Весна – богиня, солнце – яркий Ра.
Пичужки за окном щебечут сладко,
Коты гуляют нагло во дворах,
Уж «травка зеленеет» на площадках.
Возьму и напишу сама стихи
С улыбкой, с наслажденьем, с придыханьем,
Отбросив сор ненужной чепухи.
...Мой Муз (не Муза) бледен утром ранним,
Хандрит, дерзит – не хочет пылких од.
С онегинскою ленью смотрит хмуро.
Луна бледна, невесел небосвод,
Дороги тонут в лужах, спят амуры.
Какие там стихи? Какой полёт?
Душа его как лёд в плену метелей.
Мужчина очень нежный – Чайльд-Гарольд,
Романтик, вдохновенья ждёт неделю.
Гляди (шепчу) – воркуют ручейки,
Овечки-облака чуть легче пуха.
А жизнь сама – волшебные стихи.
Вздыхает Муз, насупясь: «Скука, скука...»
О вечном размышляет, о любви –
Илья Ильич Обломов на диване.
Рифмует «не зови» и «соловьи»,
Надеясь на дары небесной манны.
На цыпочках хожу, чтоб не мешать –
Спугну вдруг томных бабочек фантазий.
Когда не в духе тонкая душа,
Миры стоят в сторонке – все и разом.
Мой Муз капризен – часто любит ныть.
Приходится самой рождать шедевры:
...«Такая страсть у царственной весны –
Как взгляд у синеокой Гвиневеры».
__________
«Как живётся вам, стихи?»
стихотворение-оборотень (читается сверху вниз и снизу вверх)

Эти звёзды как птицы, что падают в тишину,
в тишину первобытных веков, невозможно дальних.
Там ветра-альбатросы в сиянии диких лун
над равнинами кружат, а воды озёр хрустальны.
Расскажите мне, птицы, о том, как менялся лик
распалённого солнца, как время крошило горы,
заточая их души в песчаные корабли.
Вы смотрели с небес на пустыни и на просторы:
уходили эпохи, сменялись цари, волхвы,
Боги разных религий, лишь таинство демиурга
оставалось пространством, неведомым для живых,
где иные рассветные блики, иные звуки.
Вы вобрали в себя необъятную тишину.
Расскажите о том одиночестве несусветном,
заставляющем знать, как нисходят миры во тьму.
…Может быть, и моё одиночество
станет эхом.

Блиц-80, птицы

Мой астероид белых душистых мальв,
ягодных вин и терпких цветных магнолий,
каждую зиму хочется с ветром вдаль
мчаться быстрей от цепких снегов – на волю:
к лунным полям, ромашковым берегам,
в край, где река любя обнимает горы.
Ты для меня – особенный светлый храм,
где из религий – солнце, трава и море,
где расправляет плечи былинный лес,
мятные сны легки и неспешны мысли.
Каждую ночь в заснеженном феврале
я вспоминаю лето – кусочек жизни,
жизни, не знавшей горечи и дорог,
только мгновений долгих слепое счастье.
Я не страдал и не был там одинок,
жаль, не сумел навечно таким остаться.
Сколько меж нами вёрст и зигзагов дней,
старый мой город – мир, где иное время.
В дальней разлуке сердце ещё быстрей
бьётся и никогда не бывает немо.
Память уносит к дому, где воздух чист.
Нет баобабам места на тех просторах.
Мой астероид, я приручён, как лис, –
маленький принц, постигший взросленья горе,
долго блуждавший с множеством птичьих стай
там, где душа спала, покрываясь пылью.
…Ты возвращаешь детства цветущий рай,
каждой весной дающий мне свет
и крылья.

______
Астероид Б-612 - планета Маленького Принца

Эра Водолея-2. Гармонизация чакр

Шкатулка драгоценная, дворец – роскошная корона Бога Кришны.
Он светится рубином на заре, наряден, как мехенди.

…только слышишь? –
здесь ветер, не обласканный никем, – глухой старик, блуждает между комнат.
Он помнит махараджей и гарем, но горы вдалеке уже не помнит.
Он смотрит на кафешек суету сквозь кружево решёток – так однажды
затворницы князей, что были тут, базаром любовались, видом каждым
торжественных процессий. Узок мир, зажатый между ставнями, безжизнен.
И небо – яркий царственный сапфир – глядит на город сверху с укоризной.

«Мой старый друг, засушливый Джайпур! –
доносится из окон голос ветра. –
Мне больше непонятны мудрость сутр
и песни пробуждённого рассвета.
Весь мир – дворец, вся жизнь моя – дворец
из розового камня – не покинуть.
Так шавка привыкает к конуре,
и я привык, песчаником став ныне.
Когда душа – сама себе тюрьма –
не мучают вселенские вопросы:
где истина?».

…В ответ лишь тишина,
беззубо ухмыляясь, смотрит косо
на стон и причитанья чудака.
Да эхо, одичав, вздыхает тише,
безумно повторяя все века:
«Я здесь,
я здесь!» –
но звук его не слышен.

******
Эра Водолея 1, Таро священных мест
Дворец ветров, Джайпур, Индия

– Сколько тайн ни разгадывай – всех не раскроешь, нет.
Отчуждённые камни забыли, что лава жжётся.
…За моими плечами не пламя – неброский свет:
слюдяное, туманное, просто другое солнце.

– У Неё* – ярко-русый восход и живой огонь:
тронь слегка – разлетятся медовые брызги всюду,
по-жар-птичьи лучи опускаются на ладонь,
превращая земные часы и минуты в чудо.

– У меня на просторах нефритовых много трав,
диким ветром обласканных, мягких, но очень терпких.
Первобытные горы как Боги – их дерзок нрав.

– У Неё на окне сухоцветы и занавески,
запекается каша пшеничная в чугунке,
земляника цветёт, распухает в кадушке тесто.

– Изумрудная нежность есть в каждом моём цветке.
Невесома, хрустальна.

– Она, а не ты – невеста.

– У меня тот, кто дорог ей – слишком упряма явь.
Лишь для смелых змеиные тропы всегда открыты:
не покоя искал в запредельных чужих краях –
откровение вечности с отблеском хризолита.
И нашёл, приручив неподатливый монолит.
Отчего же тоскующий взгляд невозможно колкий?

– Он пока что с тобой (колдовская душа – магнит,
колдовская душа глубже омута).
…Но надолго?

