь уложи!
Малая толика. Я просто написал стилизацию под стихи неотериков и Овидия, которые находились под влиянием традиций александрийского стиля.
"Основные темы поэзии, обращённой преимущественно к частной жизни, - любовь, дружба, эротика; при этом кажущаяся спонтанность личных чувств всегда искусственна. Несмотря на множество учёных отсылок мифологического, исторического и географического характера, стиль поэзии неотериков, как правило, игривый и лёгкий" (с)
Вы видите в этом роман дешевый... - ну я не знаю.Возможно, Вам чужда античная классика. Или Вы подходите к стихам с меркой, подходящей для иного направления, тогда как они нуждаются в своей. Я не знаю, да и не суть важно это... Я считаю, что разные стили имеют право на существование. А что кому нравится - дело вкуса. А что многие считают свое представление эталонным - это, наверное, наследие страны, где на всех были один вкус, одно мнение, один стандарт.
Да, видимо, мне чужды стилизации под античную классику. Но ощущение избыточности и самоповторов у меня не только от этого вашего стихотворения. Просто это оказалось наиболее масштабным из того, что я сегодня прочитала. А в других мне кое-что даже понравилось, но эти изюминки тоже оказались утоплены в воде. Разумеется, это всего лишь частное мнение, не претендующее на истину в последней инстанции.)
Ну мне было бы проще отвечать,если бы я знал, что для Вас изюм, что - вода; где и в чем именно Вы это у меня увидели. А так без конкретики все это субъективно и беспредметно. Увы, на оную беспредметность и истратилось время моего выходного. Потому если у Вас достаточно времени для праздных бесед и споров о вкусах, Вы желаете продолжить в том же обтекаемом духе "это объемно, т.е. априори вода", никак не аргументируя - я по возвращении после работы, наверное, таки вынужден буду пойти на самоповтор и попросить конкретики во избежание споров о тени осла, в которых ничего благородного, как говорили древние в лице Цельса. Если же Вы таки сочтете мою скромную персону и непритязательные опусы достойными указанного труда, будете приводить примеры изюмов и вод у меня, заодно являя на примерах мастеров, как надо писать крупные формы, демонстрировать интенсивность их образности и смысловую насыщенность в сравнении с моими виршами, чтоб я мог в сравнении познать, что и как... Если предпримете это, будет другой разговор, а до того все это из пустого в порожнее и вкусовщина. Вам нравится обезвоженный изюм - кому-то сочный виноград. А всякая наливная ягодка без воды невозможна) Вот так-то)
Пока прекращаю - я не вижу, почему я должен что-то защищать в своих стихах там, где им не выдвинуты конкретные обвинения. А мое право писать как мне хочется, думаю, априорно. Другой вопрос, интересно ли это будет читателю, но это мои проблемы, а популярность, попсовость - и качество... Это разные категории, не будем подменять понятия.
Засим откланиваюсь на сей раз. С искренней симпатией к Вам) И пиететом к Вашему мнению - наверное, у Вас есть некие основания для безапелляционности тона, каковым высказываете его. Возможно, безупречность собственной поэзии. Ее наличие в учебных программах и пр. Я пока недостаточно хорошо Вас и Ваши стихи знаю, чтоб понять оные основания и проникнуться. Но знакомству очень рад)
Потому если у Вас достаточно времени для праздных бесед и споров о вкусах Увы, нет.)
Собственно, спорить о вкусах, в чем-то переубеждать вас и, боже упаси, выдвигать обвинения я не собираюсь. Просто делюсь своим читательским впечатлением. А решать, какие отзывы/мнения ему интересны, а какие нет, - личное дело каждого автора.
А всякая наливная ягодка без воды невозможна) Вот так-то) С этим согласна. Вопрос в количестве воды и приверженности читателя к определенным сортам винограда/изюма.)
Мудро, г-жа Елена. Тогда я с Вашего позволения выскажу, каково мое представление о необходимом и достаточном объеме текста для раскрытия темы..
Выдающийся оратор Квинтилиан, обучавший Плиния Мл., скажем, и потенциальных наследников имп. Домициана, оставил дошедшее до нас пособие Institutio oratoria. Это не просто наставления оратора; тут много о литературной речи вообще. Конечно, его слова не догма, но все же я склонен прислушиваться к человеку, веками слывшему и слывущему мастером художественного слова.
