Жили в стародавние времена Иван-дурак, кошка и собака.
Родители Ивана померли, когда он был совсем малышом, и не успели научить сынка, как они выражались, умаразуму. А наследства тоже никакого не оставили, так как были людьми бедными и, чего уж наводить глянец, скупыми до неприличия. Лишь кошка и собака достались мальчику, да и то сказать, только потому, что жили они при доме и родители не успели придумать, куда бы их пристроить повыгоднее.
Кошка была, не будем прятать правду, распутная. С котами гуляла не только в марте, но и при кажном подходящем случАе. Потому и назвали ее по-импортному - Лямурка.
Собака была породой лайка, но по характеру кусачая и, мягко выражаясь, хмурая. Потому и имя ей подарили короткое, ясное да ласковое - Дизлайка. Только Ивана да кошку и признавала Дизлайка - кусала их очень редко, хотя и болезненно. Те не обижались - нешто на друзей дуются.

С раннего утро садился Иван-дурак за красворты (пуще жизни их любил), Дизлайка на охоту шла - с ее характером это самое естественное занятие было, ну а Лямурка - известное дело, к котам. К обеду собираются: Дизлайка добычу приносит, утку там аль зайца, кошка это все в съедобное состояние приводит путем готовки, а Иван-дурак ест; делится, конечно, с четвероногими, кинет им, бывало, клюв, а то зайцева уха кусок. Потом садились в подкидного дурака играть. Ну, тута Иван, по профилю, так сказать, проигрывал больше раз, чем они партий играли. Чемпионом у них кошка была, а Дизлайка, от большой любови к хозяину, поддавалась, бывало, чтобы слишком-то Иван не грустил. Вечером, известно дело, Лямурка концерты закатывала, Дизлайка ей подвывала, а Иван платил кошке за себя и собаку, типа как билеты покупал (что греха таить, имела Лямурка деловую ухватку, потому как один из ее ухажеров жил у головного подменисьтера тамошних финансов и многому ее надоумил). Так время и шло.
На беду напала однажды на дурака хворь. Грудь распирает, чиханье неустанное. Вызвали дохтура, тот строго так вопрошает:
- Чихаешь?
- Чихаю, - Иван в ответ молвит.
- Грудь распирает?
- Распирает, как же.
"Ну так у вашего дурака, - диагностирует дохтур Лямурке и Дизлайке, - распираторная болесть. Кровеспусканием тута не обойтись, спиртным тоже до конца делов не поправить, а вы вот что. Растет в страшном лесу за морями-долами пень-исцелин. Вот кабы вы тот пень отыскали, выкорчевали да выжали из него живу воду, с той водой домой возвернулись и дураку преподнесли, мы б его полностью и категорически залечили".
Ну а как дохтур он был с высочайшим образованием, представлял немецкий медицин, то послушали кошка с собакой его рекомендасьон и отправились за дальние моря в страшный лес искать пень-исцелин.
Вещей с собой в дорогу взяли мало, так, по зонтику, да один на двоих рюкзак с первой необходимостью - гвозди там, отвертка, пижамы, чтоб ночью не мерзнуть. Да, не забыть, Дизлайка еще будку с цепью захватила, чтобы, по ее словам, везде себя как дома щущать.
Еще взяли на память негатив с изображением Ивана и колоду карт, чтоб скука в дороге не одолела.

