И вот, когда мы с Гансом закончили наше дело..., иссяк мой кладезь..., наступило время Яки.... А то заждался он.... В избу, понимаешь, заглянет, проверит, что мы тут делаем, на меня недовольным взглядом поглядит, поворчит и уходит.... Через какое-то время опять заглядывает..., потом опять.... Видно же, сказать что-то хочет.

А когда он в последний раз зашëл, я уже молча лежал, Ганс перо разлохмаченное в порядок приводил, и Яка тогда....
- Вот как получается-то..., - говорит. - К кузнецу ходил.... Звëздочку-то перековывать пора. Раскуëтся, что делать будем...? А кузнец хороший. Его тут все хвалят.... Только ведь ему платить надо. А чем? Местные-то дураки денег не знают. Если б подарить ему чего...? Как тому..., хромому.... Так что..., если есть чего дарить, то надо....
Ганс на Яку снизу посмотрел....
- Ладно. Найдем что-нибудь..., - сказал он, головой качнув.

И тут я о Пастухе вспомнил и о висюльке, из монеты им сделанной....
- Я тут, - говорю, с лежачего на сидячее положение меняя, - придумал штуку одну. Как наши монеты, вроде бы не нужные, сделать нужными.... Надо, значит, монету начислить до блеска, дырку в ней проковырять и нанизать на бечëвку. Будет для местных красавиц украшение....
- Это ты хорошо придумал, - сказал, глядя на меня Яка.
А я подумал: "Надо же. Небывалое дело. От Яки услышал похвалу.... Это ж надо где-то записать, чтобы он потом отнекаться не мог...".
- Да. Хорошо, - согласился Ганс. - Это получится кулон.... А несколько монет к бечëвке привязать, то будет уже монисто....
- Монисто.... Это да..., - сказал Яка, присаживаясь на лавку, рядом со мной. - Монисто лучше.... Кузнец-то сына женить собрался. Платочек, как у дочки хромоногого, хотел.... Для невестки подарок.... Спрашивал, нет ли у нас ещё...? А монисто разве хуже?
- Конечно, лучше, - говорю я. - Платочек-то уже есть у кого-то.... А монисто ни у кого ещё нет....
- Значит, так и поступим. - сказал Ганс, разобравшись наконец со своим пером и обмакнув его снова в чернильницу.
А это значит, занимайтесь своими делами и не мешайте мне....

Ну что ж, я по коленям хлопнул....
- Пойду, - говорю. - Заниматься. У меня как раз серебро фальшивое сохранилось, которое нам тот купчишка сраный подсунул. Вот из этих монет, я думаю, монисту и смастерю....
- Погоди, - сказал Ганс, уставившись на меня удивлëнно. - Это те самые фальшивки...? Ты о них говоришь? Я же тебе избавиться от них велел.
- Ну а я решил, что они нам ещё пригодиться могут, - говорю, плечами пожимая. - И я оказался прав....
Ганс в ответ вздохнул только и головой покачал.... И ещё глаза закатил.... А потом рукой махнул, иди, мол, уже.

Я встал и к выходу направился. И тут же Яка сзади запричитал:
- Господин. Когда, хоть, мы обратно-то поедем...?
Тут мне стало интересно, и я специально у выхода задержался, чтобы послушать, что Ганс Яке ответит.
- Ты ведь кобылу собрался перековывать, - сказал Ганс.
- А как перекуëм...? - спрашивает Яка.
- Там поглядим..., - ответил Ганс. - Тебе что, плохо здесь?
- А чего тут хорошего? - запричитал опять Яка. - ЦерквЫ нет. Ходят все некрещëные, как язычники проклятуШшие.... Я среди еретиков согласен жить.... А с язычниками не могу....
- Подожди.... Подожди..., - попытался унять Яку Ганс....
Но его было уже не остановить....

- Да и места здесь скверные, - продолжил причитать он. - Плохие места. ЦерквЫ нет, попа нет, поэтому нечистая сила здесь и хозяйничает.... Вон у них бесы по болотам скачут. А людишки все нечистому продались.... Я у хромоногого спросил: "Когда у вас неурожай был?". А он мне: "Никогда...". Быть такого не может.... Чтоб господь, да за грехи не наказывал...? Ей-богу продались. Продались.... А где старики? Где немощные да дряхлые...? Вон как солнце палит. Почему бы на улицу не выползти, косточки не погреть...? А никого нет.... Потому что продались. Заключили кровавый контракт и благоденствуют. А время контракта заканчивается, бесы душу из них вынают, а тела в болоте топят....

- А это что...? Это Хромоногий тебе рассказал? - Ганс спрашивает с интересом.
- Да..., скажут они..., жди..., - ответил Яка. - Ни в жизнь они ничего не скажут.... Да мне и не надо. У меня глаза есть. Я вижу. А что не увижу, то додумаю. На то голова имеется....
Ничего Ганс на это не сказал, вздохнул только и головой.... Своей головой покачал.... Да и что тут скажешь? Вот такой он Яка.... Мы-то его хорошо знаем.

