Страшно - не будет. Будет ещё больней,
Выдохом каждым связь разрывая в клочья,
Ты растеряешь прошлое и друзей.
Всё - очень просто. Рамки и многоточья

Не заменяют слов, голосов и глаз,
Тихих шагов и теплых родных объятий.
Всё очень просто: до поезда ровно час.
Крепче держи билет. Кофе возьми горячий.

И обойдись без дежурного "Всё, пока!",
Впрочем, "Прощай!" будет ничем не лучше.

...В детстве всё проще: верь себе в облака.
Верь каждый раз, если приходят тучи.

Л. спрашивает у Старшей:
- А что будет, если запереть трёх ведьм в одном пространстве?
- Ничего.
Л. мало, Л. идёт к третьей:
- А что будет...?
- Квокка, - отвечает ей тёмный угол, для наглядности демонстрируя эту самую квокку на вытянутой под солнечный луч руке.
- А Старшая сказала...
- Ничего. Полезного.

I.
Здесь нет ничего, да и не было никогда.
Какая тебе мерещится всё вода -
Вот горы, вот небо, вот камни - бери, неси,
Ну что ты как маленький - "Господи, дай мне сил"?

Ну что ты разнылся, ну, выспаться упади,
И камень пристроим крестиком на груди,
И хватит беситься, не хочешь - шагай вперёд.
Вода ему. Ишь ты. Выдумал анекдот.

...а может быть, и не врёт.

II.
Здесь горы и небо. И нет никакой воды -
Они говорят, что и не было никогда.
И всё возмущаются, лезут в глаза, как дым,
Хватают за руки - а пальцы прозрачней льда.

Да сколько б ни выдержал - знаю, что всё моё.
Мелкие камешки, эхо, жажда, тепло руки...
Ночью я вижу небо, льющееся дождём -
Перст, указующий детям исток реки.

...верую, Отче. Помню.
Теперь дойдём.

Пусть всё будет так, как идёт само:
Золотые волосы, тихий смех,
Сотня мест, о которых сказать "домой" -
Не враньё, иллюзия или грех.

Просто снова сказка одна на всех,
И на всех перебитое - но крыло.
Ни поджать, ни спрятать - подъем наверх.
И в ответе, в общем-то, головой.

И хватило б - слов, теплоты и сил
И взлететь, и вытянуть - и дожить.
Вот стоишь и думаешь: кто просил?
И не знаешь, что ещё говорить.

Не каждый день зажигают свечи.
Не каждый - падает самолет.
Мне говорили, что время лечит.
Оно упрямится и поёт.

О самом важном. О самых важных.
О перекрёстках, домах, ветрах,
О том, что было - и будет - с каждым.
О том, насколько бессилен страх,

Когда ты помнишь чужие даты,
Чужие взгляды и голоса...
Смеётся космос. Горят закаты.
В одном из них догораешь сам.

Л. спрашивает, задумчиво рассматривая текстуру деревянной столешницы:
- Вот есть ведьмовство - работа, есть - суть. Как отличить?
- Если задолбалась об людей, осознала это, вдохнула - и выключила ведьму нафиг, то работа. Если задолбалась, осознала, захотела выключить, но кнопки выхода в другой режим в природе не существует - суть.
Дальний темный угол подхватывает поучительно-информирующий тон:
- А если задолбалась, захотела выключить, не нашла кнопку, придумала рубильник и обесточила город - это, детка, диагноз.

________
Междумирье - сборник зарисовок из жизни одного очень странного места.
Имена случайны, ситуации смоделированы, характеры вымышлены. Иногда.

Ни боевых редутов, ни новостей.
Я остаюсь не с теми, не там, не так.
Каждый спешит открыть себя до костей.
Я сохраняю право сказать: "Дурак".

Сам ведь дурак, пришедший на мой порог.
Сам ведь назвался, сам принял хлеб из рук.
Предупреждала. Трижды. И сам не смог
Не пересечь очерченный солью круг.

Я не искала смыслов, любви и слов,
Я оставалась там же, где и сейчас.
Каждый приходит - видишь, сюжет не нов.
Каждый клянётся, что это в последний раз.

"Береги себя" - молитвой между будущим и прошлым.
Каплей яда в кружку кофе - утром выпить не забудь?
Как ни бейся, но для всех ты не окажешься хорошим.
Значит, к чёрту эти сопли. Выбирай себя. И путь.

Будешь сам себе картограф, капитан, маяк и море -
Выбирай, куда отчалить и какой искать маршрут.
Запечатывай в бутылки - карты, воду, радость, горе -
Отпускай и жди. Надейся, что когда-нибудь найдут

Через годы, километры - те, кем ты живешь и дышишь.
Те, кого сейчас оставишь, ведь до старта - пять минут.
Выбирай себя и море, и - быстрей, сильнее, выше.
..И оставь себе возможность курс обратно развернуть.