________________
*Катя – невеста Данилы из сказов П.Бажова («Каменный цветок»,«Горный Мастер»)

*******
Маска, я тебя знаю
(Хозяйка Медной горы)

Морозен вечер безумно синий, притихли в небе снежинки-звёзды.
…Декабрь становится слишком грозным, когда своё забываешь имя.
Ворчит: пора подводить итоги. И год крылатый взмывает в вечность.
Но путь тебя не обманет млечный – за звёздным кроликом по дороге,
по тропкам горным беги, не слушай нытьё метелей и крики ветра.
(ты можешь вспомнить о самом светлом, пока они не внутри – снаружи).
Пока на море похоже небо и снег – как сахар, а месяц гибкий
всегда с чеширской смешной улыбкой, которой даже подвластна небыль, –
любая ночь – в новогодних красках, любая мелочь – волшебный оникс.
Мгновенья – бабочки на ладонях, они ручные и так прекрасны,
они свободны. Беги, Алиса, от стен назойливых, дней сугробных –
в стране чудес не бывает скорби и день обыденный не расписан
ни по секундам, ни по минутам. Спеши за рыжим безумным солнцем,
когда отчаянье в сердце бьётся, когда нет веры в живое чудо.
...Пускай лютует мороз декабрьский – там каждый вечер сапфирно-синий,
там счастье – с запахом спелой дыни, а звёзды –
искры огней бенгальских.

*******
Блиц 79 шампанистый, бенгальский

…Такое время: унынье душит,
безлики дни, вечера беззвёздны.
В тиши ссутулившейся, морозной
хрустит игольчатый иней – слушай:
уходит осень, не обернувшись,
сложили крылья сухие листья.
Они не птицы уже без выси,
дающей сладкий полёт воздушный,
они – земля. Отсырело небо,
упав на плечи седой рябины.
Но первый снег не такой невинный
и первый лёд невозможно крепкий –
не хватит солнечных оберегов,
ответов летних, что были прежде.
Настало время иллюзий снежных.
Скажи, откуда так много снега? –
на крышах, в парке, в душе. Мой город
футлярным стал да ушёл в затишье,
ворча там «кабы чего не вышло»,
боясь ветров, на расправу скорых,
зажёг огни фонарей и окон.
…Пойми, искусственный свет не сможет
спасти тебя от предзимней дрожи,
когда паршиво и одиноко.
Повсюду снег, от него не скрыться –
кричи, бунтуй – за метелью сила.
Взгляни иначе – за скукой стылой
видна краса ледяного ситца,
белёсой вязью узор ложится
на тротуары, дома, церквушки.
…А я для птиц мастерю кормушку.
Гляди, летят на пшено синицы.

********
Седьмая пятнница-375, унылая пора

Давным-давно — кажется, в прошлую пятницу…
.................................А.А. Милн

Так получается – время во власти птиц,
ввысь уносящихся к синим небесным водам.
…Осень моя златорунная, не лети
с птицами за горизонт к неземным восходам.
Осень моя беспокойная, не спеши
к мёрзлым немым берегам декабря. Послушай,
ветер ещё не морозен и не ершист.
Мы принесём золотого пшена, горбушек,
ягод рябины и станем кормить из рук
птиц быстрокрылых, касаясь их нежных перьев.
Чувствуешь, как затихают ветра вокруг,
день замирает, лучам ярко-рыжим веря.
Время становится шире, яснеет миг,
пятница не за субботой спешит, а просто
дарит минуты, часы, чтобы стать детьми,
радуясь солнечным зайчикам на берёзке,
мягким лучам на шуршащей сухой траве,
зыбкому облаку в дымке и всем прохожим.
Льётся повсюду незримый и тёплый свет.
Птицы ручными становятся, видишь. Сложно
их отпустить – прижимаются, льнут к груди.
С каждой минутой острей и больней затишье.
…Помни – над нами полно приручённых птиц,
в каждом мгновенье так много тепла и жизни.

ЛАП 10, блиц, цитата

Баю-баю, красавица, засыпай, лунный свет – словно звёздное молоко.
Пусть сегодня старуха-луна с клюкой нам поведает много древнейших тайн.
…Ночь в объятиях Мары опасней зла, если войны, привычка и смерть – одно.
У души колдовской не бывает снов, в сердце – затхлый сквозняк, а в крови – смола.
Но откуда бесовской душе, скажи, взять румяный рассвет, коль в лесу пустом
только гиблая тишь над гнилым ручьём? Говорят,есть другая судьба и жизнь,
а вернее, их девять… но сто веков, или больше,я чую людскую кровь,
этот приторный запах дурманней слов. Баю-баю, поверь, умирать – легко.
…Не ходи вдоль болот в запредельный лес и паслёновый цвет не ищи в траве,
здесь у солнца холодный могильный свет и отчаянье стелется по земле.
Красно-розовой клюквой кровит река, обнажая клыки ледяных камней.
Здесь не видно ни птиц, ни следов зверей, время – вечность, её глубина дика.
Тридесятое царство – для дураков, это выдумки, сказки, благой обман,
здесь кишащая страхами ведьма-тьма заставляет понять: убивать – легко.
Я бы отдал все жизни, все девять, знай, за медовое солнце, служенье дню,
да нутро и звериный коварный нюх не обманешь… Красавица, баю-бай.
Лунный зов громче крика – в сырой ночи темнота растянула немой оскал.
Как наточены цепкие когти-сталь.
…И меня не получится приручить.

________
Кот Баюн ( кот бахарь) — персонаж русских волшебных сказок, огромный кот-людоед, обладающий волшебным голосом. Он заговаривает и усыпляет своими разговорами и пением подошедших путников и тех из них, у кого недостаточно сил противостоять его волшебству и кто не подготовился к бою с ним, кот-колдун убивает железными когтями. Но тот, кто сможет поймать кота и приручить, найдёт спасение от всех болезней и недугов — сказки Баюна целебны

Ловцы сказочных существ

Однажды сельский пьяница РылОв,
случайно отравившись старым пивом,
сознание расширил до краёв –
в бреду увидел Кришну (или Шиву).
Все разом воплощения узрев,
познал сей бренной жизни смысл и цену.
Подсев на тета-волны на заре,
вещать стал у сельмага, как блаженный.
Рассказывал он всем кому не лень
о Боге темнооком с синей кожей,
о том, что даже нудный трезвый день
прекрасен и на прежний непохожий.

«Гляди: вон кустик, ветка – в них душа.
У камня есть она и у крапивы.
Нельзя любой траве расти мешать
и рвать сорняк – разгневается Шива.
А мясо – фу ты! – мёртвая еда.
Зверушки – наши братья. Баста салу!»