Помню, деревню проезжали, где падëж скота был. И на самом краю той деревни у женщины одной мы на ночь на постой встали.... Хорошая женщина, приветливая..., накормила нас.... А Яка сказал, что это она скот погубила.... Уж не знаю, почему он так подумал. Наверное, потому что у неë нос крючком.... К тому же она старая и живëт на отшибе. И ещё, наверное потому, что у Яки глаза, и он видит.... Вот и сейчас....

- Вы, господин, не вздыхайте..., - разошëлся Яка на непохожую. - И головой не качайте.... Если хотите знать? Извольте.... ЦерквА у них была.... Там наверху пустырь.... Может, видели...? Только эти нехристи её всю разобрали. По камешку растащили.... Там и кладбище рядом есть. Только свежих могил вы там не найдëте. А найдëте старые, поросшие, заброшенные.... И где они тогда покойников хоронят? Нигде.... В болоте они все.... А хромоногий мне говорит: "На болото не ходи, опасно...". А сами ходят. А чего им боятся? У них контракт.... Время не вышло, бояться нечего. А вышло, так хоть бойся, хоть не бойся, а бесы душу всё одно вынут....

Посмотрел я на Ганса, думаю, что тот Яке в ответ скажет. А тот только рот открыл, а сам молчит.... И тогда уж мне самому пришлось....
- И ходят, - говорю. - Ну и что? Что ж теперь, не жить...? А кузнец, которого ты так нахваливал, думаешь, не ходит? А откуда же он тогда железо добывает...? Из болота ведь.... Так и вижу..., кузнец ковыряется в болоте, а вокруг него бесы скачут, радуются....

- Кузнеца не я нахваливал, - ответил Яка, бросив на меня сердитый взгляд. - А хромоногий.... Да и кузнец.... Ну а кузнецу что...? Ему не привыкать с нечистой силой дело иметь. Потому как у каждого кузнеца дома за печкой чëрт сидит.... А твой Пастух...? Для чего ты с ним связался...? Я-то с кузнецом понятно из-за чего. Нам без него не обойтись.... А ты-то...?

- А ты будто не знаешь...? - сказал я, на Ганса рукой показывая.
- Уж я-то знаю, - огрызнулся Яка. - Ты и так, как есть, безбожник.... А с этими свяжешься и вовсе душу продашь....
- Ну всё, хватит! Довольно...! - рявкнул вдруг Ганс, потом посмотрел на меня и сказал. - Ты же хотел куда-то идти? Так иди....

Ну а что я? Плечами пожал и ушëл.... Пускай Ганс сам разбирается с Якой и с нытьëм его тоже.... А я, пока монеты в шмотках своих нашёл, инструменты достал.... У нас есть инструменты. Потому что путешествовать на повозке без инструментов глупо. Мало ли что в дороге случиться может...? Нашëл, чем в монете дырку пробить.... Ну и.... Принялся за дело.... Но оказалось, это не так-то просто. Гораздо сложнее, чем пообещать. На чём дырку-то пробить? А, вот на чëм...? На деревяшке не получается, вминается она. На старом обруче от бочки тоже никак. Камня подходящего нет. На топорике? Не знаю…. Ходил я по двору, ходил..., наконец нашëл трухлявую чурку с наковаленкой, на которой косы отбивают. Тут-то дело, вроде, пошло, но всë одно, медленно. Мысли разные меня отвлекали....

Думаю, вот, на кой чëрт я до Яки докопался? Зачем? Понятно, что ему здесь неуютно.... А мне...? Как вспомню этот случай с птицей, прямо тяжко становится на душе. Страшновато немного даже.... И если честно, иногда я сам хочу отсюда поскорее убраться, а иногда.... Чëрт его знает.... За этими раздумьями Яка меня застал. Подошëл, посмотрел....
- Ты до вечера-то управишьс,я хоть? - спрашивает.
Постараюсь..., - отвечаю я.
А у самого из пяти монет только две готовы, почти..., наковаленка в трухлявое дерево вбилась по самую верхушку, и солнце давно вниз катится.

Яка вздохнул, бороду почесал....
- Ну, что там Ганс-то? - спрашиваю теперь уже я. - Что говорит? Когда тронемся?
- Да что говорит...? - ответил Яка. - Говорит, на замок хочет поглядеть.... Вот что он говорит....
- Понятно, - сказал я.
А Яка.... Вздохнул ещё раз, потом плюнул и побрëл куда-то, ворча себе под нос. Ну а я дальше своë дело делать принялся....

И так принялся, так принялся..., что взял и сделал.... Это ведь в начале не просто было, а потом я руку поднабил, и пошло-поехало.... Знай только молотком машу, да наковаленку в трухляшку загоняю всë глубже и глубже. Пальца на три загнал. Но зато все пять монет с дырками.
Монеты эти я для блеска потëр тряпицей...., но не очень сильно, слегка..., просто боялся лоск фальшивый стереть.

