Крошка дождик проснулся рано утром и обнаружил себя на просторной мохнатой туче.
– Ой, как высоко, – подумал он, заглядывая с неё вниз.
Прямо под тучей синела река, в обе стороны от неё расстилались поля, а за ними до
горизонта ширились леса.
– Красотища! – восхитился дождик и переместился на краешек тучи, чтобы получше всё
рассмотреть.
Серая мохнатая туча лениво приоткрыла глаза, посмотрела на любопытный дождик,
зевнула и опять уснула, негромко засопев.
Стояло безветрие, вдали горело обжигающее солнце, мимо не пробегало ни одного
малюсенького полупрозрачного облачка. И дождику стало скучно.
– Ну, вот, и поговорить больше не с кем, – чуть не заплакал он.
В этот момент рядом с тучей появилась небольшая семейка птичек. Папа и мама
готовили птенцов к дальним полетам, первый раз так высоко с ними поднявшись в небо.
– Здравствуйте! – звонко поприветствовал их дождик, но птицы-родители только махнули
крыльями в ответ и продолжили что-то чирикать детям и разучивать пируэты.

Дождик сидел, свесив ножки с тучи, и вертел головой, желая увидеть ещё кого-нибудь, с
кем можно было бы поговорить. И тут вдалеке показалась старая ворона. Она тяжёлыми
взмахами приближалась к единственной туче в округе, чтобы узнать, не найдётся ли на
ней какого-либо завалящего дождя. Долетев до противоположного края длинной тучи,
ворона, наконец, заметила маленький дождик.
– Сидишь тут, ногами болтаешь, – сварливо прокаркала она вместо приветствия, – а на
землю спуститься не желаешь?
– Ззздравствуйте... на землю, а зачем? – удивился дождик.
– Затем, что все уже тебя там заждались, – прохрипела ворона, а затем прокашлялась, –
кхар, кхар, кхар!
Чтобы получше отдышаться, она присела на край тучи, на всякий случай подальше от
дождика, потому что боялась сейчас намочить перья. Ворона отёрла пот со лба и повела
крылом в сторону земли.
– Посмотри, как всё без тебя вянет, засыхает и опадает, река обмелела, даже рыбе воды
мало, – начала она объяснять очевидные вещи дождику, как несмышлёному вороненку,
а он слышал об этих вещах первый раз в жизни и удивлялся всему, потому что не знал
даже, кто он, откуда и зачем появился, и чем может помочь.

Вежливо слушая, дождик посмотрел туда, куда указывала ворона крылом. Деревья в
лесу пожелтели. На лугу он увидел пупырчатую жабу, которая с трудом прыгала по сухой
траве. Ягоды земляники, не вызрев, засохли и сморщились. На берегу реки с кроны
плакучей ивы половина узких листьев осыпалась. Почти по поверхности воды медленно
перебирала плавниками щука с разинутым ртом, стремясь догнать вялую муху. Дождик
смутно припоминал, что уже когда-то видел подобную картину. Но когда это было, не мог
вспомнить.
– Что же я могу сделать? – неуверенно спросил он у вороны.
– Как что, - возмутилась она и проговорила четко, – ты должен спрыгнуть на землю!
– А я не разобьюсь? Здесь так высоко...
– Наверно, нет. Это же обычное дело для дождя – спрыгнуть на землю. Для этого ты и
появляешься на свет.
– Правда?!
Дождик почувствовал, как под ним сонно зашевелилась туча, недовольная тем, что
её разбудили громкие голоса. Ворона нехотя распрямила крылья, вспорхнула и стала
летать кругами поодаль от тучи.
– Ну, что мне передать там внизу всем, долго тебя ещё ждать? – нетерпеливо прокаркала
она дождику.
– Да скоро-скоро придёт он к вам, помолчите, только спать мешаете, – проворчала туча,
больше похожая на пухлую перину.

Ворона не стала возвращаться после очередного круга к туче, а полетела вниз, попутно
что-то крикнув дружной семейке птиц, которая тотчас поспешила за ней.
Дождик опять остался один, если не считать снова уснувшей тучи. Для самого себя он
был почти не виден: сквозь его руки и ноги просвечивали далёкое солнце и близкое
небо, тёмные мохнатые края тучи и её светлые пушистые оборочки. Тело дождика
больше всего походило на переливающуюся цветами радуги гигантскую каплю. Он сидел
и размышлял вслух над словами вороны.
– Что же мне делать? Ворона сказала, что все ждут мою помощь, а для этого я должен
спрыгнуть на землю...
Дождик посмотрел на свои тоненькие ручки-ножки, пошевелил пальчиками, потряс
головой. От этих движений во все стороны полетели, сверкая на солнце, капельки воды.
Дождик развеселился. Он стал энергичнее мотать короткими встрёпанными волосами,
вокруг всклокоченной головы появился водный фейерверк, который стал увеличиваться
с каждой секундой во все стороны. Дождик радостно захлопал в ладоши. И тогда от его
рук полетели во все стороны блестящие брызги. Несколько острых капель упало на тучу
и разбудило её.
– Ну, всё... пришла твоя пора! – рассердившись из-за холодных уколов, проговорила она
строго и перевернулась на другой бок.

Дождик не смог удержаться на краю, скатился с пышного бока тучи, как с горки, и
полетел. Летел он не так, как летают птицы или летит свет. В полете, оказалось, он
множился, рассыпа'лся на мириады крохотных частичек воды, при этом оставаясь
единым целым. Он спускался вниз, смотрел по сторонам и думал о том, что ждёт его
впереди. Земля с лесами, полями и рекой становилась всё ближе и ближе. Дождик
видел уже каждую веточку, каждый листок на дереве. Цветы на лугу закрывали лепестки
и склоняли бутоны. Жаба допрыгала до большого камня и прижалась к его боку. Щука
заплыла в камыши. В кроне ивы пристроилась знакомая птичья семейка. Только
ворона не спряталась, она не спеша планировала перед самым носом дождика, словно
показывала ему дорогу, боясь, что он заблудится.

До земли оставалось совсем чуть-чуть. Вот с наслаждением встретили высохшие
верхушки деревьев первые капельки воды. Ворона села на высокую ель и стала
любоваться зрелищем. Дождик всё увеличивался в ширину, становился гуще,
множились и звенели его струи. Поверхность реки стала похожа на кружево из
тёмно-синей пряжи. Трава потемнела, тропинки превратились в ручьи. Дождик
одновременно и летел, и проникал в землю, тёк ручейками и становился частью реки.
Удивительно, но теперь он смог увидеть себя в каждой капельке на листиках и травинках,
в зеркале успокаивающейся тёмной глади воды, в отражении влажных счастливых глаз
вороны. И понял, как необходим был всем здесь. Наконец, он иссяк, последние капли
поглотила земля и приняла река. И тогда, напоследок, ещё ощущая себя живым и целым,
дождик подумал о том, что понял, кто он и зачем появился на свет.
– Возвращайся к нам, – сказала тихо ворона, глядя на задержавшуюся на еловой лапе
капельку дождя, прозрачную как слеза, и добавила, – мы будем ждать тебя!