Идут кошка с собакой, а куды не знают. И где этот лес страшный? Уже все моря и долы прошли, колода карт в лохмотья превратилась, гвозди все кончились, у отвертки ручка отлетела, будка истлела, цепь проржавела, а леса не видно. Домой, что ль, ворочаться беспонтово?
Вдруг откель ни возьмись старик. В панамке детской, в футболке с надписью "Сократ форева", в шортиках. На ногах сандалии с крылышками.
- What is your name, дедуль? - спрашивает Лямурка. Английский она знала как всех своих котов.
- Их, ребятушки, из страны-огуреции я, в воряги иду, кличусь, натурально, Афиноген, как же еще, - и посмотрел на живность таково строго, но по-доброму, даже, сказать, с сиянием неземным.
- А чегой-то ты, дедушка, у ворягов тех не видал? - Дизлайка вопрошает.
- Да ить, как сказать, скушно, гавушка, на старости дома под маслиной-древом тунику просиживать, вот и решил по торговому путя пройтить, маслинки на льдинки сменять. Все занятие. Да вот боюсь кабы не надули воряги-то, они на это дело шибко приветливы.
Пожалели кошка с собакой старика, пошли вместе с ним. Ну, до ворягов дошли, маслинки на льдинки сменяли честно, даже, сказать, с прибылью. Тута особливо Лямурка помогла со своей ухваткой финансовой.
Пошли назад, а старик и говорит:
- За таково милосердие и я вам помогу. Вам чего надо?
- А видишь, дедуля, хозяин наш занемог, вот ищем страшный лес, где пень-исцелин растет.
- Дело ясное, - отвечает старик. - Ладно, дам вам совет полезный: идите хоть вперед, хоть назад, хоть прямо, хоть косо, не стыдитесь задать вопроса, невспременно найдется таков гражданин, кто знает, где водится пень-исцелин.
Дал старичок на прощание собаке с кошкой мешок льдинок и пропал, как его и не было, те его даже поблагодарить не успели за добрый совет и дар.

Идут Лямурка и Дизлайка то вперед, то назад, то прямо, то косо, не стесняются задать вопроса, да вот беда - не слышал никто из встречных про пень-исцелин, глаза таращат, а то говорят "мы не отсюдова" и убегают прочь.
Вдруг навстречу старушка. Маленькая, горбатая, от земли еле видно, однако ж улыбка хороша, кокетлива.
- What is your name, бабуля? - снова Лямурка свою знанию явила. - Откудова тащишься?
- Их, детушки мои четвероногие, сама я из страны-виталии, а кличусь, натурально, Римма, - и строго таково на животных посмотрела, мол, как же ей еще зваться-то. - В гостьях была, мед-пиво пила, тама были перепела, вот я под них и перепила. Много ль мне, старенькой, надо. Вот и не могу в эндаком обстоятельстве домой дорогу найти.
И тут поглядела на собаку с кошкой озорно и подмигнула.
- Давай мы тебе помощь окажем, бабушка, - Дизлайка говорит, - как к твоему дому пройти?
- А туда все дороги ведут, - баба Римма ответствует, - да только у меня перед глазами туман, в голове обман, в ушах шум, и сбежал ум, вот и заблунула.
Проводили животные бабулю до дому. Ну тута особливо Дизлайка отличилась, как нюх у ней тонкий, даже, сказать, щекотливый.
- Спасибо, детушки, за помочь, - бабуля игриво молвит, - мож вам чего надо? Помогу, не сумлевайтеся.
- А видишь, бабуля, хозяин наш занемог, вот ищем пень-исцелин.
- Ладно, помогу вам, совет дам: идите куды хотите, время не торопите, когда судьба назначит, тут и пень найдете, значит. И примите от меня в дар мешок чиполлин, я их на своем участке выращиваю. В этом году злые как звери родились.
Сказала, рассыпала смех звонкий, хрустальный, и пропала со своим домом как не было ее, даже поблагодарить ее не успели животные за совет и дар.