Бечëвку нашëл потом. Хорошую, не очень засаленную. Монеты на неë нанизал.... В общем, нанизал, навязал, привязал.... Получилась мониста.... По-моему неплохая. Мне, вот например, понравилась.... У меня даже гордость появилась... за себя. Хотел я сперва своë изделие Гансу показать, а потом передумал. Начнëт ещё разглядывать детально, да изъян какой-нибудь найдëт, тут моя гордость и улетучится. Не хочу. Хочу гордым походить немного.... Лучше я монисту сразу Яке отнесу.

Пошëл я Яку искать.... А его и искать не надо. Возле лошадей он. Где ему ещё быть...? Что-то под нос себе бубнит, Звëздочку причëсывая. К встрече с кузнецом, видно, еë готовит... Перед Якой я своей монистой похвастался.... К Звëздочке еë примерил.... Красота.... Ещё к Снежинке примерил, тоже. На светлом фоне, конечно, не так хорошо выглядит, но тоже ничего....
Намекнул я Яке, что за такую красоту одной перековки маловато будет. А он проворчал:
- Не твоë дело....
И монисту у меня забрал.
Да ну его.... Чего этот бирюк в красоте-то понимает...?

Конечно, я мог бы с ним поспорить моë это дело или нет, если б Ганс не помешал. Я ему вдругсрочно зачем- то понадобился.... Самой первой проскочила мысль, что он просто проголодался.... Жрать хочет. А я не готовил ничего. Я ведь другим делом занимался, и он прекрасно знает, каким.... Потом мелькнула мысль вторая, о том, что Ганс решил проверить, как я с этим делом справился....

А он....
- Узнай у Пастуха поподробнее о ведьме, об оборотне..., - говорит. - Так.... В какого бога они верят.... Или, может..., богов...? Узнай всë это. И про церковь не забудь спросить. И про кладбище....
А я ему:
- Хорошо.... Только я ужин собирался готовить.
- Ничего, отправляйся к Пастуху, - сказал Ганс. - Мы с Яковом сами управимся....
А за спиной своей слышу, как Яка покряхтел и говорит:
- Правильно. Пускай идëт.... Припасы-то уж кончаются. А так на одного едока меньше....
Не знаю уж, для чего Яка сказал это..., или уязвить меня хотел, или по простоте душевной..., но отвечать я ему не стал. Зачем при Гансе перепалку опять начинать? Да и знаю же я, что буду скоро за столом сидеть рассказы слушать, а Яка кашу будет варить....

И он еë стал варить. А я Пастуха ждать стал. Да так и не дождался. Скотину уже пригнали а Пастуха всë нет. Я со двора вышел поглядеть, смотрю, а на дороге Разувай стоит, плеть в кольцо сматывает. А рядом с ним сосед наш..., не Скрипун, а другой, тот, что через дорогу..., и Разуваю что-то объясняет. Не слышно чего.... Цикады так стрекочут, что просто уши закладывает.... Я не стал подходить ближе, Разувай меня увидел сам. Он в ответ соседу тоже что-то сказал, они кивнули друг другу, Разувай свëрнутую плеть на плечо повесил и ко мне направился.

Подошëл и говорит:
- Пастух велел сказать, что дома тебя ждать будет. Чтоб ты туда приходил.... Какой-то он сегодня смурной. Ворчит всë. То ему не то, это не это....
Шмыгнул носом, поправил плеть и побрëл куда-то.... Домой, наверное. Ну и я тоже побрëл.... В гору....
Иду и думаю: "Чего это Пастух смурной? Не на меня ли обиделся? Я ведь утром на него нарычал.... Вроде ничего такого и не сказал, но мало ли...? Всякие люди бывают. Бывают такие, которые от постороннего человека любое слово стерпят, а близкий что скажет, сразу в обиду. А ещё я знал одного.... Ляпнешь ему что-нибудь, не подумав, а он сначала вроде ничего, а потом накрутит у себя в голове, надумает, и так разобидится, что дух вон. А ты потом всё думаешь-гадаешь, никак понять не можешь, чего это он с тобой здороваться перестал...? А через полгода, случайно встретив его жену, узнаëшь, что ты тогда-то и тогда-то, такое-то слово сказал...".
Вот такое бывает.

И опять, как в прошлый раз, овечий пастух мне повстречался. Увидев меня, он снял шапку и стал раскланиваться, как перед епископом или герцогом, а я в ответ тоже шапку снял и поклонился, только слегка, как с равным себе.... Не хочу я в эти глупые пастушьи игры играть.... Не знаю, как овечий пастух отреагировал, я не смотрел, не глядя мимо прошëл.... В эту жуткую котловину, через которую птица пыталась пролететь, я тоже не заглядывал.... На кой чëрт мне надо под вечер настроение себе портить? И так-то оно не ахти какое....