"Повествование будет кратко, когда… не скажем ничего, к делу не принадлежащего: наконец, когда опустим все, что только можно опустить без нарушения ясности и выгоды нашей… Но не меньше надлежит избегать и темноты, которая, при излишнем старании о краткости, неизбежна; в повествовании лучше некоторый избыток, нежели недостаток… Как везде, так особенно в повествовании, надлежит держаться средины: чтоб было ни больше ни меньше должного. Но я, советуя наблюдать краткость в повествовании, не то разумею, чтобы в нем довольствоваться только простым изложением обстоятельств: краткость не исключает украшения; а иначе была бы речь слишком проста: удовольствие обманчиво, и речь, когда приятна, не так продолжительною кажется. Идучи по веселой и гладкой дороге, сколько бы ни была длинна, устанешь меньше, нежели идучи по кратчайшей, но неровной и скучной. Итак я люблю краткость, но не хочу, чтобы повествование обнажено было всякой красоты и силы. Ибо слишком простое и повсюду отрывистое изложение не столько повествованием, сколько невнятною смесью назваться может. Впрочем, есть повествования, которые по существу самого дела должны быть длинны" (Institutio oratoria, 4.2.40-47).
Что для меня изюм? Это некое уместное применение художественного приема; образ, мысль; рифма эффектная и т.д. Тут тоже нужна мера, особенно в крупной форме. Переизбыток образов и аллюзий порой утомляет. Недостаток - пресно. То есть нужно блюсти меру. Потому я не боюсь некоторого разжижения - это лучше, чем чересчур густой концентрат из образов.
Что для меня вода? Вот пример из увиденного здесь, бросилось в глаза:
Забыть библейские основы и натворить грехов недолго – всё начинается со слова, с измены, с денежного долга, всё начинается с обиды, с раскопок в памяти, с упрёков, с неутолённого либидо, с патологических пороков. Всё начинается с осколков, со слёз, с молчания, с игнора, с пятна от жира на футболке, со склок, с чужого разговора, с непостоянства, с опозданий, с незаводящейся машины, с погоды, с лифта, с личных маний, с филий и с фобий, с матерщины,
с косого взгляда, с горя, сдуру, с недосыпания, с привычки, с неудовольства за фигуру, со страха, сослепу, с кавычек,
с разбега, с горя, с дня недели, с потерь, с поездки и с покупки, с понтов, с расправленной постели, с чужой записки, с лести, с шутки,
с романа, с флирта, со знакомства, с пустого, с долгого, с обмана, со свадьбы, с родины, с погоста, с азарта, с рваного кармана,
с глотка, с витка, с закрытой двери, с наскока, с потолка, с совета, с миниатюрных недоверий и с недослушанных ответов...
Всё начинается с немногих вещей в обычных рамках буден.
Но войны длятся слишком долго... и навсегда уходят люди.
Вот это имхо вода. 500 перечислений - я считаю, что хватило бы 3, 5, 7, ну 10... Но столько зачем??? И вот это легко можно свести к 3 катренам. Ибо ни один образ не развивается. Срифмовать перечисление - дельный прием. Но когда им так злоупотребить - это уже вода. И вообще 1 прием на 10 катренов... Это как хозяйка гостям подает обед из 10 перемен блюд, а каждое - корейская морковь. Или паштет. Вот это вода для меня.
Я допускаю, что у Вас иные критерии. Что любите лаконичность и соответствующие жанры. И вода для Вас все, что помимо лейтмотива стихо. И понимаю, что своими стихами заинтересовать не смогу - они не такие. Каюсь и прошу прощения за них - что мы не соотвествуем Вашим эстетическим критериям и интересам. Вероятно, они у меня немного отличны; этого достаточно для принципиальных расхождений. Хотя я, например, читать люблю по настроению очень разное вплоть до эксцентричности и вычурности на мой взгляд - у меня это вызывает более интерес, чем отторжение, где не переходит уже в нечто за гранью разумного.
«Я не из тех слишком уж суровых критиков, чтобы сводить все к строгим правилам: думаю, многое следует прощать талантливым людям, но прощать промахи, а не уродство» (Сенека Ст., Контроверсии, X, вв. 9—10).
В общем, я, наверное, просто чужд Вам по духу моей писанины. Возможно, и уровень не тот; опять же не знаю, к какому Вы привыкли. Все может быть. Я обычный рифмующий на досуге иногда человек, никогда никоим образом не имевший отношения к профессиональной литературе. Чем богат, тем рад; если кому-то интересно - прекрасно; если критика и совет помогут мне что-то усилить - благодарен. Спасибо мое сердечное и Вам - я теперь лучше понимаю, какой формат стихов более подходящ для ресурса. Увы, наверное таковых у меня очень мало.
