Стол накрыт — белоснежные накрахмаленные салфетки, элегантные бокалы, бутылка отличного нектара. До прихода Эвы и Эры ещё несколько часов, можно успеть подняться наверх и вернуться.
Каллиопа взглянула в зеркало — короткие седые волосы аккуратно причёсаны, любимая блузка застёгнута на все пуговки — и это правой, трясущейся рукой, да ещё после всех приготовлений. А она, таки, молодец: справилась снова. Передохнуть — и можно начинать подниматься.
А вечером — сидеть с девочками, слушать, переживать за них, радоваться. Рассматривать подарки — печальные Эрины, затейливые Эвины — что-то на сей раз они приготовили?
Хорошо, если это будет какая-нибудь славная безделушка - вроде снежного котёнка или солнечного жёлудя, - а если какую-нибудь зелёную стынь притащат? Думай потом - то ли в вазу ставить, то ли в коктейли добавлять, то ли, вообще, в огнетушитель заправить. Впрочем, хотя Каллиопа и звала эти штучки «ерундой» и «фокусами», на самом деле - любила их нежно (даже себе самой в этом не признаваясь) и берегла, оправдывая тем, что «сестрёнки обидятся».
Сестёр Каллиопа обожала и к их приходу готовилась заранее и с удовольствием. Сейчас, конечно, сил на длинные ночные разговоры уже не хватает... Да и девочки не слепые - как ни старается она прижать трясущуюся руку к бедру, всё равно, в какой-то момент они не выдержат, начинут уговаривать - «перебралась бы уже на Олимп: и к родителям поближе, и народ вокруг, всё-таки, что ты в этом своём тереме-небоскрёбе без лифта маешься?..» И надо будет, улыбаясь, аккуратно уходить от темы... Хорошо, есть проверенный веками способ — спросить Эрочку, как её новая любовь. Та перестанет, наконец, вздыхать, глотая слёзы, возьмёт особо тоскливый аккорд на своей лире и разразится длиннющим душещипательным монологом, весь смысл которого будет, как всегда, сводиться к одному - «он самый-самый, я без него умру».
Утешать, соглашаться... Ближе к ночи - проводить, качнув головой «нет» на уже немой вопрос «переберёшься?», проверить, хорошо ли девочки всё убрали, и снова — наверх. Подождать, пока прилетит — уставший, но такой сильный и красивый, сияющий белыми перьями крыльев - похлопать по тёплой шее, проследить, чтобы поел как следует... Смотреть, как уменьшается, улетая...
Нет, никуда она не переберётся. Может, эпос уже и не нужен, а она совсем состарилась, но Пегас — как он без неё? Столько веков уже вместе...