А к Пастуху заявился, у того настроение ещё хуже. Сидит за столом с опущенной головой, бормочет что-то. Видно, что из кувшинчика уже отхлебнул.... Я тоже за стол уселся....
- Разувай говорит, что ты какой-то смурной. Что у тебя случилось-то? - спрашиваю.
Пастух глазами, полными тоски, на меня посмотрел....
- Предчувствие у меня плохое, - отвечает. - Сон мне плохой приснился.
- А с утра я что-то этого не заметил, - говорю.
- Да не ночью, - сказал Пастух, морщась. - Днëм. Прикорнул я там.... И приснилось. Да ну.... Чего говорить, давай лучше выпьем....
В кружку вина налил и ко мне придвинул....
Пригубил я немного....
- Ты что, сны толковать умеешь? - спрашиваю.
- Да тут и толковать нечего..., - отвечает Пастух. - Грустно и обидно.... Вот ты.... Много где побывал, много чего повидал.... А я? Чего я видел, кроме коров...?
- Тебе просто развеяться надо, - говорю я. - Ты человек умный, пытливый, тебе тесно здесь. Поехали с нами.... Я Ганса уговорю....

- Вот ты..., - прервал меня Пастух. И ещё цыкнул и головой качнул. - Ты такой же, как Разувай. Он тоже.... Вот говоришь ему, что надо вдоль. Что вдоль надо. А он всë одно поперëк норовит....
А потом кружку свою поднял, осушил еë залпом, и, смотрю, снова наливает.... И мне подлил тоже, хотя у меня не допито было.... Ну, понятно, человек сам не свой. Раскис человек. Его бы успокоить, приободрить надо, историю, может, какую рассказать с хорошим концом....

Стал я голове копаться, историю подходящую вспоминать.... Ни черта не вспоминается ни одна, пришлось самому придумывать.
- Вот у нас, - говорю. - Рядом с деревней мельня стояла. Хозяин еë, мельник, как зовут не помню, тоже в эти дела верил.... В предчувствия, сны, да в приметы разные.... Всё ходил, причитал: "Вот, приснилось, наверное скоро помру. Вот предчувствие у меня...". Ходил, ходил.... Так до сих пор, наверное, и ходит.
Но на Пастуха мой успокоительный рассказ похоже не очень-то подействовал. Он как будто его и не услышал....

- Может мне богу помолиться? Хоть раз в жизни..., - сказал он, а потом оглядываться стал. - У меня тут распятие висело.... Только куда делось, не знаю.... За сундук, что ли, завалилось?
Пастух встал, к сундуку подошëл, наклонившись, рукой за ним шарить принялся....
- Нету что-то..., - сказал он, и на меня посмотрев, продолжил. - Ты ведь, наверное, молитвы-то знаешь? Подскажи хоть одну. А то меня учить некому было.... Мамки я не помню, про отца ты знаешь, а коровы без молитв обходятся.... Да и я раньше как-то обходился.

- А я что? - говорю. - Я и знаю-то только "Qui es in caelis". У меня ведь как...? Думаю на одном языке, говорю на другом, а молиться приходится на третьем. А тех, кто на своëм языке молится, попы еретиками называют.... Мне вот отец рассказывал про моего пра-пра, какого-то там деда. Он со своими дружками решил молиться на родном языке. А заодно причащаться не только хлебом, но и вином.... Тоже, видно, выпивоха был ещё тот.... А их за это попы еретиками прозвали. А они взяли и короля своего прогнали.... Король обиделся да из Германии рыцарей привëл. Мой пра-пра, какой-то там дед с дружками рыцарей этих поубивали. А король ещё привëл. Мой пра-пра, какой-то там дед с дружками и этих поубивал. А третьи..., Германия-то она большая, рыцарей там полно..., убили моего пра-пра, какого-то там деда и дружков его. А кто жив остался, тех казнили.... Вот такая штука.... А Ганс...? Может его пра-пра, какой-то там дед моего пра-пра какого-то там деда и убил? А я ему служу теперь...? Вот ведь жизнь.... А сейчас в самой Германии еретиков полным-полно....

- Да-а, - сказал Пастух, вернувшись за стол. - Жизнь у вас, не то что у нас....
- Ага, - говорю. - То чума, то война, то недород..., никогда не скучно.... А у вас, говорят, неурожаев-то не бывает?
- А что это? - спросил Пастух.
- А это, - отвечаю. - Когда посадил и выросло столько, что думаешь, куда это всё девать? Либо сожрать, тогда на следующий год сажать будет нечего, или оставить на посадку, тогда сам с голодухи помрëшь...?
- Нет, - говорит Пастух. - У нас такого не бывает. Зачем же это сажать, если урожай такой маленький? На кой...?

- Жизнь такая, - говорю. - Куда деваться?
А сам думаю: "Удалось мне, всë-таки, от своих мыслей, его отвлечь. Получилось".
- У вас-то деваться некуда...? - усмехнулся Пастух.
- А куда ты от своего хозяйства денешься? - говорю.
- Это верно, - согласился Пастух и снова загрустил.