– Бездельник! Ни ума и ни стыда! –
кричит жена (похлеще генерала).
Где шлялся, а? Воды бы натаскал,
напился вновь и чешешь небылицы.
– Упайи делал – Сурья-намаскар,
вздремнул слегка и вовсе не упился!
«Ом Сурья», «Харе Кришна» и «Сат Нам» –
не ругань, Маня, – мантры. Харе Рама!
Коль послан я в мужья тебе, жена,
терпи, ведь по-индусски – это карма.
Да что орать, весь мир вокруг – обман.
Премудрость, знаешь, в чём? – отвечу, Маня:
и ты, и я, и даже таракан,
и курица – мы части мирозданья.
А в следующей жизни, хоть какой,
ты в жабу превратиться можешь. Правда,
и в этой, как змея, шипишь порой.
Такой реинкарнации не надо.
Уж лучше бы в козу…
– Проспись, дурак!
Совсем с ума сошёл, ты в стельку пьяный.
– Не пьяный – просветлённый! Это факт.
Достигну мокши – будет мне нирвана.

…Живёт Рылов, любуясь каждый миг
Вселенной (только местного разлива),
бухает в позе лотоса старик,
решив, что самогон надёжней пива.
И ждёт нирваны горе-теософ –
мол, Шива обещал такое благо.
Но крутится сансары колесо
вокруг знакомых улиц и сельмага.

_____
9 ЛАП, юмор

Вечер-паук изловил золотое солнце.
Бьётся оно, словно бабочка в паутине.
…Август – не боль, не отчаянье, не унынье,
просто взросленье. А с медного неба льётся
свет бледно-рыжий, неброский, почти холодный,
тонко звенят на ветру дождевые капли,
словно поющие чаши. Скажи, не так ли? –
звук неземной их как будто глубоководный.
Это спокойствие с ноткой осенней грусти,
с нежной кислинкой, не горькое. Крыть тут нечем:
всё изменяется, веришь? Мохнатый вечер
солнце оплёл облаками уже. Не пустит,
спрячет в траве до утра и опасной хваткой,
хищно вцепившись, присвоит себе… Но искры
звёзд голубых разлетятся в ночи, как брызги,
блеск отдавая космический без остатка.
Будет луна золотиться, гореть, сияя
мягче, чем солнечный диск, и откроет знаки,
смыслы другие, таящиеся во мраке,
те, что при свете дневном не увидеть… Знаешь,
прошлое в норах паучьих с гнилой отдушкой.
Всё изменяется: время, душа и мысли.
…Осень-арахна сетями из мёртвых листьев
август поймала. Но я не в её ловушке.

............
Седьмая пятница-361(восьминогие охотники)

Влечёт ночного неба чёрный фон
с огнями звёзд несчётных, неизвестных.
Захватывает дух от этой бездны,
копытом бьёт игриво Малый Конь,
зовёт к другим, таинственным мирам,
за лунный берег, к водам Эридана,
светящимся заманчиво-янтарно.
Магнитит, будто Чёрная дыра,
бескрайняя космическая высь.
Она всегда заведомо опасна:
тревожен взгляд разгневанного Марса,
шипит Дракон, в прыжке застыла Рысь,
готовая издать свирепый рык.
А ты один – песчинка во Вселенной,
застрял в тугих сетях земного плена,
где жизнь так коротка – банальный миг.

Но рядом есть знакомый мир, живой –
созвездие, что с виду небольшое.
Здесь сад. Он пахнет яблоком и хвоей,
порою – свежескошенной травой.
Не жжётся солнце – светится чудно,
дрозды поют на ветках ежевики.
У Гончих Псов в глазах и злость, и дикость,
а здесь домашний пёс – совсем ручной.
И каждый новый день согрет теплом,
румяны зимы, долговечны вёсны.
Милее мне всех далей чужезвёздных
созвездие особенное – Дом.
____________
Хит сезона-16
«Новое созвездие на небе Земли»

…Так бутон наливается, так рассвет,
растекаясь неспешно по кромке гор,
первым нежным лучом на земле Богов
тайно пишет священные мантры Вед.
Так в душе зарождается новый день,
тишина обретает звучанье – Ом,
в каждом слове осознанность, космос в нём.
Неделимы и время, и свет, и тень –
лунный диск не исчез после тьмы ночной,
но уже поднимается солнца лик.
Постигает Вселенная тайны сиддх,
излучая гармонию и покой,
где священны вода и огонь, эфир
чист, наполненный смыслом. Нет карм и мокш.
…проплывает на лотосе Брахма-Бог,
и в ладонях Он держит сейчас весь мир.

____
Антиподы-10, нежность-диск

Солнце моё – тягучий горячий мёд
с запахом детства призрачным и далёким.
Я не могу дышать без тебя. Метёт
в северных землях. Пасмурно, одиноко.
Каждое утро манкий рассветный луч
тонок, порой невидим. Так мало света.
Каждым бесцветным днём сквозь густую мглу
в небе пустом ищу отголоски лета,
лета, когда весь мир говорлив, пригож.
Память уносит к морю, где жил когда-то,
к полю, где вдалеке колосилась рожь.
Воздух тогда был приторно-горьковатым.
И защемит, заноет внутри. Унять
грусть невозможно… Солнце моё живое,
вызрей янтарной дыней к осенним дням,
жёлтой листвой с каштановой рыжиною,
чтобы зимой, лишённой твоих костров,
снился мне яркий ласковый цвет медовый.
В тусклом сиянье лампы и блеске льдов –
вижу повсюду охровый след. И снова
выстудит душу холодом ведьма-ночь –
всё отболит, забудется, станет снегом.
Только во тьме зимы, обнажившей дно,
чудятся мне лучистые обереги.
Выйдет весна безумствовать, пировать,
мир оживёт и вылезет из скорлупки.
Буду смотреть на синего неба гладь,
чтоб любоваться светом неясным, хрупким,
тёплых лучей касаться – ещё, ещё!
В окна закат искристый жар-птицей бьётся.
…Это не кровь по венам моим течёт –
южное золотисто-хмельное солнце.

-----------
ЧХА, Хит сезона-16
«Питать слабость к… Подпитывать её»
(повтор начального и конечного слов)

Всё там было эффектным: обеденный стол
с деревянным волнистым узором,
зеркала антикварные, люстры и пол
с подогревом, ажурные шторы
цвета синих озёр в золотистой пыльце,
полукруглые редкие вазы.
На картинах – рубины в стеклянном ларце
и сияющий отблеск алмазный.
Мягок бархат диванов (снежинок белей),
гладок мрамор парадных ступеней.
Дом манил, звал к себе, источая елей,
примагничивал взгляды отменным
ярким видом из окон: пестрели луга,
а закат красно-огненной птицей
улетал, разрезая крылом облака,
свет струился.
Свет ложился на стены, камин, а потом
застывал на фарфоровом блюде.
…Обходи стороной этот кукольный дом.
Он безлюден.