Еще раз благодарю за визит - с миловидной дамой общаться лично мне приятно на любую тему) Наверняка и с мастеровитой - мне не кажется, что тут в редакторы только по принципу миловидности зачислят. В общем, ради знакомства стоило публикнуть стихо и послушать о нем всякого)
Спасибо, что объяснили свою позицию.) На самом деле, здесь не так уж много людей, имеющих отношение к профессиональной литературе, большинство как раз "рифмующие на досуге" - хотя порой весьма успешно. Да и каких-то строгих лекал для определения формата/неформата нет. Как известно, кто-то любит арбуз, а кто-то свиной хрящик. Но мне, однако, любопытно, а к своему тексту, под которым мы дискутируем, вы вот это не можете применить: "И вообще 1 прием на 10 катренов... Это как хозяйка гостям подает обед из 10 перемен блюд, а каждое - корейская морковь"? Просить прощения не надо, ваши тексты значительно выше нижней планки моей редакторской терпимости, но просто молча вычитывать, когда сформулировалось какое-то впечатление, тоже неправильно, согласитесь?)
Ох, простите, г-жа Елена, великодушно; я вот только недавно узнал, как на уведомления подписываться; тут этого не сделал и только сейчас увидел Ваш коммент(
Честно? К этому стихо - нет. Я хотел написать нечто подробно-эротическое в духе тех времен, в мифологическом обрамлении. Что хотел, то написал. Другое дело, как вышло.
Вот в целом к своей писанине - пожалуй. Возможно, не 1 блюдо; но в целом оная не столь уж разнопланова. Хотя (не сочтите за хвастовство) я вроде не самый ограниченный... Но вот историей я предпочитаю заниматься профессионально, а не в стихах. И о философии выказываться - в прозе. Редко пишу о политике - не люблю я этого в стихах. Аналогично - бытовые ситуации. Писать пейзажи на меня нагоняет тоску, хотя созерцание природы обожаю. И т.д. То есть объективно это приложимо к Вашему покорному.
Я не просто соглашаюсь; я вправду рад мнениям. Я просто хочу лучше понять Ваше. Но я понимаю, что все люди взрослые-занятые, а процесс трудоемок. Еще и писанина габаритна. И отнимать массу времени не айс. Хотя хотелось бы; я нечасто общаюсь с теми, кто поэией в принципе интересуется; еще реже - с теми, кто может мнение сформулировать; а уж объективно - подавно. А мне интересно, как другие видят. Что-то усилить, что-то на будущее учесть. Просто для себя понять, какие слабости я не устранил пока; что из них неустранимо в принципе ввиду особенностей нрава (невнимательность; анархичность и т.п.), а что можно изменить к лучшему.
Как-то так; потому я Вам рад; и буду еще более рад, если как-нибудь пройдетесь по какому-нибудь опусу детальнее)
Михаил, если хотите какой-то конкретный опус предложить критикам, то можно вот сюда принести ссылку: http://litset.ru/publ/32-1-0-38721 Ну а так буду иметь в виду, что вы заинтересованы в мнениях. Если при вычитке мне попадется что-то такое, что захочется конструктивно и предметно покритиковать, я загляну.)
Вот спасибо, Елена, отлично!) Обязательно буду заглядывать при наличии свободного времени; Вам в любое время рад - если даже я буду в тот момент отсутствовать ввиду занятости, будьте уверены, я по возвращении внимательнейшим образом с Вашими замечаниями ознакомлюсь и к обсуждению отнесусь серьезно! Речь Ваша литературна, мысль Вы формулируете четко и не без элегантности; а я думаю, что мнение человека, так относящегося к слову и владеющему им при общении, в любом случае не повредит, а может и серьезную пищу для размышлений предоставить.
Вообще-то разные, но мне кажется, что Приам там появился случайно вследствие опечатки.
Разные персонажи; но "люди" тут не скажешь: Приам - последний царь Трои; Приап - божество. Тоже не последнее в античной поэзии: до нас дошел сборник фривольных эпиграмм, ему посвященных, Приапеи. Составлением приаповых сборников занимался и такой большой поэт, как Эвфорион; Приапу посвящал эпиграммы Марциал - от цитирования воздержусь, это в те времена такая поэзия никого не смущала)
И нет, сходства с Илиадой я не обнаружила) Несмотря на множество характерных слов и имен.