Вздохнул, налил вина себе и мне, своë опять залпом выпил.... А у меня кружка уже до краëв, тоже пришлось отпивать.... Отпил я немного..., так что в кружке почти ничего не осталось, и дальше разговор продолжил....
- А я смотрю, - говорю я. - У вас тут богачей нет. Домишки у всех одинаковые....
- БогачЕи...? - сказал Пастух. - Это те, кто других богаче...? Почему же нет? Есть.... Есть у нас один БогатЕй..., все его так и зовут..., у него три коровы и овец больше, чем у других. А всё потому, что он поле некошеное косит. Может себе лишнюю корову позволить.

- Разве ж это богатЕй? Три коровы..., - усмехнулся я. - У настоящего богатея должно быть тридцать коров....
- Да ну.... Ты что.... У одного человека тридцать...? - говорит Пастух удивлëнно. - А где же он сена-то столько возьмëт? У нас тут видел, что...? Вся земля хорошая под огородами да под пашней, под покос мало что остаëтся. Вот и косят все по перелескам да по краю болота. А коров-то и вовсе пасти негде.... Сейчас ещё ничего, после сенокоса скотина по отаве гуляет. А по весне-то.... Ходим и под ногами хлюпает. Бывает так, что и присесть негде, не то чтобы прилечь. А на ногах-то целый день тяжело.... Так, найдëшь куст покрепче, спиной на него облокотишься, и в таком, полулежачем-полустоячем положении отдыхаешь....

БогатЕй-то почему себе лишнюю крову позволить может? Потому как он мужик смелый и отважился поле некошеное косить. А поле некошеное, оно прямо посреди болота, туда скотине не пройти, и человеку трудно, там почва под ногами, как кисель, одно слово - болото. А Богатей сперва корзины на ноги надевал, а потом обувку специальную сплëл из ивняка, так и ходит. Да ещё и косить умудряется.

Поначалу, рассказывал он, в зарослях рогоза его плясуны стерегли и при случае за ноги хватали. А Богатей косой махнëт, и руки у плясуна как не бывало. Теперь уж они хватать перестали, остерегаются, а раньше то и дело.... Богатея вечером встретишь, и начинаются рассказы, сегодня, мол, столько-то рук откосил, вчера, столько-то.... Говорил, плясуну руку откосишь, он заверещит, отбежит подальше и подвывать начинает жалобно, а другие плясуны откликаются, сочувствуют как бы.... И такой вой поднимается на всё болото, хоть святых выноси. Никто из наших мужиков такие завывания выдержать не может, а уж баб-то туда, тем более, силком не затащишь. Поэтому Богатею одному приходится это поле обкашивать, да ещё сено на руках таскать, на лошади-то туда не проехать.... После каждого сенокоса Богатей зарекается то поле косить, больно уж тяжело, а на следующий год вновь косу берëт и на некошеное поле отправляется.... Потому как без этого поля он Богатеем быть перестанет.... А тогда он кто...? Не Богатей уж точно.... Хотя, мужик он смелый, и это у него не отнять. Один ходит на болото и уже сколько лет....

А вот в этом годе было.... Щука возле болота косил, и, толи зевнул, толи ещё чего..., только плясун у него оселок стащил.... Ну, оселок и оселок..., вроде ерунда, но вещь, всё-таки..., жалко. Да и обидно. Этот-то..., ладно бы схватил и убежал, так нет, стоит и дразнит.... Щука к плясуну кинулся, чтоб вещь свою вернуть.... И ведь едва не схватил, плясун увернулся просто и в омут нырнул. А Щука..., то ли запнулся, то ли оступился, растянулся перед самым омутом. Сам-то на кочки лëг, а руки и голова в воде оказались. Плясун тут же его за руки хвать и давай тянуть.... В омут Щуку затянуть хотел.... И затянул бы, если б не бабы.... Жена да дочка выручили. За ноги Щуку из болота вытащили. А косил бы один, пропал бы. И так чуть не захлебнулся.... Хотя..., рано или поздно все мы в болоте окажемся....

- Как это? - спрашиваю. - А если человек своей смертью помрëт...?
- Всë одно в болоте утоплен будет..., - ответил Пастух. - У нас же как...? Помрëт человек, понесут его к болоту, чтобы утопить, потом топят и приговаривают: "Вот тебе, Большой Хозяин, тело. Не бери живое - бери мëртвое...".

- Ну и дела у вас тут творятся, - говорю. - Ну и дела.... Прямо до мурашек пробирает.... Так вы, получается, Большому Хозяину жертву приносите...? А распятие как же? Я думал у вас Христу молятся...?
- Богу прикованному...? Молятся. А как же...? - отвечает Пастух. - Ведь мы, как и он, каждый к своему кресту прикованы. И никуда с этого креста не денешься.... Никуда.... И ты теперь тоже никуда не денешься....

