Всё было так, как я люблю: море тёплым, пиво холодным, вобла жирной и только вино от местных производителей оставляло желать лучшего. Крохотную квартиру-вагончик на первой линии я снял один. Чтоб уже совсем никого, раз решился на восстанавливающий отдых. Программа-минимум подходила к концу. Я уже нанырялся до прочной заложенности правого уха. Наплавался до онемения мышц в области проведённой кифопластики и, честно скажу, заскучал. Всё хорошо в меру и море тоже. Но оставались оплаченными ещё четыре дня проживания на отшибе от горластых пляжей. Пышно цвела альбиция. Я ещё не опробовал и половины вкусовой гаммы южных вин и продолжал надеяться нарваться на более-менее запоминающийся вкус. Только вот спина… О том, где я отхожу от благ и нагрузки цивилизации, знали единицы из тех немногих, кто никогда не допекал меня дежурными звонками на тему: «Как дела?» Какие дела на отдыхе? Да и вообще: кому нужны чьи-то дела, если они напрямую не связаны с их собственными? Ага. Нашли дурака. Я ж, как-никак, военный психолог. В общем, когда на сотовом высветился Женькин номер, я напрягся. Женька и по общему-то делу позвонит, если уж сам, ну совсем никак не сможет вывезти. Ветер погладил море и оно ласково замурчало, словно сонная кошка, и потянулось, потянулось к берегу. - Старик, как твоя спина? Тебе нужен массаж. И это было вместо приветствия. Узнаю гусара, точнее напарника: вместо слов - дело. - Предлагай, слушаю внимательно, - вздохнул я и покосился на персики. Неплохо будет смачно почавкать в телефон, а потом коротко сообщить: «Персики – отпад». Женька любит сей фрукт до слюны верёвкой только при упоминании о нём. Вот пусть обслюнявит свой сотовый, пусть. Как бы я не изображал недовольство, честно скажу, что успел соскучиться по этому оболтусу с его неуёмной энергией. Я соскучился даже по его несносной манере выпаливать информацию быстро, много и без всяких акцентов – сплошным полотном, где каждое слово непременно архиважное. Сегодня, на удивление, Жека был немногословен, даже краток. - Ищи Янку. - Какую Янку? На том конце конца вселенной горестно вздохнули. - Я так и знал, что ты с ней не переспал, на что надеялся весь корпус. Довёл девушку до истерики. Думал, что скончается, рыдая, когда нас провожала. И тут я вспомнил – Янка! Кареглазое худенькое недоразумение с неожиданно сильными руками и отменной техникой массажа. Почему недоразумение? Потому что я только перед отъездом узнал, что ей не шестнадцать-восемнадцать, а за тридцатник. Хотя это вряд ли что изменило бы в наших с ней чисто деловых отношениях: пациент - массажист. Я не люблю курортные романы, да и Янке, как мне казалось, было не до него: она на квартиру зарабатывала, и зарабатывала честно. Интересно, заработала? Должна была бы. Массажист она от бога. Помнится, что за один раз "включила" мне в работу все мышцы безнадёжно убитой спины. - И как я её тебе найду? Я даже фамилию не помню. В трубке вздохнули почище моря, аж пробку из уха вышибло. - Отключайся и спать ложись, только СМС-ку не сотри машинально. Там будет адрес. Янка тогда ещё купила квартиру, - и удивлённо выдохнул. - Ну ты и… Эх, мне бы твою харизму. - У тебя своей, как у меня моря за окном. Всё. Спокойной ночи. Утром я прочёл СМС-ку, глянул на море, вдохнул липовый запах альбиции и решил: «Нунафиг! Отомнут дома. Там нет моря, а массажистов – пруд пруди. Рыдала она... Делать что ли нечего? Я ничего никому не обещал.» Телефон я вырубил, а то настырный напарник, рьяно заботящийся о моём здоровье, по моему возвращению схлопочет по ушам за чрезмерную заботу. Вы гуляли возле вечернего моря там, где никого нет? Когда до ближайшей кафешки нужно идти, как Суворову через Альпы? Если гуляли, то помните то невообразимо чуткое ощущение полного слияния с прибоем, ветром, запахами горькой соли и солёной травы. Когда ты делаешь шаг, а кажется, что взмах. Когда душераздирающие крики взвинченных прибоем чаек раздражают куда меньше, чем одинокая фигурка, бредущая навстречу. Я сильно пожалел, что поплёлся в это убогое кафе «Пицца у моря» за ширпотребом …Хм… Нет, пиццу там пекут вкусную, не ширпотребную, а чаще эксклюзивную. И если уж заказываешь с морепродуктами, то креветок не жалеют. Да, кафе приличное, не чета тем, что выпекают из чёрте чего чёрте что на центральных пляжах. Ладно… Пусть себе гуляет одинокая леди в белом, а мы бочком-бочком, мимо-мимо… - Здравствуйте, Саша, а я к Вам… Понятно… Вездесущий напарник дозвонился-таки до массажистки и сообщил ей во всех подробностях все подробности. Убью… Янка совсем не изменилась, а не виделись мы приличное количество