Странные танцы-139
Кукольный дом

— Колокольный звон в неурочный час
растревожил тишь.
Отпевают мир или, может, нас.
Почему? – молчишь…

— Это звучный ветер поёт во мгле,
сонмы птичьих стай
о весне кричат на Большой Земле,
полной светлых тайн.

— Посмотри, беснуется в небе тьма –
миллион чертей.

— Это сизокрылый ночной туман
стал чуть-чуть плотней.
Ты отдай мне страх – превращу его
в облака и дождь.

— Слишком много сумрачных, злых тревог,
обещанья – ложь.
Слишком мало робких немых надежд:
капля в море, горсть.

— Подожди, утихнет в душе мятеж –
колдовской костёр,
солнце явит нимб. Как горячий воск,
растечётся свет
(так своей любовью спасал Христос
от страстей и бед),
потому что после жестоких битв
слаще сна покой.
Просто верь!

— Но хватит ли всех молитв,
чтоб дышать легко,
чтоб не видеть призраков темноты
и безумных войн?
…Я не знаю, Господи. Только Ты
говори со мной.

*****
Хит сезона-16. 1.8
Тема: «Конь и трепетная лань»
гипербола и литота

Наступила весна, только след зимы
в мутном небе не тает, но стал тускней.
Он дождями косыми ещё не смыт,
облаками не выбелен. А весне
опериться бы надо, да мало сил,
чтобы солнцем растечься, звенеть, цвести.
…Ты поведай мне, дерево Иггдрасиль,
не о том, что наступит конец пути,
и чернильную копоть немых ночей
не рассеет густой золотой рассвет,
не о том, что Нидхёгг – ненасытный змей –
гложет корни твои миллионы лет;
что стеклянны глазницы далёких звёзд,
равнодушных к живому, а руны лгут.
Расскажи мне про радужный дивный мост
над землёю на огненном берегу,
про источник, где мудрость, где лик Богов,
пробуждающий каждого, кто хотел
просто заново жить, кто понять готов –
свет рождается в холоде, в темноте.
Он повсюду пробьётся, сведя на нет
горечь прошлого, чтобы согреть сполна.
Одичавших небес оловянный цвет
будет синим тогда. Оживёт весна,
разойдётся, расплещет душистый мирт.
Я поверю – ей хватит тепла и сил
исцелить одурманенный стужей мир
и тебя, Иггдрасиль.
____
Хит сезона-16, 3 тур.
Стеклянны-оловянный-дерево

Ритмы улиц шумящих, чернильный смог,
оголённая осень без птичьих стай
тайно выжгли мне душу, что маета
там давно поселилась. А сто дорог
оголтело свободу зовут искать:
«Тьму забот, словно тяжесть, оставь, иди
дикий ветер ловить средь песков и льдин.
Иногда нужен шаг, чтоб ушла тоска».
…Каждый день был хорош на чужой земле:
лебеда вдоль тропы, луговой узор,
зоркий луч, осветивший речной простор,
торжествующий ярко-зелёный лес.
Если сумрак пугал, я спешил на свет,
ветер пел мне про солнца лимонный шар,
ароматы цветов разносил. Душа
шаловлива была и не знала бед.
Едкий смог позабыт. Только моря пульс
слышен явно, а в скалах – древнейший дух
уходящих времён. Но свободу ту,
у которой пронзительно горький вкус,
усмиряющий, дерзкий, звериный взгляд,
яд стихий первобытных, опасных, мне
не постичь. В необузданной тишине
неуютно. Вернуться хочу назад:
адский дым городской, очумелый ритм,
тминный запах кафе ощутить, в ноябрь
рьяно вновь погрузиться до забытья.
…Я свободу искал – но она внутри.

_____
Хит сезона-16, 1.4
Тема Задания: «Поиск», прием - слоговая акромонограмма,
когда последний слог стиха или группа звуков повторяются на стыке двух смежных строк.

Время быстро и шумно течёт, как бурлит река.
Только мир наш сегодня не дышит: он смолк и замер.
Молодая весна лихорадочными глазами
умоляюще смотрит – болезненна и хрупка.
Жалок сонный апрель без травы и смешных пичуг;
злобно скалясь, не греет, не жжёт ледяное солнце.
Заболела Земля – спит. Но что ещё остаётся? –
выздоравливать, сил набираться. Я не грущу
(или просто пытаюсь). В квадратных больших лотках
на окне – погляди-ка – выращиваю рассаду:
зёрна к зёрнышкам, семечко к семечку. Нежно надо
прикасаться – хрустальна зелёная жизнь в ростках.
…А на улице хмарь да безлюдье, лишь иногда
кто-то громко кричит: «Не гуляйте! Сидите дома!
Эпидемия!» Мир потихоньку впадает в кому –
одичали, охрипли огромные города,
изнывает Земля от озноба и боли. SOS!
Смерть везде верховодит – на море, на континентах,
не прощает, не ищет особенного момента,
а приходит с ухмылкой, красуется в полный рост.
Все под Богом – банальная истина так проста –
я совсем не об этом… Смотри, как тончайший стебель,
извиваясь, звенящие листики тянет к небу –
невозможно упряма хрустальная жизнь в ростках.
Им на волю скорей бы: окрепнуть, неспешно зреть,
пить тепло светло-рыжих лучей и росинки жадно.
Каждый день я встаю, поливаю свою рассаду,
веря: скоро Земля расцветёт, запоёт рассвет.
Будут перцы душисты, колюч огурец (что ёж),
помидоры пузаты, упруги бока моркови.
Я раздам урожай всем на радость и на здоровье.
…Обновлённая жизнь непременно возьмёт своё.

_______
ЧХА, Хит сезона-16, финал. Поле Феникса.
«Мы все в одной лодке…»

Мой город меня ожидает который год.
Там берег цветущий и тёплый, живое море.
Там рыжее солнце купается в толще вод
и горы увиты зелёным резным узором.
Я очень соскучился, странствуя много лет.
Вдали вспоминая закатное многоцветье,
хотел прикоснуться скорее к родной земле,
но в долгом пути повстречался мне белый ветер,
колючий, совсем одичавший. Среди снегов
летал над зубчатыми скалами беспризорно.
Сначала ершился, шумел, был обжечь готов,
потом понемногу смягчился и стал покорным.
Рассказывал мне о молчанье седых земель,
покрытых навечно тугим ледяным наростом.
Наверное, в этой глухой белоликой тьме
острей ощущалось мучительное сиротство.
Мальчишка. К себе привязал. Озорной, чудной.
Не бросишь… Кого приручил – тот подарок Божий.
Не знаю, когда возвратиться смогу домой.
Ты думаешь, я очень ветреный, да?
…быть может.