Сколько воду ни лей, а вина не увидишь в чаше. И "халва!" не кричи - ну, разве ещё не понял? Год прошёл: мы делили на их и наше всё, что было, от хлеба до рыбы в море. Мы не врали себе, мы не слушали: это важно. Главный принцип победы - всё помня, молчать и верить. Мы ковали их сталь, мы и сами здесь стали старше: разучились смеяться в голос и ждать у двери. Никому не прощай: ни крылатым, ни Преисподней. Не ищи утешения в водах Леты: Если можешь стать лучше, то стань свободным. Если есть ещё смысл говорить об этом.

Ты знаешь, письма - такая малость.
Я их писала лет семь подряд.
Одни обиженно возвращались,
Мол, перепутаны адреса,

Другие канули, словно в Лету,
В поток привычных житейских бед.
На два из сотен пришли ответы,
И оба рьяно кричат про свет,

Про невозможность - по всем законам -
Ударов в спину и криков "Прочь!",
Отказа в помощи незнакомым
И нежелания превозмочь...

Да ладно, в общем. Всего хватает.
Глядишь и думаешь: вот дурак.
Ты проходи. Согревайся чаем.
Я на минуту - зажечь маяк.

Чай без чая, искорка без огня.
Каждому будет свой вариант меня.
Хочешь узнать, что у меня внутри?
Не прикасайся. Не подходи. Смотри.

Можешь послушать - если увидишь, как.
Чтоб без ошибок с внутренней переменной,
Чтобы увидеть действие, а не знак.
Не перепутать царствие дня с геенной.

Главное, знаешь - смысла здесь не ищи:
Если и есть (конечно!) - то всем не хватит
Сил объяснять, к чему подойдут ключи,
Сколько прошел и где поселилось счастье.

Видишь - глазами, синими, как гроза -
Тень на соседней чашке, ухмылку в спину?
Можешь и не придумывать, что сказать:
Что не приходит сразу, уходит мимо.

Камень на шее, феньки - на пол-руки,
Пламя свечи? мегаполиса огоньки?
Всё ещё странно? Считаем: четыре, три...
Не понимай. Не думай. Не жди. Смотри.

Проще писать тебе письма, чем говорить.
Или молчать, но так безнадёжно долго,
Что раствориться. Время и век сменить,
В пальцах сжимать перо или нить с иголкой…

Знаешь, мечтатели – это всегда трава:
Та, что у дома или в степях бескрайних;
Это дорога – та, что всегда права,
Это свобода – их, молодых да ранних.

Это дружить до последних седых волос,
Как и любить – до гроба и даже после.
И не пугают камни из-под колёс,
Эти – смеются, шепчут Судьбе: «Не бойся».

Твоими городами видеть сны:
Из окон их, светящихся и тёплых,
Сквозь чудом не разбившиеся окна
Врывается весна в души пустырь.

Скользит по неизменному лучу,
Немного суетится. Бестолково.
Срывается приветственное слово:
Ты славишь свет, я формулы шепчу.

Здравствуй, родная. Время течет неспешно -
Сволочь, как чувствует, что пора.
Мне говорят: прощания неизбежны.
Я улыбаюсь. Прячу в глазах ветра.

Просто ходить за вами - такое дело:
Горстка иллюзий, память да кровь на пол.
Помнишь - нас узнают везде, но
Как не забыть - никто ещё не нашёл.

Я опять искала встречи. Знаешь, это интересней,
Чем листать страницы будней, дожидаясь нужных слов.
Не открытая реальность никогда не станет песней,
Потому что не умеет быть основой для стихов.

Нарисованные звуки искажают цвет и свойства,
Отдавая дань сюжету, остается только свет.
Места нету покаянью меж обиды и притворства –
Жизнь увозит в неизвестность, компостируя билет.

Остается – глядя в небо из замызганных окошек –
Вспоминать о том, что было, и жалеть, что не вернёшь
Тех нехоженых, заросших подорожником дорожек,
Засыпая, долго слушать, как стучится в душу дождь.