Рад знакомству!
Ну ради рифмы подменил Илиаду и Одиссею, чего там) 8-я песнь, Арес с Афродитой. Думаю, ничего страшного?)
Ну слава Богу, хоть не ощущение, что подражателя мадам Арсан читаете) А вот восторги читательниц - это точно не обо мне; куда мне, старику? Читательницы любят молодых, пишущих в модном ритме а-ля Бродский с оттенком умудренного скептицизма и не длиннее, чем среднестатистическое СМС-сообщение. А я их разве что к здоровому сну склоню, но никак не к восторгам, я на свой счет не обольщаюсь. Аморально устаревший тип.
В остальном же Ваше ощущение - Ваше законное право как читателя произведения; спасибо, что поделились)
Бродский вспомнился. На смерть Жукова.
Кончивший дни свои глухо в опале,
как Велизарий или Помпей.
Думаю, всякий, и Вы в т.ч., согласитесь, что убийство Помпея Магна в Египте после Фарсала - это никак не глухая тихая незаметная смерть в опале.
Если уж Сам ради рифмы исторические имена притягивал... И никто не пинает за то, что с Помпеем сходства не обнаруживается... Думаю, и мне простится Илиада вместо Одиссеи?
Ты можешь думать только об одном.
Все сводится к фантазиям об ЭТОМ.
Я отношусь к читательницам, которые могут осилить несколько больше, чем среднестатистическое смс, но здесь объемом пустопорожних красивостей меня задавило. А уснуть в данный момент я, к сожалению, не могу - служба зовет.
Ну что я могу сказать, Елена? На вкус и цвет - мне вот нравится читать Овидия Amores. Формально тоже банальщина об ЭТОМ; весьма объемная. И насыщенная мифологией.
Жарко было в тот день, а время уж близилось к полдню.
Поразморило меня, и на постель я прилег.
Ставня одна лишь закрыта была, другая — открыта,
Так что была полутень в комнате, словно в лесу, —
Мягкий, мерцающий свет, как в час перед самым закатом,
Иль когда ночь отошла, но не возник еще день.
Кстати такой полумрак для девушек скромного нрава,
В нем их опасливый стыд нужный находит приют.
Тут Коринна вошла в распоясанной легкой рубашке,
По белоснежным плечам пряди спадали волос.
В спальню входила такой, по преданию, Семирамида
Или Лаида, любовь знавшая многих мужей…
Легкую ткань я сорвал, хоть, тонкая, мало мешала, —
Скромница из-за нее все же боролась со мной.
Только сражалась, как те, кто своей не желает победы,
Вскоре, себе изменив, другу сдалась без труда.
И показалась она перед взором моим обнаженной…
Мне в безупречной красе тело явилось ее.
Что я за плечи ласкал! К каким я рукам прикасался!
Как были груди полны — только б их страстно сжимать!
Как был гладок живот под ее совершенною грудью!
Стан так пышен и прям, юное крепко бедро!
Стоит ли перечислять?.. Всё было восторга достойно.
Тело нагое ее я к своему прижимал…
Прочее знает любой… Уснули усталые вместе…
О, проходили бы так чаще полудни мои!
Если ты вправду мой друг, в кандалы заключи по заслугам
Руки мои — пока буйный порыв мой остыл.
В буйном порыве своем на любимую руку я поднял,
Милая плачет, моей жертва безумной руки.
Мог я в тот миг оскорбить и родителей нежно любимых,
Мог я удар нанести даже кумирам богов.
Что же? Разве Аянт, владевший щитом семислойным,
Не уложил, изловив, скот на просторном лугу?
Разве злосчастный Орест, за родителя матери мстивший,
Меч не решился поднять на сокровенных богинь?
Я же посмел растрепать дерзновенно прическу любимой, —
Но, и прически лишась, хуже не стала она.
Столь же прелестна!.. Такой, по преданью, по склонам Менала
Дева, Схенеева дочь, с луком за дичью гналась;
Или критянка, когда паруса и обеты Тесея
Нот уносил, распустив волосы, слезы лила;
Или Кассандра (у той хоть и были священные ленты)
Наземь простерлась такой в храме, Минерва, твоем.
Кто мне не скажет теперь: «Сумасшедший!», не скажет мне: «Варвар!»?
