Она права: мы – просто пыль и прах,
Зола и тлен, в нас ничего живого.
И если я сгорю в её глазах,
Отбросив страх, она найдёт другого,
Который мне сгодится в сыновья
От матерей, не ставших матерями.
Он станет мной, но не таким, как я,
Ведь вырос на ином материале.
В нём будет всё: мои тоска и блажь,
Мечты и боль, злорадство и удача.
Она его возьмёт на карандаш.
А я умру и даже не заплачу,
Что веры нет моим словам пустым,
Что я погас, не став чужой печалью.
Ведь наша жизнь – обычный горький дым,
А не огонь, как думалось в начале.
08.05.2020

написано под псевдонимом Рэнди Марш в составе команды "Филе Флинта" специально для 5МПК (сайт ЛитСеть)...



Симптоматика


Мне не уйти из психбольницы.
Ты в ней – и вот она в тебе…
Наталья Крофтс – «* * *»


Впору чудить, смеяться и Фрейда праздновать.
Все психиатры сходят с ума по-разному
(В каждом найдётся малая червоточина).
Я бы проверил, да рисковать не хочется –
Хочется вылить красное в изумрудное
И насладиться тихой житейской мудростью,
Выйти за рамки мутного мироздания,
Не возлюбив как ближнего, так и дальнего,
Просто лежать в палате на чистой простыни
Между Омоном Ра и шестым апостолом,
Заживо связанным верой/надеждой/фобией,
Предпочитая счастью его подобие.

Это ли мука, если фигово мелется?
Ты ведь такая умница и умелица:
Сказку расскажешь, выставишь свечи с банками
И уравняешь праведников и пранкеров,
Бросившись в омут ереси доброй хищницей.
Был бы диагноз, а пациенты сыщутся.
И на глазах у камер, как будто походя,
Вырастет очередь за седативной похотью:
Так и родится очередная мания.
Общество создано, чтобы его дурманили –
Витиевато, пафосно, по-научному.
Лишь бы хватило капельниц и наручников.

Можно хвалиться брендами и зарплатами –
Так, чтобы все вокруг восхищённо плакали,
А по ночам в ночнушках молиться истово
И опасаться гнева судебных приставов.
Можно сидеть на фитнесе и на йогурте –
В Буэнос-Айресе, Мельбурне или Ёбурге,
А по ночам хомячить борщи и пончики,
Переживая, чем это всё закончится.
Можно любую прихоть за ваши кровные.
И продолжать считать отклоненья нормою,
И умиляться – каждый своими гранями.
Все психиатры сходят с ума. Заранее.
29.01.19.



#тьмаживая


Дома размыты…
…тьма живая.
Никола Фурнаджиев – «Одной тебе» (пер. В.Хатюшина)


Дома размыты, словно акварель.
Скупая позолота фонарей
Да тополей немые силуэты –
Не Репин и, вестимо, не Ван Гог.
И поздний вечер – это лишь предлог,
Чтоб выкурить восьмую сигарету,
Чтоб душу отвела-таки душа;
Чтоб молча говорить на брудершафт
С последним уцелевшим альтер эго,
Ведь больше не с кем, не о чем, и нет
Желания выплёскивать в инет
Ублюдочную лексику хэштегов.

Я это понимаю, как никто…

В прихожей дремлет старое пальто,
Рассасывая шарик нафталина.
На кухне тоже всё, как у людей.
Весна лишь через несколько недель,
А до тепла – как раком до Берлина.

И ты стоишь и куришь. Полчаса.
Атлантом подпирая небеса,
Стишками неуклюжими сшивая
Себя и вечный город за окном.
И больше не жалеешь ни о ком,
Ведь в сердце – тьма. И эта тьма живая.
25.02.19.



Знайки в Несолнечном городе


Тот, кто следует разуму, – доит быка.
Мудрость нынче убыточна наверняка!
В наше время доходней валять дурака,
Ибо разум сегодня в цене чеснока.
Омар Хайям (перевод Г.Плисецкого)


День будет сер и бесповоден. Весь: от звонка до звонка.