________________________

ЧХА,Хит сезона-16.
Визитка (странствия и препятствие на пути)

Знаешь, мечты – не всегда, как птицы, ласковые по весне.
А у Серебряного копытца много волшебных камней,
сотни таинственных хризолитов. Зелен магический блеск.
…Сказочный мир, мной давно забытый, где же твой свет? Твой лес
снежный, хрустящий, пропахший кедром, тянется к облакам
(с давней поры он повенчан с небом), небо – в разливе река,
сине-янтарная на закате. А над полями в тиши
зимнего солнца горит лампада – мой оберег для души.
…Как, расскажи, на тропинку выйти – к тем колдовским берегам?
К ветру лесному прийти на исповедь в чудный особенный храм.
Дом Коковани найти знакомый – сладок забытый уют:
пахнет натопленной печкой, домом. Здесь понимают и ждут,
здесь суждено всем желаньям сбыться, счастье цветёт в каждом дне,
а у Серебряного копытца много волшебных камней.

******
Антиподы-7
хризолит-исповедь

Скажи, как хорошо морозным днём
чаи гонять на кухне в тёплом доме.
Строптивые метели нипочём –
блаженствуешь в беспечной полудрёме.
Весь мир под белотканым полотном
ленив и неподвижен, словно замер.
Легко в таком спокойствии немом
глядеть на жизнь бесстрастными глазами
и видеть тайный смысл и свет во всём:
в январской мгле, в озябших ветках клёна.
Пусть холоден небесный водоём –
ты смотришь на него заворожённо,
как будто растворяясь не спеша
в блестящей белой мгле заиндевелой.
У времени нет больше куража,
оно остановилось, присмирело.
Забыты книги, важные дела,
душа за облака летит и выше
(она как снег – невинна и бела).
…Не слышишь, тишина поёт? –
я слышу.

*****
Странные тацы-132
Картинка

Между нами бывают и вёрсты, и сотни дней,
города и дороги, тоскливо-пустые ночи.
А порой – ерунда, отдаляющая сильней,
чем леса и моря… Я сейчас не об этом. Хочешь
помолчим. Посмотри – белозвёздные небеса,
сонный вечер спокоен и тих за окном февральским.
Даже стрелки ленивые замерли на часах,
и заснули снежинок серебряных птичьи стайки.
Плавно лодочкой движется месяц, потерян счёт
быстротечным минутам, сверкает узор на стёклах.
Между нами сейчас тишина... А ещё? Ещё
есть невидимый свет: невесомый и очень тёплый.

********
Странные танцы
Невидимки

— Зима аномальна, неискренна:
как будто назло запечатала
сугробы, снежинки нарядные,
ругаться совсем с ней бессмысленно,
повсюду лишь слякоть бесстыжая,
бесснежье замучило каждого! –
опять возмущаются граждане.

…Но, слышишь, не верь им, обиженным.
Ты просто наивная, хрупкая,
как слабый росточек, незрелая.
В ловушке у сумрака белого,
как птаха под тесной скорлупкою.
И хочется, знаю, так хочется
любви и тепла незнакомого.
Вся жизнь – это горечь бездонная
бессолнечного одиночества.
Постой! У лучей дерзко пламенных
так много коварства лукавого.
И солнцу, красавцу кудрявому,
не жалко тебя.
…Ты упрямая.
Растаешь ведь, глупая дурочка!
Дождись февраля с буйной стужею,
чуть-чуть повзрослеешь.

…не слушаешь.

…Я тоже была Снегурочкой
****************
Антиподы-174

Двадцатое января… Горит на часах «2:20».
Торопится ночь расстаться – в семь тридцать взойдёт заря.
У города сотни дел: проспекты, кафешки, транспорт
будить по утрам, пространство людьми заполнять везде –
гонять, тормошить (быстры минуты и дни чумные).
У города аритмия и, видимо, нервный срыв.
…Ты тоже грешишь на бег: мол, время такое, сорри.
Но выпал вчера мажорный, пушистый, махровый снег –
Он чудо, он светлый дар. Исчезли куда-то, знаешь,
и спешка, и чушь мирская, и множество чисел, дат.
Когда первозданный снег как нимб над землей, уставшей
от будничных драм и фальши, похожей на смог, то нет
ни боли, ни бед – пригож весь мир белоснежно-ясный.
…Как мало всего для счастья нам надо –
ты вдруг поймёшь.

******
Станные танцы-130
Тема: 2020

А повсюду снег... Он красив и нов,
легче пуха, что ангел. Летит с небес.
У моей зимы сто волшебных снов,
приглядись: оживают в белёсой мгле
огоньки-осколки далёких звёзд,
на деревьях горит серебристый лёд.
Мир замёрзший хрупок и слишком прост,
слишком светел…но знаешь, пришёл черёд
пребывать на дне колдовской зимы,
где нет света и солнца, а только ночь.
У всего на свете свой тайный смысл,
и, поверь, у зимы есть двойное дно.
Посмотри: морозы, сходя с ума,
заставляют забыть о пустом – мирском,
и о чём молчать не могла сама.
…и о ком.

***
Странные танцы-128
Двойное дно

Осенних дней медовый запах и шёпот листьев переспелых
нам не вернуть. Рисует белым мелком зима. Плывёт на запад
уставший вечер полусонный, а сердце тихо-тихо бьётся
без мандаринового солнца, без птичьих песен, перезвонов.
...Скажи, что зябкими ночами ты тоже видишь рыжий всполох.
Но век осенний так недолог – нельзя вчерашними лучами
согреться. Ныне время стужи: летят, летят снежинок стаи.
Быть может, вьюга колдовская твоё уныние нарушит.
Смотри-ка: снег, совсем не колкий, роскошной стелется периной.
…А ночь сегодня пахнет ёлкой
и мандарином.


**************************
Странные танцы-129
Мандариновый смузи

Незаметно в скучающий город пришла зима.
…Ты идёшь не спеша по проспекту – хмельной, весёлый,
ловишь кайф от лихого мороза и статных ёлок.
Всюду снег, так похожий на рыхлый сухой крахмал.
Пахнет воздух горячими слойками, шаурмой,
огоньки озорные, мигая, блестят янтарно.
Чародействует стужа, дрожит мягкий свет фонарный –
он как зимнее солнце – неласковый, но живой.
Ты совсем позабыл – за плечами полсотни лет,
рад сугробам-безе, выкрутасам шальных метелей.
Развернулась душа: «Ну не сказка ли, в самом деле?».
Приглашаешь меня прогуляться в белёсой мгле.