Но промолчала она: ужас уста ей сковал.
Лишь побледневшим лицом безмолвно меня упрекала,
Был я слезами ее и без речей обвинен.
Я поначалу хотел, чтоб руки от плеч отвалились:
«Лучше, — я думал, — лишусь части себя самого!»
Да, себе лишь в ущерб я к силе прибег безрассудной,
Я, не сдержав свой порыв, только себя наказал.
Вы мне нужны ли теперь, служанки злодейств и убийства?
Руки, в оковы скорей! Вы заслужили оков.
Если б последнего я из плебеев ударил, понес бы
Кару, — иль более прав над госпожой у меня?
Памятен стал Диомед преступленьем тягчайшим: богине
Первым удар он нанес, стал я сегодня — вторым.
Все ж он не столь виноват: я свою дорогую ударил,
Хоть говорил, что люблю, — тот же взбешен был врагом.
Что ж, победитель, теперь готовься ты к пышным триумфам!
Лавром чело увенчай, жертвой Юпитера чти!..
Пусть восклицает толпа, провожая твою колесницу:
«Славься, доблестный муж: женщину ты одолел!»
Пусть, распустив волоса, впереди твоя жертва влачится,
Скорбная, с бледным лицом, если б не кровь на щеках…
Лучше бы губкам ее посинеть под моими губами,
Лучше б на шее носить зуба игривого знак!
И, наконец, если я бушевал, как поток разъяренный,
И оказался в тот миг гнева слепого рабом, —
Разве прикрикнуть не мог — ведь она уж и так оробела, —
Без оскорбительных слов, без громогласных угроз?
Разве не мог разорвать ей платье — хоть это и стыдно —
До середины? А там пояс сдержал бы мой пыл.
Я же дошел до того, что схватил надо лбом ее пряди
И на прелестных щеках метки оставил ногтей!
Белого стала белей камня с Паросской гряды.
Я увидал, как она обессилела, как трепетала, —
Так волоса тополей в ветреных струях дрожат,
Или же тонкий тростник, колеблемый легким Зефиром,
Или же рябь на воде, если проносится Нот.
Дольше терпеть не могла, и ручьем полились ее слезы —
Так из-под снега течет струйка весенней воды.
В эту минуту себя и почувствовал я виноватым,
Горькие слезы ее — это была моя кровь.
Трижды к ногам ее пасть я хотел, молить о прощенье, —
Трижды руки мои прочь оттолкнула она.
Не сомневайся, поверь: отмстив, облегчишь свою муку;
Мне, не колеблясь, в лицо впейся ногтями, молю!
Глаз моих не щади и волос не щади, заклинаю, —
Женским слабым рукам гнев свою помощь подаст.
Или, чтоб знаки стереть злодеяний моих, поскорее
В прежний порядок, молю, волосы вновь уложи!
Малая толика.
Я просто написал стилизацию под стихи неотериков и Овидия, которые находились под влиянием традиций александрийского стиля.
"Основные темы поэзии, обращённой преимущественно к частной жизни, - любовь, дружба, эротика; при этом кажущаяся спонтанность личных чувств всегда искусственна. Несмотря на множество учёных отсылок мифологического, исторического и географического характера, стиль поэзии неотериков, как правило, игривый и лёгкий" (с)
Вы видите в этом роман дешевый... - ну я не знаю.Возможно, Вам чужда античная классика. Или Вы подходите к стихам с меркой, подходящей для иного направления, тогда как они нуждаются в своей. Я не знаю, да и не суть важно это... Я считаю, что разные стили имеют право на существование. А что кому нравится - дело вкуса. А что многие считают свое представление эталонным - это, наверное, наследие страны, где на всех были один вкус, одно мнение, один стандарт.
Но ощущение избыточности и самоповторов у меня не только от этого вашего стихотворения. Просто это оказалось наиболее масштабным из того, что я сегодня прочитала. А в других мне кое-что даже понравилось, но эти изюминки тоже оказались утоплены в воде.
Разумеется, это всего лишь частное мнение, не претендующее на истину в последней инстанции.)
Пока прекращаю - я не вижу, почему я должен что-то защищать в своих стихах там, где им не выдвинуты конкретные обвинения. А мое право писать как мне хочется, думаю, априорно. Другой вопрос, интересно ли это будет читателю, но это мои проблемы, а популярность, попсовость - и качество... Это разные категории, не будем подменять понятия.