Вписки, встречи – смешные, разные, в память врежутся ярким сном. Мы с тобой одним миром мазаны, тем, в котором сейчас живём.
Брат случайный, огонь мой призванный пряным ветром моих дорог, расскажи, как ложился искрами в путеводный тугой клубок, в полотно как вплетался, искрами отмечая себе маршрут – знал ли? Верил? – дороги исподволь к перекрестку нас приведут.
Дальше – вместе, ведь раз случается – взгляд не прячут от звезд и братьев. Миром древним, застольной здравицей, верой, небом – раскрыть объятья.
В городах твоих осень вечная ощущается каждый вдох, каждый дышит твоей беспечностью, улыбается, будто Бог показал, как раскрасить улицы разноцветьем чужих зрачков. Новый город довольно щурится, принимая нас, дураков.

Верили. Любили. Иногда.
Расскажи, как сказка начиналась?
Сколько раз – душой на провода?
Где твоя привычная усталость?

Сыпались вопросы злым дождём,
Ты молчал – слова застряли в горле:
«Если ненадолго – переждём.
Дольше – ты поможешь сладить с болью».

Не забывай заметать за собой следы:
Эти дороги нередко приводят к дому.
Не ошибайся - не предавай мечты,
Падать - не бойся. Не доверяй чужому.

Правил немного. Каждое - плоть и кровь
Тех, кто когда-то первым его нарушил.
Если над миром всё-таки есть господь,
Значит, он точно вымыл компотом уши.

Когда-то в море кружил кораблик.
Совсем один, да под зимний шторм
Шепнул земле, что ему так надо,
И поднял парус, и - вот - ушел.

Куда, зачем, почему - не знали
Ни старики, ни ветра у скал.
Сперва хвалили, потом - ругали.
Никто, конечно же, не искал.

Смешной сосновый малыш-задира,
Одна песчинка в руках судьбы.
А что ты сделал вчера для мира?
Такого, чтоб без приставки "бы"?

Вот он ушел - появилась сказка
О капитане, грозе морей.
Что мог - по праву - презреть опасность,
Сперва, конечно, сразившись с ней.

Что обходился без карт и стрелок,
И шел по звездам, как по ковру.
Компас, конечно, смотрел на север…
Но говорят, что компасы врут.

И потому (ну а как иначе?!)
Нашел он счастье в чужом краю.
О капитане "на-"ты"- с-Удачей"
Ветра над скалами и поют.

За твоей спиной - города и сны
Лабиринтом вечности на ладонь:
Бесполезны, злы, как вода, пресны,
Ядовито светятся, мол, не тронь.

Впереди поля и цветы в пыли,
Города, костры, да людей полно.
И дороги - те, по которым шли
Из седого прошлого и домой.

Делай шаг вперед, поджигай мосты -
Загорится след под твоей ногой,
Только помни: враг - это тоже ты.
И найди того, кто б сказал: "Постой"

Прости, пожалуйста - мне завтра снова в бой.
Давай останемся - пока еще - друзьями?
А после - будь что будет, даже с нами.
Давай пока останемся - с тобой?

Прости меня - как я прощаю им,
Как снова позволяю рвать на части
Моё едва проснувшееся счастье
Во имя нерастраченной любви.

Прости меня. А я - вернусь домой
И, улыбнувшись, стану у порога:
У нас с тобой осталось очень много -
Чужое небо, выпивка и боль.

Если вдруг - то коснется каждого.
По отдельности.
Всех.
Тебя.
Как спасешься со злого, страшного
Затонувшего корабля?

Шлюпку на воду, плыть отчаянно,
Все надеясь, что берег - есть,
Что оставшимся партизанами
Будет легкой и быстрой смерть...

Утешай себя, успокаивай,
Уходи от беды скорей.
Море холодно, скалы каменны,
И нигде
Никаких
Огней.

Твой «Титаник» спасли, но, знаешь ли,
В суматохе тебя забыв.
Оставайся случайным камешком
На соленой морской груди.

Иногда не хватает слов,
Сил и мыслей, прошитых белым.
И отсутствием голосов
Прижигаются в полночь нервы.

Ярко-красным по облакам -
Кровь стекает с ладони в воду.
Тоже плата. Своим богам
За расшатанную свободу.

Приходить, уходить - и всё.
Что ты можешь, осколок цвета,
Если с первым же унесёт,
С предрассветным порывом ветра?..

Сказки читают детям и тем, кто верит.
Я осыпаюсь пеплом в твоих руках.
Радужным пеплом. И улетаю в двери,
Не отражаясь в треснувших зеркалах.

Я поднимаюсь выше, чем могут люди.
Что, уже космос? Ой, извините. Вниз.
Просто поверить. Не было – значит, будет.
Если, конечно, вспомнить сотню-другую лиц.

Время уходит в плоскость. Смешное «завтра»
Не наступает, в общем-то, никогда:
Мир - наш родной сумасшедший автор
Нас заселяет в разные города.

