Солнце низко прошло и село,
Расплетая лучей узор.
Поселившийся в сердце север
Отзовётся на тихий зов.
Холод жалит больней иголок,
И на гранях морозных глыб
Проступает тенями город
В паутине буранной мглы.

Там, где время стремится мимо, затерявшись как сон вдали,
За пределом земного мира возвышается Дайлат-лин.

Там над морем гремят раскаты,
Разбиваясь о гор гряду.
Эти камни черней стократно
Черноты человечьих душ.
И становится сладкой блажью
Право выбраться за черту,
Чтоб увидеть: кинжалы башен
Распороли подбрюшье туч.

Звёзды ночью облепят купол, будто стаи небесной тли.
Облаками себя укутав, дремлет сумрачный Дайлат-лин.

Влёт возносит волна на гребень,
Распаляя природный страх.
Там на рынках царит отребье
Из неведомых местным стран.
В каждодневной неразберихе
От товаров в глазах рябит.
Там доступна любая прихоть,
Но дороже всего рабы.

Воздух пахнет бедой и солью, в вечной схватке ветра сплелись:
Темноту выдыхая сонно, ждёт неведомый Дайлат-лин.

Чуждый мир и богат, и скуден,
Злая сладость душе претит.
Здесь сливаются сны и судьбы,
Искажаются вмиг пути.
Затихают в ночи наречья,
Гаснет яркая суета:
Я однажды усну навечно,
Чтоб навечно проснуться там,

Где из плена кровавых оргий не отпустит голодный лимб.
Как ни бейся, мои дороги упираются в Дайлат-лин.
Бесполезно:
Мои дороги снова выведут в Дайлат-лин.