Засим откланиваюсь на сей раз. С искренней симпатией к Вам) И пиететом к Вашему мнению - наверное, у Вас есть некие основания для безапелляционности тона, каковым высказываете его. Возможно, безупречность собственной поэзии. Ее наличие в учебных программах и пр. Я пока недостаточно хорошо Вас и Ваши стихи знаю, чтоб понять оные основания и проникнуться. Но знакомству очень рад)
Увы, нет.)
Собственно, спорить о вкусах, в чем-то переубеждать вас и, боже упаси, выдвигать обвинения я не собираюсь. Просто делюсь своим читательским впечатлением. А решать, какие отзывы/мнения ему интересны, а какие нет, - личное дело каждого автора.
А всякая наливная ягодка без воды невозможна) Вот так-то)
С этим согласна. Вопрос в количестве воды и приверженности читателя к определенным сортам винограда/изюма.)
Выдающийся оратор Квинтилиан, обучавший Плиния Мл., скажем, и потенциальных наследников имп. Домициана, оставил дошедшее до нас пособие Institutio oratoria. Это не просто наставления оратора; тут много о литературной речи вообще. Конечно, его слова не догма, но все же я склонен прислушиваться к человеку, веками слывшему и слывущему мастером художественного слова.
"Повествование будет кратко, когда… не скажем ничего, к делу не принадлежащего: наконец, когда опустим все, что только можно опустить без нарушения ясности и выгоды нашей… Но не меньше надлежит избегать и темноты, которая, при излишнем старании о краткости, неизбежна; в повествовании лучше некоторый избыток, нежели недостаток… Как везде, так особенно в повествовании, надлежит держаться средины: чтоб было ни больше ни меньше должного. Но я, советуя наблюдать краткость в повествовании, не то разумею, чтобы в нем довольствоваться только простым изложением обстоятельств: краткость не исключает украшения; а иначе была бы речь слишком проста: удовольствие обманчиво, и речь, когда приятна, не так продолжительною кажется. Идучи по веселой и гладкой дороге, сколько бы ни была длинна, устанешь меньше, нежели идучи по кратчайшей, но неровной и скучной. Итак я люблю краткость, но не хочу, чтобы повествование обнажено было всякой красоты и силы. Ибо слишком простое и повсюду отрывистое изложение не столько повествованием, сколько невнятною смесью назваться может.
Впрочем, есть повествования, которые по существу самого дела должны быть длинны" (Institutio oratoria, 4.2.40-47).
Что для меня изюм? Это некое уместное применение художественного приема; образ, мысль; рифма эффектная и т.д. Тут тоже нужна мера, особенно в крупной форме. Переизбыток образов и аллюзий порой утомляет. Недостаток - пресно. То есть нужно блюсти меру. Потому я не боюсь некоторого разжижения - это лучше, чем чересчур густой концентрат из образов.
Что для меня вода? Вот пример из увиденного здесь, бросилось в глаза:
Забыть библейские основы
и натворить грехов недолго –
всё начинается со слова,
с измены, с денежного долга,
всё начинается с обиды,
с раскопок в памяти, с упрёков,
с неутолённого либидо,
с патологических пороков.
Всё начинается с осколков,
со слёз, с молчания, с игнора,
с пятна от жира на футболке,
со склок, с чужого разговора,
с непостоянства, с опозданий,
с незаводящейся машины,
с погоды, с лифта, с личных маний,
с филий и с фобий, с матерщины,
с косого взгляда, с горя, сдуру,
с недосыпания, с привычки,
с неудовольства за фигуру,
со страха, сослепу, с кавычек,
с разбега, с горя, с дня недели,
с потерь, с поездки и с покупки,
с понтов, с расправленной постели,
с чужой записки, с лести, с шутки,
с романа, с флирта, со знакомства,
с пустого, с долгого, с обмана,
со свадьбы, с родины, с погоста,
с азарта, с рваного кармана,
с глотка, с витка, с закрытой двери,
с наскока, с потолка, с совета,
с миниатюрных недоверий
и с недослушанных ответов...
Всё начинается с немногих
вещей в обычных рамках буден.
Но войны длятся слишком долго...
и навсегда уходят люди.
