Простите, благородные поэты,
но столь горька в душе моей печаль —
о крысах и мышах, что сходят в Лету
за дудочкой злодея-трубача.
Никто нигде не зарыдает в скорби,
про гибель крыс не сочинят стишок.
И даже Фёдор — вечно пьяный дворник,
считает «сдохли — вот и хорошо!»
А ведь они — есть сотворенье Бога,
который ничего не делал зря,
и, если неприглядные немного,
так это — первый опыт, говорят…
Живут во тьме, уходят в Ад, беззвучно
по девяти слоняясь этажам,
но травят их и там (на всякий случай).
Казалось бы — зачем травить их там?
Они и в Лимбе, и у Люцифера,
во всех кругах и адских областях,
так искренне, так беззаветно верят…
и тайно ждут, что в Рай их пригласят.