- Ну да, понятно, - говорю. - Все мы несëм свой крест.... И что же? Получается у вас Большого Хозяина уговорить?
- А кто его знает? Получается или нет...? - говорит Пастух. - Люди верят.... Но если Большой Хозяин на человека ополчится, тогда тому несдобровать. Это уж точно. А бывает, плясуны сами, без указки, людей топят.... Балуются....

- Да ну...., к чëрту ваше болото, - говорю в сердцах. - Плескани-ка мне, да про замок лучше расскажи. Ганс сходить к нему хочет. Вблизи посмотреть....
А Пастух вместо того чтобы мне вина налить, башкой мотать начал....
- Нет, нет, - говорит. - Вот туда уж точно ходить не надо.... Там же оборотень живëт. Он не любит, когда его тревожат....
- Ему вы, тоже, жертвы приносите? - спрашиваю не без ехидства.
- Ему-то зачем? Ему незачем..., - отвечает Пастух. - Он сам охотится. То там, то сям.... Или ребëночка утащит, или загрызëт кого....
Вот тут меня проняло окончательно. Обидно стало за этих людей....

- Как вы живёте-то хоть так...?! - спрашиваю, чуть ли не криком. - Тут вас грызут, там топят, а вы всё покорно сносите...! Почему?!
- А как ещё быть? - отвечает Пастух обречëнно. - Вот скотина, например, живëт себе, летом траву ест, зимой сено, ночует в хлеву, а приходит время, идëт на заклание.... А человек чем лучше...? Ничем.
Не стал я спорить опять.... Пустое это дело.... Только говорю:
- Не знаю как вы все тут, но я не скотина. Я терпеть не собираюсь. И я всë равно отсюда уйду.... А вот хоть за волками по болоту замëрзшему.
- По снегу? Зимой? - говорит Пастух недоверчиво. - Сгинешь ведь.... Замëрзнешь....
- Это мы ещё посмотрим, - сказал я и из за стола встал. - Пойду-ка я, наверное, к себе. А то вино не пьянит меня что-то сегодня.
- Да не ходи, - стал меня уговаривать Пастух. - Спи здесь. Ты ведь там не ночевал ни разу. У тебя там, поди, и места-то своего нет?
- Я себе место всегда найду, - ответил я.

А сам думаю: "А ведь и правда. Приду я сейчас и буду там в темноте по углам тыкаться. Перебужу только всех". И никуда не пошёл. Заночевал опять у Пастуха. На прежнее место залëг.
Утром встал пораньше и к себе отправился.... По дороге никуда не смотрел, не заглядывал, просто шëл и шëл. А как пришëл, смотрю, Ганс уже на ногах. Говорит:
- Пойдëм к замку прогуляемся, пока Яков к кузнецу ездит.
Я ему:
- Нельзя. Опасно. Да и Пастух не велел.
А Ганс....
- Вооружись, - говорит. - И пойдëм.

Пришлось идти. Да и на двоих-то, подумал я, оборотень поостережëтся нападать.
В общем, взял я палаш. Пищаль зарядил. Всем, чем нужно, снарядился.... Приготовился, так сказать, к неожиданностям.... Только фитиль не стал пока поджигать. На месте, думаю, подожгу. А то жалко. Не так уж и много его у нас.... Не запаслись в своë время, а теперь где его возьмëшь...? Ну и правильно сделал. А то пока мы через заросли камыша да ракиты, через кусты, через чепыжи всякие пробирались, я бы этот фитиль вовсе потерял бы.... До замка-то ни дороги, ни тропинки....

Верно. Пастух ведь говорил, что здесь никто не ходит. Только Ганс, вон, прëт себе напролом.... А я следом..., поотстал немного, чтобы ветвями не захлëстывало. Ещё шапку на уши натянул, а то уже два раза эти ветви чëртовы у меня еë с башки стаскивали.... Ганс-то свою рукой придерживает, а мне как? Мне никак, у меня в руках пищаль. Она тяжëлая, зараза. Одной рукой далеко не утащишь....

Дальше после кустарника начался лес. Настоящий лес, высокий, мрачный, стволы деревьев мхом покрыты. По этому лесу ещё я за Гансом тащился, сколько не знаю.... Я уж подумал, не заблудились ли мы ненароком...?
И вдруг впереди за деревьями показалась каменная кладка, а перед ней заплывший и поросший бурьяном ров.

Я на Ганса смотрю.... А он стоит, на стену..., на кусок стены смотрит разочарованно. Не на такое зрелище он рассчитывал, похоже. Постоял немного и вдоль рва побрëл, наверное, в поисках места, где удобнее можно будет через ров перелезть.... Он хоть и заплывший, но один чëрт, глубокий. Да и по кустам опять шариться не больно-то охота.... Ну и я тоже сзади бреду.... Куда мне ещё деваться?

Так мы брели и набрели на повалившееся дерево.... Высохшее дерево упало и прямо через ров перекинулось....
Ганс остановился поглядеть, удастся ли перебраться по нему на другую сторону.... Я тоже встал.... И тот, кто сзади меня шëл, встал тоже.... Но не сразу. Пару шагов ещё сделал прежде....

