Если читатель чего-то не поймёт из моего этюда, то лучше переспросить, чем похваляться на весь белый свет стоит своей непонятливостью. Литературные алогизмы, с моей точки зрения, похожи на маленьких аллигаторов, а более расплывчато сказать, на аксолотлей, которые плавают внутри фраз, пытаясь укусить себя за хвост, но каждый раз промахиваются, и зубы щёлкают вхолостую. Люди скромные обычно хотят погромче заявить о своих притязаниях, чтобы поставить на место малозаметных, учтивых хамов, а результатом бывает мирное соседство беспощадно воюющих сторон. Я обожаю этих юрких ушастых тварей, мне нравится возиться с ними, кувыркаться и играть в догонялки. Можно сказать, разведение аксолотлей оказывает на меня, как и любое увлечение, терапевтическое, целебное воздействие. Когда нет за душой ни аксолотля, хотя бы плохонького, делается грустно, как в цирке, или наоборот тошно, как при возвращении из леса с полной корзинкой. Хочется удариться в пляс и проломить себе голову.
      Страна, в которой я сейчас не живу, слишком хорошо известна из-за редкой посещаемости. Названия приводить не буду, ибо точное указание местности могло бы повредить репутации её народа — доброжелательного, умного, мнительного, склочного и неуступчивого народа, состоящего частью из великих людишек, а в основном из крупномасштабных гнид и низкого пошиба одарённых личностей, по которым плачут как тюрьма, так и пьедестал национальной славы. Не моя вина, что я случайно вкатился в эту страну на вертолете и не могу уплыть из неё на лошадях, не веря в сбывшуюся мечту, к которой целенаправленно шагал год за годом. Иначе и быть не могло. Ведь череда невероятных совпадений всецело подчиняется давно утвердившейся закономерности, это известно любому неспециалисту в геометрии.
      По себе знаю, какой скучной, бессмысленной становится жизнь без аксолотлей. И наоборот. Вот приходишь грустный, подавленный из, ну например, букмекерской конторы, а ласковый аксолотль глядит на тебя через стекло из аккумуляторной плошки и жуёт какую-нибудь падаль, и так становится радостно на душе! Как-то раз я заболел рожей. Меня спасли не антибиотики, меня вылечил аксолотль... Итак, ранним утром солнце слепит глаза, я уверенно веду машину на запад, одной рукой придерживая аксолотля в кармане брюк, у самого сердца. Добираться в упомянутую страну лучше восточным путём — это если двигаться к одному из полюсов. Одни её жители дрожат от несносной жары, другие обмахиваются веером на морозе, большинство же чахнет в умеренном климате, проживая в узенькой полоске между Заполярьем и тропиками. Природного сырья тут немного, да и сырьё дрянь, поэтому экономика развивается по нарастающей, то есть о высоких технологиях никто и слыхом не слыхивал, причиной чему является густая информационная сеть. Традиционное безразличие делает этот народ необычайно активным, особенно в социальном плане, люди буквально изнемогают от ежеминутно вводимых усовершенствований, вследствие чего в стране веками ничего не меняется к худшему. Удивляет повальная трезвость населения. По неупотреблению спиртного эта фантастически пошлая страна находится на тридцать восьмом месте после инков и намного опережает карфагенян (я уж не говорю про моё любезное Отечество, оно давно снято с соревнований).
      Нам, конечно, известно об аксолотлях очень многое — гораздо меньше, чем о других неотенических личинках амбистом, обитающих на планете. Но интерес к ним не ослабевает. Сразу оговорюсь: чрезмерная увлечённость чем-либо, не исключая аксолотлей, безусловно признак плохого самовоспитания, но к этому выводу приходишь только в глубокой юности, когда интерес к жизни понемногу угасает, ну а в ранней старости изучение повадок аксолотля доставляет кипучую радость, является источником духовной энергии, а зачастую определяет и идейные приоритеты. Помню, ребёнком я вывел своего первого аксолотля — не помню, как он ко мне попал, скорее всего выронил какой-нибудь зоофоб, когда прикуривал у рептилий на Птичьем рынке, — так вот, при виде аксолотля мои родители громко обрадовались. Ну а потом как-то онемели от горя. Мне не разрешили держать дома эту удивительную гадость и даже подарили пустую банку для неё. Активисты школьного живого уголка стали всё больше проявлять ко мне брезгливый интерес.
      Перечитав написанное, я вдруг заподозрил себя в непорядочности и потому спешу отказаться от своих слов и зачеркнуть их, поскольку считаю эти слова принципиально важными. Хотите сказать, я немного запутался? Да, слегка запутался, это подтверждается тем, что я отчётливо вижу цель своего путешествия и двигаюсь по правильному пути, лежащему у меня перед носом. Нельзя жить в ногу с временем, ведь правда? Если тысяча человек считают тебя сумасшедшим, значит, десять... нет, сто тысяч этих тупиц пора отправить в психушку, там им самое место. Разве не так? В ответ на мои мысли братишка аксолотль благодарно шевельнулся у меня в кулаке.