…Говорят, что зима – это время покоя, сна,
симбиоз размышлений и лености безграничной.
Затуманенный мир нереально чужой, статичный.
Я, наверное, снулая рыба. Гляжу со дна
отрешённо на всё. Бесполезные пустяки –
что январь, что февраль (параллельно). Возможно, прежде,
в прошлой жизни осенней, насыщенной и мятежной,
были мы рыбаками. Сегодня мы – часть реки
подо льдом. Замереть в тишине и дремать, дремать.
Снег засыпал следы всех желаний крупой отравной.
Не тревожь! – я плыву по течению мирно, плавно.
У тебя без пяти Новый год,
у меня – зима.

********

МКК "Баскервили"
Слова: это были следы.
финал

Мама, мне каждую ночь беспрестанно снится
выцветший город с каналами и брусчаткой,
пахнущий рыбой, дождями и сливой сладкой,
город, в котором повсюду родные лица.
Снятся торговки на улицах: «Розы, розы!»,
запах цветов осязаемо-терпкий. Помню,
утром субботним на площади у часовни
мы покупали букеты. Тогда гундосо
ветер сипел: у самих-то в карманах пусто,
платья в заплатах, последние крошки хлеба.
Розы – что роскошь! Но, глядя с надеждой в небо,
ты доверяла рассветам и добрым чувствам.
Ты, улыбаясь глазами, шутила: «Знаешь,
бедность – на время. А главное в жизни – люди.
Эти цветочницы верят в простое чудо».
Злобный февраль мне казался теплее мая.

…Я просыпаюсь и вижу в окне старинном
тот же приморский, пропитанный солнцем город:
шпили блестят, возвышаются арки гордо,
вместо корзин и торговцев пестрят витрины.
Словно с годами исчезли кривые шрамы
(можно ли так залатать безупречно душу?).
Город – как франт напомаженный – мил снаружи.

…Он без тебя стал безликим и чёрствым,
мама.

---------
МКК, Бескервили, 3 тур. Фотография

по проходным дворам фантазий…
тропой невидимых событий…
Майя Шварцман

Город-камень угрюмый совсем продрог.
Донимали морозы его в ночи.
Но однажды во тьме показался Бог,
раздававший волшебные жар-лучи.
Из невидимых нитей и светлых тайн
были свиты они, чтоб спасти от бед.
– Я хочу жить богато! – кричал лентяй.
– Мне бы славы побольше! – мечтал поэт.
Подходили, толкались – один, другой.
Из толпы не заметил никто: с небес
чудо-солнце кисельной текло рекой,
золотило дома, источая блеск,
оживляло теплом чердаки, дворы.
Растекался, как масло, горячий свет,
хоть на булку намазывай. Рот раскрыв,
я дивился, забыв суету сует.
Не спешили гурманы-грачи на юг:
пили мёд из янтарных осенних луж.
Город-камень стал городом-раем вдруг –
без коварных ветров и ершистых стуж.

– Что ты, дурень, стоишь? Голова пуста.
Проворонишь мечту – пропадёшь, пойми!
…Я увидел: за пазухой у Христа
этот город. И птицы. И целый мир.

------
МКК "По следам собаки Баскервилей", 2 тур, эпиграф

– И тиной запахло. И сырость ползёт. Октябрь
такой неуютный, смурной: ни тепла, ни света, –
вздыхают прохожие в парке. – Пускай хотя б
янтарные листья напомнят о прошлом лете.
…А я как блаженная – прошлое не со мной.
Иду, созерцая и дождь, и тумана сливки.
Когда-то весной, очень мутной, больной весной
случайно узнала, что жизнь у меня – фальшивка:
вся радость обманна, тревожен погожий день,
любовь – будто вирус, не слышу живого мира.
Судьба по шаблону. Когда я попала в плен?
Что делать?.. Один посоветовал – медитируй:
астралы, записочки, свечи, священный ом.
Не стало желаннее солнце, а храм – роднее.
Но жизнь невозможно откладывать на потом.
Поняв – перестала… Иду по сырой аллее,
любуюсь дождинками (капли – витой хрусталь).
Здесь небо по лужам расплёскано – загляденье.
«Подайте!» – у церкви старушка (даю – не жаль).
Как ценны, легки ускользающие мгновенья.
С небес улыбаются Будда и сам Христос –
без разницы: Бог-то единый, он вне религий.
«А мир настоящий каков?» – ты задашь вопрос.
Я смело отвечу: наполненный,
многоликий.

-------------------
«Строка-цитата». Константин Бальмонт «Камыши».
Баскервили,1тур

Дельтапланом ли, птицей – неважно – ввысь!
Эта синь ненасытная манит вновь
в снегопад, и в жару, и в сезон ветров.
Не сорвись лишь, пожалуйста, удержись
на раскинутых крыльях… А я внизу,
на земле обитаю, где вьётся мох.
Здесь, на тропках лесных, так желанен вдох:
сладкий воздух тягуч. По утрам росу
пьют цветы, средь камней бьёт хрустальный ключ –
у него бирюза не чета твоей:
глубока да причудлива – нет нежней.
Здесь берёзы касаются низких туч.
Это древняя магия – ощущать
душу каждого дерева, силу рек,
слышать шелест травы, несмотря на снег.
Осязаемо всё на земле: печаль,
затяжные дожди и лепной туман,
заслоняющий день, а тоска – вдвойне.
…В неуютную ночь очень важно мне
знать, что в небе есть где-то твой дельтаплан.

______
Антиподы-4, ключ-дельтаплан

— Не ходи, – говорят, – в тот запретный лес:
над болотистой почвой гнилой туман.

— Самый ласковый мальчик живёт во мгле.
Он зовёт постоянно, сводя с ума.
Белокурые волосы, чистый взгляд,
а улыбка – сто солнц. Нет! – ещё теплей.

— Не ходи. У блуждающих бесенят
так сияют глаза. Это призрак, тлен.

— Не пугают предсмертная тишь да гать,
страх паслёновый, сумрак, иное зло.
Мне мерещатся голос в ночи опять
и копна золотисто-льняных волос.
Пробираться сквозь ленты тугих осок
с каждым разом трудней. И кровят следы.

— В диких зарослях прошлого нет дорог,
лишь полынь да обилие лебеды.

— Мне неважно. Давно уже радость дней
заменяет болотный чумной огонь.
Вместо жизни – дурман, забытьё... На дне,
там на дне, в мёртвом иле мой мальчик. Он
потерялся, играл… И сомкнулась топь,
пасть разинув. Не вызволить. Рвётся стон.