Я обернулся резко, смотрю, а это Пастух....
"Какого чëрта ты тут делаешь? " - мелькнуло у меня в голове.
- А ты какого лешего тут делаешь? - спросил Пастух, будто прочитав мои мысли. - Я же тебе не велел сюда ходить?
- Я, - говорю, - вообще-то, не сам по себе. Я на услужении нахожусь. Жалованье получаю. И не во всëм волен сам решать....
Говорю и киваю в сторону Ганса.

- А ты разве про оборотня своему хозяину не рассказывал? - спрашивает Пастух.
- Да мы подумали, - оправдываюсь я. - Что на двоих оборотень поостережëтся нападать.... Да мы.... Мы ведь просто поглядим да назад.... А может, его нет здесь? Может, он охотится где-нибудь.... И о нашем посещении ничего не узнает?
- Не узнает, говоришь? А я, по-твоему, кто? - спрашивает Пастух и лыбится.
- Ты кто...? Пастух..., - отвечаю я удивлëнно. - Разве нет?
- Да, многого ты ещё не понял, - услышал я в ответ. - Но, думаю, со временем поймëшь....
И тяжëлая рука легла мне на плечо.

И такая тяжëлая оказалась у Пастуха рука, что меня скрючило даже немного. "Прямо не рука, - подумал я. - А медвежья лапа... ". А потом краем глаза посмотрел, и правда, на моëм плече не рука, а звериная лапа лежит.... Я от неожиданности завопил, дëрнулся и проснулся....
И чувствую, в темноте меня в плечо кто-то толкает, и этот кто-то голосом Пастуха говорит:
- Ты чего орëшь? Приснилось, что ли, чего...?
- Да..., - отвечаю. - Ты приснился.
- И чего? - спрашивает Пастух.
- Рука у тебя, - отвечаю, - тяжëлая....
- Это точно, - сказал Пастух, на постель свою заваливаясь. - Что есть - то есть....

- Ну а ты как? - спрашиваю уже я. - Всё ещё переживаешь из-за своего сна?
- Конечно, - ответил Пастух. - Это же плохой сон....
- Не знаю как у вас, а у нас, - говорю я. - В сны, всякие, верят только древние цари из Святого Писания и бабы.
- Да врëшь ты всё, - сказал Пастух, ворочаясь. - Давай спать....

"Ну вот, - думаю. - Хотел человека успокоить. А он сам успокаиваться не желает.... Ладно... ".
Глаза закрыл, лежал, лежал, не идëт сон. Ни в какую.... Смотрю, из щелей в ставнях свет пробивается, рассветает, значит. Пастух сопит себе, а я с постели поднялся, обулся, шапку взял и на улицу вышел....
А на улице свежо, ветерок дует.... Продувает до мурашек.... Я себя в охапку взял и бегом к себе.

Прибегаю, а Ганс уже на ногах. Как во сне.... Говорит:
- Пока Яков к кузнецу ездит, мы до замка прогуляемся.
Не стал я про Пастухово предостережение говорить, чтобы явь совсем уж на сон похожа не была. А вместо этого просто зарядил пищаль, палаш на пояс повесил..., сухарей ещё пожевал....
- Готов я, так-то, - говорю.

А дальше.... Пошло - поехало.... Кроме холодной росы и промокших ног, всё точно как и во сне. И заросли с высоким кустарником, ветви которого шапку срывают, и мрачный лес с подстилки из недогнившей листвы и хвои, и ров, и каменная кладка.... И Ганс опять меня вдоль рва потащил.... Только я теперь не просто иду за ним, но ещё и оглядываюсь то и дело, чтобы сзади незаметно не подкрался никто.

А когда до поваленного дерева добрались, Ганс остановился и говорит:
- Ну что, полезай на ту сторону.... А я следом.
Я вперëд вышел.... А сам думаю: "Какого чëрта ему на той стороне понадобилось? Что он каменной кладки не видел? Не щупал еë? Или в сам замок забраться хочет?".

И тут увидел я, на стволе лежащего дерева, в том месте где кора отвалилась, грязный отпечаток звериной лапы. И хоть отпечаток этот был нечëткий..., смазаный был отпечаток..., догадаться, что он принадлежит хищному зверю, не смог бы только дурень какой-нибудь.... И похоже, зверь тот далеко не мелкий.... Лапища у него чуть ли не с мою ладонь. И очень острые когти....

А с другой стороны рва, где вершина поваленного дерева лежала, я заметил за зарослями крапивы зияющий чернотой пролом в стене... Ну как есть логово зверя, как у Ганса на рисунке, надписи только не хватает.... Он часто картинки свои подписывает.... И получается вот что - у меня и раньше-то лезть в этот замок никакого желания не было, а теперь и подавно....
- Смотри-ка, - говорю я Гансу, на след показывая. - Что тут.... А ведь Пастух говорил, что здесь оборотень живëт.