Знаешь, не с кем - ни чаю литрами, ни молчать напролет сутками. Будто фильм вдруг сняли титрами, ну а люди там - промежутками, заполнять пустоту по тексту, отступы, интервалы. Если вдруг попадешь не к месту - им-то пофигу, расстреляют. Запятыми, совсем не пулями, но от этого, брат, не легче: лучше было б, чтоб все уснули мы, было б лучше, чтоб только вечер - и ни снега теперь, ни холода, ни ночной суеты предпраздничной. Засыпаешь, брат? Там, за проводом?
Спи, конечно. До завтра. Радужных.

Все проще, чем может тебе казаться.
И все - пустота и тлен.
Нет разницы - десять, пятнадцать, двадцать,
там важно лишь встать с колен.
С которой попытки - никто не спросит,
и сколько ты раз упал.
В венах пульсируют старость-осень,
чьи-то стихи, трамал,
редкость звонков, голоса пришедших
(гости, увы, редки).
Вертишь в ладони бумагу - сжечь бы.
Боль отдает в виски.
Хочется кофе, и в мир, наружу,
хочется - через край.
Знаешь, ты правда мне очень нужен.
Так что давай, встречай.

Ты вспомнишь каждый день, что прожит вне.
Вне времени, пространства и реалий,
Где нет имен, названий и регалий -
Есть только тени. Призраки теней.

Ты вспомнишь, что тебя там звали так:
Коснись ладони шорохом дыханья,
И ею - сердца. Это будет знак,
Способный завладеть твоим вниманьем.

Ты вспомнишь брата. Там он был родным -
По кровезаменителю и звуку.
И ты всегда держал его за руку,
И мир принадлежал всегда двоим.

А после кто-то резко включит свет.
За стенкой голос - "Соня, просыпайся!
Вставай, сынок!". Виска коснешься пальцем -
И пожалеешь, что не пистолет.

А ты не знаешь, что я здесь мёрзну, глотаю кофе и мало сплю. Чужое небо не прячет звезды, и я полжизни на них смотрю. Всего полжизни - скажи, так мало, что даже солнце нельзя достать, как в книжке - помнишь, когда листала? Ну, той, где "Не было. Не бывать..."
А ты не знаешь - расту и верю, что скоро осень, но будет снег, что будет время - откроют двери чужие люди, которых нет. Все в мире - братья, и даже сёстры, и чьи-то дети - ну, ты представь? Они приходят под страхом смерти в смешные жизни свои играть.
А ты приедешь? Я подождала б, ещё полжизни - большой запас. Но ты теряешься на вокзалах, и мир теряет нелепых нас - на перепутьях и перекрестках, в сплетеньях хитрых наземных трасс - таких наивных детей-подростков, которым дали последний шанс.

Я приду. Это небо в узор ветров
Постоянно вплетает забытое где-то имя.
Если вдруг не хватает моих шагов –
Посмотри наверх, дорисуй своими.

Возвращаюсь строчками из стихов,
Высылаю песни – проверь е-мейлы.
Этот город знает, что ты готов,
А дорога станет единым целым

С отраженьем неба в твоих глазах
И мечтой о главном – почти без звука.
Только ты и помнишь, что значит страх,
Только ты и можешь так взять за руку,

Что беда слетает с усталых плеч,
Что чужое слово не тронет рану.
Будто прячешь крылья и ржавый меч,
И о прошлой жизни молчишь по пьяни.

Я приду. Не важно, когда и как,
И какие к цели ведут обеты.
Будет теплый ветер в моих руках.
И плевать на даты: мы включим лето.

Тайный город, ночной дозор,
Злое время чужих ветров…
Вы из тех, кто всегда готов,
Из не выбравших меньших зол,

Из потерянных во дворах –
Капли крови, асфальт и лёд.
Лишь посмертие отберёт
Это право не верить в страх.

И не важно, что сжать в руке:
Автомат, револьвер, кинжал -
Лишь бы, пользуясь, не лажал,
Лишь бы вышел из всех пике.

Всё меньше часов на сон и времени, чтоб одеться.
Всё меньше в тебе весны, всё тише по проводам
Летят голоса и сны. Всё медленней бьется сердце,
И голос, устало-сипл, хрипит свое "не отдам".

Ты ищешь свою тропу сквозь годы и километры,
Огни городов и трасс, и взгляды чужих миров.
Проходишь в седьмой вагон - рюкзак, проводник, билеты,
Упрямое "я смогу" и твердое "я готов".

К чему и зачем - тебе, по сути, уже не важно:
Твой замок ты знаешь где, осталось к нему прийти.
Там будет тепло и день, и солнце на воду ляжет,
И свой настоящий мир ты сможешь держать в горсти.