Читает Ирина Ашомко
Фоновая мелодия: источник https://pinkamuz.pro




Резная Свирель
https://vk.com/carvedsvirel?w=wall-155153510_237992

Утоляя стабильный голод по касанию теплых крыш, ночь крылом обнимала город, колыбельно качая тишь. Разговором на лавке грелся штурман дальнего рубежа. И последний трамвай по рельсам сквозь бетонную тьму бежал. Он был младшим в депо трамвайном и поэтому дураком. В подворотне сидела тайна, сожалевшая ни о ком.
Но трамвай, рассыпая блестки, заприметил, ну что с того, человека на перекрестке, не успевшего на него. Понимаешь, какая драма. Расстилался над крышей смог. Дурачок умел только прямо, развернуться никак не мог. Всё по графику, всё по сроку, всё по пунктикам, это жизнь. Начертили тебе дорогу — непременно ее держись.
Билетерша дремала в кресле, колыхался волной живот. И подумал трамвай: а если. И подумал трамвай: а вот
человеку ужасно надо и пешком не успеть вообще.
Он, возможно, не махинатор, не бандит, не маньяк в плаще.
Просто вовремя не успеет, не обнимет, не попадёт. Улыбалась Кассиопея, фонари источали мёд, умножая луну стократно. Самолёт собирался в рейс. И поехал трамвай обратно, наплевав на законы рельс. По булыжникам, словно небу, словно морю — смешной фрегат. Был трамвайчик рогат, как зебу. И как горный козел рогат. Пахло яблоком и инжиром, а бунтарь, колесом стуча, вёз последнего пассажира к тем, кто ждал его битый час. Время жатвы и время сева, время психов — семь верст не крюк. Пусть кому-то приснился север — билетерше приснился юг.

Утоляя скупую жажду по движению к волшебству, утро в город пришло однажды. Золотили лучи листву. Разносили сороки сплетни, разводили влюбленных дни. Вдруг ты тоже трамвай. Последний. Не стесняйся давай, звени.