Ганс на отпечаток лапы глянул и закряхтел, озираться начал. А я ему:
- Что там в этом замке интересного? Там уже, наверное, всë прогнило.... Провалимся куда-нибудь в погреб, ноги переломаем, или сверху на голову что-нибудь упадëт....
- Я думал, может, там витражи..., - твердит Ганс.

А я ему....
- Какие, - говорю, - витражи могут быть в этом захолустье? И замок-то небогатый.... Да и темно внутри. А нам даже подсветить себе нечем.
- Ладно, - сказал Ганс неохотно. - Возвращаемся....

И всё.... И двинулись мы назад. Теперь уже я впереди, а Ганс сзади, оглядываясь. Хотел я той же дорогой из лесу выйти, проторëнной уже как бы.... Так не нашëл её.... Чëрт его знает, в лесу всë одинаковое. Пришлось в новом месте через кусты пробираться. Пробрались, конечно, только совсем не там, где заходили, далеко не там. Да ну и ладно, выбрались, главное, и ничего с нами не случилось, и можно облегчëнно выдохнуть....

И вот уже мы по лугу скошенному в сторону деревни направляемся.... И.... Чëрт меня дëрнул обернуться в последний раз.... Смотрю, рядом с тем местом, где мы из зарослей вышли, Пастух стоит и смотрит на меня, то ли с укором, то ли с презрением каким-то.... И непонятно. СтАда по близости, вроде, нет. Коровы-то не мычат. Как же там Пастух тогда оказался? Следил он за мной, что ли?

"Ну вот, - думаю, - началось опять. Неужто я сплю ещё всë?".
И чтобы убедиться, что это не сон, ущипнул я себя в бок. И так это у меня сильно получилось и больно, что я чуть не взвыл.... А пока я бок свой растирал, Пастух исчез куда-то.... Чертовщина....
А Ганс увидел, что я стою, скрючившись, и тоже остановился....
- Что с тобой? - спрашивает.
- Ничего, - говорю. - В боку что-то закололо....

И ничего ему про Пастуха не сказал. "Зачем, - думаю, - его разум моими загадками баламутить?". А сам всю дорогу до дома только о Пастухе и думал. И так ничего и не придумал....

А домой пришли, там Яка злющий....
- Ерунда, - говорит, - твоя мониста. Кузнец, глядя на неë, посмеялся только. Он таких монист сам целую кучу наделать может.... И есть у них украшения, гораздо красивее и лучше. Только они их в сундуках прячут, а достают лишь по праздникам....
- Так что? - спрашивает Ганс. - Ты так и не перековался?
- Перековался, - пробурчал Яка. - Кузнец сжалился. Сказал, рассчитаемся потом.
- Как же мы рассчитаемся? - удивился Ганс. - Мы ведь завтра ехать собрались....
- Я ему так и говорю, - бурчит Яка. - А он мне: "Надо будет на это прийти поглядеть...".
- Ну и ладно тогда, - сказал Ганс.
И успокоился. К своим перу и чернилам направился....

А Яка не успокоился. Говорит мне:
- Твоя мониста дрянь. Иди, поэтому, воду в бочку таскай....
- Завтра ведь уезжать, вроде, собрались? - говорю я ему.
- А что, сегодня лошадям пить не надо? - спрашивает он, щурясь ехидно. - Тем более, вода в колодце студëная, на солнце прогреться ей надо. Что ты, как маленький?

- Тогда обед сам готовь, - сказал я своë последнее слово.... И побрëл за вëдрами....
А Яка.... Моду взял. Хоче,т чтобы его слово последним всегда было.... Слышу, бухтит:
- Какой обед? Дообедались. По дороге жрать нечего будет....
Вечно у него трагедия какая-нибудь....

Взял я вëдра, пошëл к колодцу за водой.... Точнее по воду. А то бабка мне всегда говорила: "Пойдëшь за водой, уйдëшь и не вернëшься...". А возле колодца две бабы стоят болтают. И болтовню их я подслушал невольно....
- Как же это..., Господи, - причитает одна. - Как мы теперь без пастуха-то?
- А Разувай что? - говорит вторая. - Не пастух, что ли? Разувай-то, хоть, семейный. Ребëночек вот-вот народится.... Не то, что тот, непутëвый. Только и знал, как с чужаками вино пить. За то и поплатился....

- Тише ты, - зашептала первая. - Вон он.... Слышит небось....
Меня, похоже, в виду имея.
- Ну и пускай..., - сказала вторая. - Что мне...?
И в мою сторону поглядывает....
Я, конечно, по словам этих баб понял, что случилась беда. А что за беда, что с Пастухом, непонятно....
- Что с Пастухом случилось? - спрашиваю.
- Плясуны твоего Пастуха в болоте утопили, - быстро проговорила вторая....
И прочь от меня, чуть ли не бегом бросилась, подол подобрав. А за ней и первая, тоже сбежала как от чумы....