— Не ищи. Кто ушёл в затуманье, тот
не вернётся. Прошедшее – пепел, сон.

— Память-ведьма влечёт снова в чёртов лес,
тянет, вертит. Но чудится мне порой:
самый ласковый мальчик не спит во мгле.
Он живой.

______
ЧХА (Хит сезона-15), 2 тур.
«Игра с огнём» и слово "играть".

Я возвратился в сельскую глухомань.
Тает душистый вечер (ленивый очень).
Белый налив луны так прозрачен, сочен.
Пахнет травой нескошенной. Спит Полкан.
Здесь не бежит, не движется, не течёт
сонное время – стынет янтарной каплей.
Просто живи, дыши. Погляди-ка – цапли
ходят вдоль речки важно. А что ещё?
Свет отключили восемь часов назад
(вновь экономят, но не добиться толку).
Всё, что и раньше: простыни на верёвках,
ветхий забор и пьёт у Петровны зять.
Господи! – прошлый век. Голубая даль,
дикая Русь, раздольная, избяная.
Странно, но я безмерно по ней скучаю
и возвращаюсь каждый июль сюда:
зябко в бесцветных сумерках февраля.
В городе душном, спешном покоя мало.
«Улица. Ночь. Аптека… и рябь канала» –
помнишь у Блока? Грохот добавь да хлябь.
Город съедает… Вот уже десять лет.
Мир первобытный тот, лубяной и древний,
я променял на новый, забыл деревню
в поисках счастья. Легче не стало – нет.
Это мой личный рай для чумной души.
Можно хмельное солнце ловить руками.
…Но сохранится ль прежняя связь меж нами,
если не будет долгих разлук, –
скажи?

--------
ЧХА. Хит сезона 1.4.
«Причины и следствия»

Сквозь тонкую листву берёз сочился свет – закатный, тёплый,
ложился патокой на стёкла и таял мягко, словно воск.
В горчичный цвет окрашен мир: трава, дома. Густеет август.
Простите мне его как шалость (с) – мой поздний август, мой ампир.
Я разлюбил да позабыл весенний гомон птиц и стоны
дождей осенних полусонных – ни новых чувств, ни новых сил. (с)
Такая манкая печаль: созрело скошенное лето.
И с меркнущей полоской света душа тускнеет, как свеча.
Плыла по дремлющей реке (с) частица неба цвета мёда.
Крути свирепей, непогода (с) – последний луч блестит в руке.
Неважно: осень, холода. Зима – ещё длинней (с)… но солнце
со мной надолго остаётся, а поздний август – навсегда.

______
Блиц-12. Франкенштейн
Цитаты

Сказка кончилась, не нам пепел ворошить …
Мартиэль

А сказка кончилась… много лет
мечтой тебе согревала душу.
Хрустальной туфельки больше нет,
и замок принца давно разрушен,
забыла Элли про город свой –
желанный, солнечный, Изумрудный.
…Скажи, что стало с твоей весной,
что стало с верой в живое чудо?
Реальность проще: добро и зло
почти срослись – не найти отличий.
Не нужно плакать, рубить голов,
спасать кого-то. Весь мир привычен:
плывёшь в потоке безликих дней
лениво, сонно, куда – не помнишь.
Спокойней так… Ну какой Кощей?
Найти местечко бы поукромней:
диван, компьютер, а что ещё
для счастья надо? К чему вопросы?
Опять, укрывшись сырым плащом,
на грязных улицах плачет осень,
срывая жухлый замёрзший лист.
Одни дожди без конца и края.
…Но ждёт по-прежнему Принца Лис,
он верит в новую сказку –
знаю.

-----
Блиц-11, цитата

Это музыка?.. Нет – сон,
наважденье, неброский свет.
Жёлтый вечер так невесом,
что застыл на мгновенье. След
оставляет косой луч
на небесной реке. Плыви
вслед за ним – за утёсы туч,
растворяясь в слепой любви.
Нет ни времени, ни слов,
только звук и густая даль.
Даже стало добрее зло
и немного слаще печаль.
Это музыка?.. Нет – взмах
тонких крылышек мотылька
и дрожанье росы в цветках.
Как воздушна она, легка,
словно плавный речной плеск
тихих волн или песнь сирен.
…На огромной живой Земле
так звучит для меня
Шопен.

*******
Слушая Ф.Шопена (блиц-9)

…Время бежит отчаянно, торопливо.
Город просил: «Останься! Не уезжай!
Здесь утопает солнце в янтарных сливах,
ивы цветут – знакомые с детства ивы.
Ты посадил их… Нужен ли дальний край?

Речка, висячий мостик, аллея сосен –
мало для счастья надо. Среди берёз
фантик-секрет лежит под стеклом белёсым.
Это была счастливая эра – осень.
Трудно покинуть место, где жил и рос.

Всюду – коснись ладонью – родные травы.
Дышит земля. Живая. И в горле – ком.
Каждая улица, роща, собор трёхглавый,
старый гараж с калиткой скрипучей, ржавой,
помнят и знают всё о тебе. Здесь дом.

Ждущий всегда (в жару, снегопад, ненастье),
пахнущий чистой скатертью и борщом.
Столько тепла, беспечных минут, участья
дом подарил и сможет дарить. Останься!»
Город просил взволнованно, горячо.

Только сутулый клён у калитки нашей –
давний мой друг, мой верный хранитель тайн,
был молчалив, качая листвой увядшей,
будто он стал сегодня намного старше
и поседел, когда я сказал «прощай».

Он не ответил, просто молчал упрямо,
долго смотря вослед мне. И видел Бог:
так провожала взглядом когда-то мама –
нежным, усталым взглядом, щемящим самым.
…Я не покинул Родину. Я не смог.

-----
ЧХА (Хит сезона-15).
«Большое и малое» (пятистишие)

Гоняет ветер мячик по траве –
мечтатель, совершеннейший бездельник.
А я – как пчёлка (или даже две)
тружусь в свой выходной, не в понедельник.
Пытаюсь прополоть злосчастный лук.
Три дня на даче – будто бы в изгнанье.
Ворчит свекровь: «Таких ленивых рук
не видела давно». И утром ранним
всех «строит» (лишь зардеется заря).
Соседей обогнать – вот сверхзадача.
Какие сны, шезлонги да моря! –
копать, пилить. По нам работа плачет.

А там на пляже солнечный песок,
горячий, жёлтый, словно жжёный сахар.
И море – тёплый, ласковый щенок.
Лежи, ленись…

– Парник ещё не вспахан!
У Сидоровых глянь – цветёт ботва.