годиков. Интересно, а сейчас она не испугается моих шрамов? Тогда даже бровью не повела в отличие от массажистки санатория. Та чуть не в голос завизжала и весь первый и единственный сеанс охала да причитала. Я догадываюсь, что с Янкой Жека тогда провёл-таки предварительную беседу, но всяко мне не задавали вопросов, не пищали, не охали, а качественно отмяли застывшие от напряга мышцы. Эффект от массажа был достойный и сохранялся длительное время. - Евгений Палыч позвонил? Улыбка у неё была немного рассеянная, да и взгляд тоже: то по мне скользил, то убегал к морю и провожал-тревожил и без того взволнованных мечущихся чаек. - Да, он позвонил… Пойдёмте к Вам. Я знаю, тут недалеко. В вагончике было чисто. Я терпеть не могу бардак даже тогда, когда один. Одуряюще пахло персиками и барбарисовым вином. - Будете вино? Из всего, что я успел опробовать, это самое приличное. Она покачала головой, отчего её коротко остриженные волосы всколыхнулись всей объёмной массой. Я ещё в первую встречу отметил эту особенность её пышной шевелюры: не рассыпаться при движении. Кажется, даже ветер не мог разметать иссиня-чёрный псевдомонолит. Почему-то тогда я вспомнил Мэри Поппинс. У няни всех времён и народов тоже были гладкие, неподвижные волосы, как у деревянной куклы. Это я тогда вспомнил и запомнил волосы, а сейчас я вспоминал голос. Мне показалось, что он изменился, стал более… Хм… Да, он стал более проникновенным, с интонацией, обволакивающей подобно кучевому облаку, что прячет в себя птицу. - Спасибо, Саша, я не пью местное вино и Вам не советую. Хотя…, - она огляделась и кивнула на пакет с пустой тарой, - это всё, что Вы выпили? - Да. Я услышал её смех и сразу узнал эту рассыпающуюся горсть серебряных жемчужин. Сверкающих и звенящих. - Для «нормального» отдыхающего – это дневная доза, а Вы тут уже неделю. Она вдруг заволновалась, закусила губу и быстро-быстро подошла вплотную. - Саша… Я тоскую по Вас… Блин… Этого мне как раз и не хватало. Нафиг я потопал за пиццей? Приеду – убью Жеку. Вот точно прибью! Но Яна только провела рукой по моим отросшим волосам и печально улыбнулась. - Сашенька, я знаю: Вы никогда не дарите пустую надежду. Никому… И женщинам тоже… Я протянул ей персик. Она положила его на ладонь и погладила розовый пушистый бок. - Евгению Палычу он бы точно понравился, а я и персики не люблю. Но этот возьму с собой… - Смотрю, Евгений Палыч успел сообщить о своих вкусовых пристрастиях? - хмыкнул я, набрасывая чистую простыню на жёсткое ложе кровати. Не люблю мягкие спальные места – спина им никак не рада. И если уж Янка пришла делать массаж, то пусть делает, иначе не уйдёт. А я хотел, чтобы она ушла. Мне было не по себе, как-то непозволительно тревожно. Ещё и море… Оно норовило дотянуться до вагончика, выплёскиваясь из привычной береговой колыбели с силой ребёнка, настроившегося перевернуть мир. Я задумался прежде чем снять футболку. Шрамы… Новые… Ожоговые… Много… - Снимайте, - не оборачиваясь чуть не прошептала она, - я знаю о них… Снимайте футболку, Саша. Жёсткие пальцы мягко скользили по пересаженной чужой коже, разминали витые верёвочные рубцы, отрывали от костей застывшие мышцы и разглаживали их, разглаживали… Голова, получившая вволю кислородной крови, уплывала медленно, но настойчиво. Я отключался от ощущений, мыслей, действительности… Я уходил туда, откуда вернулся, откуда меня вытащили, рискуя собой. Женька… - Сбивайте пламя! - Да там уже… - Сбивайте, суки! Он живой! Сашка! Всё нормально, брат. Всё будет нормально. Моей кожи на слона хватит, а ты не слон. Дыши. Дыши, мля! Какие же огненные у неё ладони. И голос… Рассыпается-обволакивает, обволакивает-рассыпается… - Как Вам только удалось спасти лицо и волосы? - Не знаю… - И не надо знать. Спите, Сашенька, спите… Сейчас будет релакс… Когда я проснулся, в вагончике никого не было, и море успокоилось. Не совсем, конечно, но всяко перестало метаться, просто шептало что-то… Телефон зазвонил неожиданно резко. Чёрт… Когда успел включить? Не помню. - Сань… Не ищи Янку. Она умерла. Знаете? Я не удивился. Совсем не удивился, только спросил: - Когда? - Тогда ещё. Даже не успела сделать ремонт в новой квартире. - А что случилось? - Кома. Никто, и она сама, не подозревали, что у неё диабет первого типа. - Ясно… На том конце вселенной немного помолчали. Но Жека не умеет долго молчать. - Сань… Возвращайся, а? Хочешь, я за тобой примчу? Ну, этого ещё не хватало. - Завтра буду дома. - Отлично. Ждём… Я купил Женьке целое ведро отборных персиков. Но в купе почему-то пахло не ими, а морем, ветром, горькой солью и солёной травой...
Спасибо, Лен.