Вот это имхо вода. 500 перечислений - я считаю, что хватило бы 3, 5, 7, ну 10... Но столько зачем??? И вот это легко можно свести к 3 катренам. Ибо ни один образ не развивается. Срифмовать перечисление - дельный прием. Но когда им так злоупотребить - это уже вода. И вообще 1 прием на 10 катренов... Это как хозяйка гостям подает обед из 10 перемен блюд, а каждое - корейская морковь. Или паштет. Вот это вода для меня.
Я допускаю, что у Вас иные критерии. Что любите лаконичность и соответствующие жанры. И вода для Вас все, что помимо лейтмотива стихо. И понимаю, что своими стихами заинтересовать не смогу - они не такие. Каюсь и прошу прощения за них - что мы не соотвествуем Вашим эстетическим критериям и интересам. Вероятно, они у меня немного отличны; этого достаточно для принципиальных расхождений. Хотя я, например, читать люблю по настроению очень разное вплоть до эксцентричности и вычурности на мой взгляд - у меня это вызывает более интерес, чем отторжение, где не переходит уже в нечто за гранью разумного.
«Я не из тех слишком уж суровых критиков, чтобы сводить все к строгим правилам: думаю, многое следует прощать талантливым людям, но прощать промахи, а не уродство» (Сенека Ст., Контроверсии, X, вв. 9—10).
Еще раз благодарю за визит - с миловидной дамой общаться лично мне приятно на любую тему) Наверняка и с мастеровитой - мне не кажется, что тут в редакторы только по принципу миловидности зачислят. В общем, ради знакомства стоило публикнуть стихо и послушать о нем всякого)
На самом деле, здесь не так уж много людей, имеющих отношение к профессиональной литературе, большинство как раз "рифмующие на досуге" - хотя порой весьма успешно. Да и каких-то строгих лекал для определения формата/неформата нет. Как известно, кто-то любит арбуз, а кто-то свиной хрящик. Но мне, однако, любопытно, а к своему тексту, под которым мы дискутируем, вы вот это не можете применить: "И вообще 1 прием на 10 катренов... Это как хозяйка гостям подает обед из 10 перемен блюд, а каждое - корейская морковь"?
Просить прощения не надо, ваши тексты значительно выше нижней планки моей редакторской терпимости, но просто молча вычитывать, когда сформулировалось какое-то впечатление, тоже неправильно, согласитесь?)
Честно? К этому стихо - нет. Я хотел написать нечто подробно-эротическое в духе тех времен, в мифологическом обрамлении. Что хотел, то написал. Другое дело, как вышло.
Вот в целом к своей писанине - пожалуй. Возможно, не 1 блюдо; но в целом оная не столь уж разнопланова. Хотя (не сочтите за хвастовство) я вроде не самый ограниченный... Но вот историей я предпочитаю заниматься профессионально, а не в стихах. И о философии выказываться - в прозе. Редко пишу о политике - не люблю я этого в стихах. Аналогично - бытовые ситуации. Писать пейзажи на меня нагоняет тоску, хотя созерцание природы обожаю. И т.д. То есть объективно это приложимо к Вашему покорному.
Я не просто соглашаюсь; я вправду рад мнениям. Я просто хочу лучше понять Ваше. Но я понимаю, что все люди взрослые-занятые, а процесс трудоемок. Еще и писанина габаритна. И отнимать массу времени не айс. Хотя хотелось бы; я нечасто общаюсь с теми, кто поэией в принципе интересуется; еще реже - с теми, кто может мнение сформулировать; а уж объективно - подавно. А мне интересно, как другие видят. Что-то усилить, что-то на будущее учесть. Просто для себя понять, какие слабости я не устранил пока; что из них неустранимо в принципе ввиду особенностей нрава (невнимательность; анархичность и т.п.), а что можно изменить к лучшему.
Как-то так; потому я Вам рад; и буду еще более рад, если как-нибудь пройдетесь по какому-нибудь опусу детальнее)
Ну а так буду иметь в виду, что вы заинтересованы в мнениях. Если при вычитке мне попадется что-то такое, что захочется конструктивно и предметно покритиковать, я загляну.)
Обязательно буду заглядывать при наличии свободного времени; Вам в любое время рад - если даже я буду в тот момент отсутствовать ввиду занятости, будьте уверены, я по возвращении внимательнейшим образом с Вашими замечаниями ознакомлюсь и к обсуждению отнесусь серьезно! Речь Ваша литературна, мысль Вы формулируете четко и не без элегантности; а я думаю, что мнение человека, так относящегося к слову и владеющему им при общении, в любом случае не повредит, а может и серьезную пищу для размышлений предоставить.