Идут собака с кошкой куды хотят, время не торопЯт, ждут знака, где пень, однако.
Вдруг видят - рысь сказочная на
лесной опушке разлеглась. Собой хороша, глаза добрые, малахитные, хвост на заду как положено, на ушах кисти, круп лоснится, бедра ходят, рот улыбается. Лежит и с бабочкой пролетной беседу женску ведет. Держит бабочку за крылышки двумя лапами перед лицом, а бабочка рысь лапками за усы держит. Смеются, сплетничают.
Ну, Лямурка сразу сродственницу опознала. Подскочила, расцаловала мимикошонски.
- Подскажи нам, рысюха сказочная, - говорит таково бестактно, - нет ли тута поблизости страшного леса с пнем-исцелином. Всю землю исходили, во всех перезакоулках побывали, а не нашли. Хозяин наш, поди, уж совсем на ладан дышит.
- Знаю я об этом леске, - говорит рысь сказочная, - да только даром не подскажу. Сплетите мне на голову веночек, так чтобы в нем цветы-обдуваны с васильками перемежалися. Мне самой лень.
Делать неча, сплели кошка с собакой веночек, хоть времени на это вагон ушло, да рыси на голову и представили. Разнежилась, раздобрилась рысь в веночке до беспределу и говорит.
- Сами вы тот лес никогда не сыщете, это, видно, судьба вас на меня навела. Слушайте же. Тот лес иксатический, с растениями целебными, со зверями говорящими, с птицами думающими, спалил ужасный летающий ящер Ахнемет. Летает он в небесах, оттудова огнем пыхает и все что внизу уничтожает безо всякого соболезнования. Пошлю я с вами мою подругу бабочку Марико, она вас в тот лес проведет.

Взяла бабочку, пошепталась с ней и в небо подбросила. Полетела бабочка, а кошка с собакой за ней приударили.
Долго, коротко ли шли, а вдруг видят - перед ними лес погоревший, страшный. Все деревья голые, черные, ветви в разны стороны вывернуты, а у иных за ствол заломлены. Стонут деревья, трещат.
- Таперича ждите, что будет, - бабочка сказует, - не бойтесь, не пугайтесь, в трудный час не растеряйтесь.
И умотала. Вот ждут-пождут Лямурка с Дизлайкой, слышат - звук пропеллеров, мотора рычание, клекот злобный, летит, летит над ними ящер Ахнемет. Глаза кровью налиты, того и гляди от ярости вывалятся из глазниц, хвостище по воздуху щелкает, облака нежные стегает. Пред ним парят два стравуса-разгильдяя, птический прицел несут. Увидал ящер животных, нацелился да как пыхнет - вокруг собаки с кошкой кольцо огненное образовалось. Растерялись животные, да тут бабочка Марико откель ни возьмись. Помахала крылышками над огнем, он и погас. На вторую попытку идет Ахнемет. На сей раз умышленно маленькую искорку пустил в сушняк, из искры пламя возгорелось таково скоростное, да тут уж Лямурка с Дизлайкой не сплоховали - быстро развязали мешок со льдинками, который им огурецкий старик Афиноген подарил. Льдинки-то в воду давно переиграли, затушили огонь волшебным потоком. В -третье пошёл на приступ Ахнемет. На брадобреющий полет перешёл, сблизился с кошкой и собакой, пасть открыл. Да не успел ниче, как животные взяли мешок со злыми чиполлинами, что им бабка Римма дала, да в рот его зверюге и закинули. Сомкнул
ящер челюстя да как заорет нечеловеческим голосом, из глаз слезы с яйцо текут, живот от спазмов ходит. Рухнул на землю ящер да в остатках своего же огня и сгорел. Стравусы-разгильдяи во всем повинились, пообещали помощь какую надо оказать.
А лес-то ожил, ух ты! Деревья растут иксатические, звери гуляют сказочные, птицы щебечут думающие. Отыскали друзья пень-исцелин, выкорчевали с удовольствием, живу воду в склянку выжали и на стравусах домой полетели. Не так уж и далеко оказалось.

Ну, прилетели, а их и не ждут, думали, что сгинули совсем. Дурак ваще помирать намылился, и понятно - температура за тридцать семь и пять перешкворчала, горло саднит. Ну, дали ему живой воды - оклемался сей же секунд.
Расцеловались на радостях Иван-дурак, кошка Лямурка, собака Дизлайка и вновь к обычной жизни вернулись. Кошка с котами гуляет и еду готовит, собака охотится, а Иван ест да красворты гадает. Хорошо же!

Кошка с собакой, волшебная рысь,
Добрый и нежный картежник.
Дружба спасает дурацкую жисть,
Помощь спешит неотложно.

Небо в алмазах, Казанский вокзал,
Яростный храп иноходца.
Сказка моя, я тебя рассказал.
Что мне еще остается?