Знайкам в Несолнечном городе стыдно валять дурака
В тесных, обшарпанных офисах, где замогильная тишь.
Время, куда ты торопишься? Время, зачем ты стоишь?

Боже, куда же мы катимся – в ту ли кромешную тьму? –
Если за чёрные пятницы знайки готовы к ярму?
Верный ли рай мы построили из социальных сетей,
Если кредитной историей мамы пугают детей?

Мнения тлением тронуты. Души терзает озноб.
Тихие омуты ноутов нас превращают в ослов,
Что у баранов-начальников клянчат морковку и кнут,
И до финала печального спины старательно гнут.

Знайки давно оболванены – жизнь их побила ключом.
В «дурке» ли, в пьяной нирване ли – ныне им всё нипочём,
Заживо списанным в овощи, намертво глухонемым.

День будет пуст и беспомощен. Как и другие за ним.
21.03.19.



Ленинградское танго


и тапёр отпирает трофейный рояль,
и несётся «Монгольское танго»...
Михаил Свищёв – «Монгольское танго»


Я вчера – сам не свой, а сегодня – ничей.
У хозяйки ночей стрекоза на плече.
Но наутро не вспомню ни чёрта, ни черт –
Только волосы запаха манго.
Да ещё полумрак/полувзгляд/полустон,
Где фантомная боль разведённых мостов
Вплетена под пустой воробьиный восторг
В наше с ней Ленинградское танго.

Я уеду навек, я сбегу наобум,
Я хромую судьбу утащу на горбу.
А добро, что с лихвой от себя отгребу,
Возвратится потом бумерангом.
Только я не приму ни вистов, ни вестей:
Мне в висок прилетит петербуржский кистень,
И Нева похоронит меня на холсте
Под волной Ленинградского танго.

Но когда я вернусь (некрасив и здоров)
После сотен видений-падений-костров,
Пронеся где-то в сердце окалину строк,
На дебелом небелом мустанге,
То ещё на подходе – в предчувствии нас –
Что-то с чем-то, смущаясь, войдёт в резонанс,
И польётся из улиц, как слёзы из глаз,
Декаданс Ленинградского танго…
12.04.19.

твою дивизию сняли с марша – латать прорехи любой ценой. радистки в штабе – такие маши, что забываешь про позывной. пусть на исходе и рис, и рислинг, зато махорки ещё сполна. холодный лоб допекают мысли о том, что завтра была война, что в рукотворных полях под Ржевом уже заряжено вороньё. и солнце тщетно забилось в жерла – такое близкое и своё, и каждый первый боится сгинуть, а каждый третий зовёт Отца, но строго смотрят с портрета в спину усатый вождь и двуглавый царь, толкая грудью на амбразуры. не жаль патронов и кумача, ведь вбито накрепко: пули – дуры, а штык – особенная печаль.

твою дивизию враг не любит и накрывает огнём с небес – опять мешаются кони, люди, железо, дерево и свинец. и вот в такой трансцендентной каше вариться заживо дан приказ. орудий туберкулёзный кашель, воронки, взрывы, кровавый наст – по-настоящему, больно, насмерть. бежать, захлёбываясь «ура», бог завещает армейской пастве – добро с винтовкой добрей добра, а это значит: назад ни шагу. сто грамм для храбрости, и в окоп. и снова трассеры вместо радуг дырявят сонное молоко, которым выпиты синь и осень, иприт и радий. и поутру одни других умереть попросят, руками трогая кобуру.

твою дивизию, как несладко сгорать в землянках и блиндажах, когда атак родовые схватки торопят тужиться, чтоб дожать, когда захлёбывается ветер прогорклым дымом, сухой слюной, и мертвецами былых столетий опять бахвалится перегной. невесть кому посылать угрозы, чертей контуженных звать на бис, всерьёз лелеять последний козырь – последний выстрел длиною в жизнь, смеяться танкам в стволы и траки – достанет сил ли? красны бинты. но с душ посыпались ржа и накипь в ладони выжженной пустоты. и ангел в каске смеётся рядом…
но словно пеплом швырнёт в лицо, когда представит страна к наградам твою дивизию – семь бойцов.
03.09.12.