      Ведь далеко не всё поддаётся логическому спрямлению. Например, вот сейчас я еду по скоростной магистрали задним ходом, но зато по встречной полосе — одно гармонично встраивается в другое, так получается удобнее для других мыслящих водителей. А ленивые бараны за рулём не в счёт. Стоп, как бы мне не сбиться с мысли. Она у меня то тормозит в стремительном потоке, то спотыкается в облаках. Последнее, что меня утешило, это сообщение в средствах массовой информации: наконец-то установлена причина смерти пассажиров «Титаника». А то ведь мы терялись в догадках... Ну конечно, я отвлёкся, глядя в зеркало заднего вида, так что благополучно возвращаюсь в устойчивый лейтмотив моего сбивчивого повествования.
      Больше всего здешний народ увлечён правдоискательством, поэтому лукавит на каждом шагу без всякой надобности и даже собственную историю считает вымыслом, поэтому каждое поколение переписывает её на свой лад. У этого народишки настолько великое прошлое, что его будущее практически нельзя разглядеть, вооружившись самыми дешёвыми диоптриями. Я сказал «вооружившись»? Беда моя — поспешность в выборе слова. Как бы ни хотелось этим горемыкам жить в мире с чужими народами, тут ничего не выйдет. Здешних горемык не любят с Изначала, с Первопричины, с Космического катаклизма, от Великого сочленения угодий и Мирового совокупления вод. Ненавидят От печки. От сохи. От яйца (ab ovo). Просто от нечего делать — терпеть его не могут, и тут некуда деться от тёплых объятий, пожеланий благ, дружбы во имя великой цели, улыбок и похлопывания по плечу. Этим несчастным никогда не стать хоть кому-нибудь близким, сколько ни братайся со всякой сволочью. Поэтому в любой войне для них союзник — это скрытый враг и наоборот. Остальное человечество с любовью подталкивает их совершать опрометчивые поступки, а потом строго взыскивает за допущенные просчёты. Чем больше эта странная популяция идёт на поводу у других народов, тем свирепее становятся улыбки мнимых друзей. Не мытьём, так катаньем партнёры добиваются своего: обязательно находят, за что испортить жизнь здешним семейным бобылям и бездетным матушкам.
      Несколько добрых аксолотлей в банке ещё могут спасти положение. Слышно, как он корябает по стеклу мозолистыми лапками, чутко насторожив торчащие жаберные лепестки. Он глотает объедки и пьёт что попало. Он неприхотлив, но совсем не умеет защищать себя от других хищников. Разводить его нетрудно. Но плохо то, что слишком большое число аксолотлей приводит к обратному результату. От них нет никакого толку. Биологическое равновесие в банке нарушается. Голодные аксолотли остаются ни с чем. По складу характера мне полагалось бы быть педантом-гуманитарием, чувственно ощущающим своим грубым нутром мельчайшую ошибку в точных расчетах свободного полета мысли. Но, странно, вышло совсем по-другому, чего и следовало ожидать. Моё стремление к прекрасному сопряжено с искрометной мелочностью и дотошностью, диктатурой факта над знанием; духовное воспарение зиждется на таких неявных вещах, как таблица умножения и проверка безударных гласных. Когда гармонично развитая личность, состоящая из произвольного набора случайных черт характера, начинает расползаться по швам, а железная воля не позволяет ей этого делать, наступает жесточайший кризис, ввергающий в грёзы отвлечённого миросозерцания.
      Аксолотлей много не бывает. Спросите, если не верите, бывалых коллекционеров и опытных заводчиков. Природный, основательный мужик обязательно из всех амёб выберет аксолотля, такова традиция, он давно любим в народе, Каждый адекватный член общества спит и видит, как бы пригреть аксолотля за пазухой и не хочет отпускать его на волю. Они делаются совсем ручные и совсем не хотят возвращаться в грязные мексиканские водоёмы. За последние годы наблюдаю странное явление: вроде бы аксолотль как национальное хобби издыхает, но в то же время укрепляется на международной земноводной бирже. Живёт, ушастый! Они выскакивают из рук, утекают сквозь пальцы, прячутся в расселинах скал, меняют окраску, т. е. мимикрируют, а ослабленные особи утрачивают первоначальный дизайн и соответственно причитающееся им количество любви и доверия. Лично в меня это вселяет оптимизм. Опять и опять возвращаюсь к тому, что собирался сказать в конце: читателю проще прикинуться, что в моём этюде всё понятно, нежели требовать от автора растолковать что к чему.