Здравствуй, Саня. Вот в телеграме,
душою израненной, стихи деребаню.
Ну его в баню, Саня, жизнь эту ссаную
доисторической жить обезьяной.
Выбросил только палицу с камнем
и на завод, впахивать в плане,
эволюцией загнан...
Грёбаный Дарвин...
Этот вопрос еврейством отставлен.
Ад, или рай...
Нечего было яблоки тырить.
Знай,
ничего нет понятного в мире.
Наверняка судить невозможно
здесь,
находясь в инкарнации кожаной.
Выветрит влагу из гибнущей плоти,
время - ветрами космической копоти,
прах расползётся по сточным канавам,
чтоб на решётке остаться кораллом.
Эдаким сплавом, металла и генов,
на подоконнике старой Вселенной.
Новой Вселенной предстанет кому-то
время,
недолгое - всё поминутно.
Где этот Шива, неужто не слышит?
Музыку стонов на линьке мартышек.
Гул из веков нарастающий, трупный,
шелестом моря из раковин крупных.
Сквозь пустоту, не имея покоя.
Ртутный столбец от такого прибоя
полон эрекции и позитива.
Как автомат с полной обоймой,
в руках у солдата с испуганным видом.
Саня, эх Саня, места наши в ямах,
мы же всё ходим и пранаямим.
Прямо достаточно, всей нашей стаей.
Кто же так нам осанку поставил...
Кажется, Саш,
что мы все долбоёбы.
День каждый наш,
уходящий - загробен.
Кто мы... Откуда... Куда...И с хера ли
молча стоим меж грядущих развалин...
Средь бесконечности,
клаустрофобы.