Вспотевший муж орудует лопатой:
«В спортзале так давно не уставал.
Эх, пива бы попить в теньке» – куда там!
В запарке дети бросили планшет.
Клубника ждёт: душиста, краснощёка.
А в Сочи абрикос поспел… но нет:
«Не вздумай! – мне вдогонку шепчет свёкор. –
Смотри, несдобровать. Шипит, змея…»

Прощайте, мысли-сказки о Мальдивах.
И пусть их!..
А серьёзно – да, семья
всегда важней.
Мы вместе все
и живы.

_____
ЧХА, Хит сезона 15.
"Догонялки" (юмор или ирония + 3 слова с корнем -гон-).

Много лет я спешил на Юг, чтобы просто увидеть солнце,
берег моря и жизнь вокруг. Может, радость внутри проснётся?
Гладил бронзовые лучи, а они превращались в льдинки,
и жар-птичье перо в ночи было призраком-невидимкой.
Я хотел привезти смарагд – подарить южных гор узоры.
Только вышло совсем не так: ледники вместо гор и моря
да безжизненная заря, от которой мороз по коже.
Ни сапфиров, ни янтаря – ничего, даже дней погожих.
Повстречался мудрец, сказал: «Ты ошибся и шёл на Север,
но порой не нужны глаза, чтоб зерно отделить от плевел.
Будь готов повернуть назад. Там начало…».
Ему ответил:
– Невозможно догнать закат. Не поймать улетевший ветер
и прошедшие сны души… Где начало? И где основы?
Если путь стал давно чужим, значит, время – проделать новый:
плыть вперёд (иногда впотьмах) к неизведанным горизонтам,
обходить стороной дома на гнилых пустырях, болотах.
Пробираться сквозь шторм, дерзя холодам и буранам долгим.
…Возвратиться, поверь, нельзя.
Я – на Юг, но иной дорогой.

...........
ЧХА, Хит сезона-15, визитка рыцаря. "Странствия".

Это такая ночь – угольная, беззвёздная.
Если черным-черно всюду и всё – не поздно ли
каяться? Время вспять не повернуть – разорвано.
Каркая, врут опять чёрные ветры-вороны.
…Лунный молочный луч, спрячь от беды, укрой меня:
сумрак густой дремуч – страшно душе надломленной.
Сумрак о прошлом мне злобно напомнит. Выбели
память, как мелом, снег! – просто спаси от гибели,
просто сверкай в ночи – тёмен мой путь неведомый.
Небо опять молчит, истину проповедуя
кротким смиреньем, но слишком размыта истина.
Это такая ночь – мрачная, ненавистная,
выставит вновь конвой: нет ни тепла, ни жалости.
…Господи, только свой
свет не гаси, пожалуйста.

---
Антиподы (мел-уголь)

Бардак в душе такой, что нету сил…
Но может, бросить всё и прямо к морю?
Где ветер сумасбродный. Не просить
у неба ничего. И на приволье
дышать, расправив плечи. Не искать.
Идти, куда глаза глядят – за ветром.
Сегодня он у выбеленных скал
играл с песком, а позже вслед рассвету
смотрел, безумно радуясь лучу,
проснувшемуся рано, чтоб скорее
окрасить сонный мир... И я хочу,
как ветер, жить без рамок, не робея.
Оставить за спиной ненужный хлам,
и прошлое в придачу (баба с возу…).
Наверно, легкомысленно? А нам
отмерено ли много?.. Мне бы просто
касаться трав, смотреть на облака,
«творить добро», как пел Шура. И верить,
что счастье всюду: пенится река,
поёт щегол и все открыты двери.
И хочется не думать про «нельзя»,
условности, обыденные планы.
Не взвешивать отчаянно все «за»,
в себе копаясь нудно, постоянно,
ища сто тысяч доводов, причин,
придуманных привычек, беспорядков.
Я – к морю, даже если мало сил.
Я – к солнечному ветру.
Без оглядки.
____________
Странные танцы-120. Беспорядок.

... казалось, мир навеки утратил свою радость.
Габриэль Гарсиа Маркес

Приручаешь её столько длительных лет и дней,
гладишь синие перья и кормишь зерном с руки,
шепчешь ласково: «Будь беззаботной, не знай тоски,
пой о счастье безмерном, о тёплой хмельной весне,
только небо на крыльях держи, как держал Атлант.
Не исчезни в холодной разбрызганной синеве».
Над рекой, разливаясь, течёт васильковый цвет.
Так бы вечно смотреть на упавший в поля закат.

— Отпусти! – говорит. – Каждой ночью в тревожный час
мне без устали снится далёкий пахучий лес,
где лиловые ирисы с вереском на скале
и пузатое солнце – созревшая алыча.
Там на самой вершине, на ветках густой сосны,
есть гнездо – опустевший давно, одичавший дом.
Мне баюкать птенцов бы под синим своим крылом,
им рассказывать древние сказы большой луны.
Отпусти!

…Надвигается лето. Но льют дожди.
Монотонно, бездушно. Земля замерла в воде.
Будто кто-то невидимый спрятал среди дождей
все надежды и радость – тоскуй, не ищи, не жди.
Время плыть, выживать и придумывать имена
новым дням и делам через терпкое «не хочу».
Подбирая цвета (без особых желаний, чувств),
нужно заново мир разукрашивать, понимать.
Только как?

…Плодоносная осень стоит. Пестра.
По-мышиному тихо подкралась, шуршит листвой.
Воздух пахнет рябиной, вином и сухой корой,
голосят перелётные птицы: «Пора, пора!
За ветрами, на юг! Перемены уже близки».
А в груди полыхает ликующий листопад.
И теперь прилетает жар-птица в мой грустный сад –
золотистые яблоки робко клюёт с руки.

_______
МПК 5, финал, эпиграф

… весна без конца и без краю…
А. Блок

Жизнь идёт, понимаешь? Верней – бежит.
Был ручей, а сегодня – уже река.
Ты забудь про вчерашние миражи
и про память-полынь, что всегда горька.
Снег растаял, стал прошлым. А зимний день
Лангольерами съеден – поди сыщи.
Жизнь спешит, пробуждается. Ей не лень
пробуждаться и буйствовать от души,
не жалеть о минутах… А ты бы смог?
Я, наверное, нет. Но гляди – ростки
пробиваются к свету, чтоб вызреть в срок,
не боясь холодов и ветров сухих.
Мне бы тоже с лихвой доверять весне –
пусть она, будто голый птенец, слаба,
и неспелое солнце белей, чем снег.
Но грешу на судьбу: мол, во всём судьба...
Кто на удочку вьюгам попался раз,
тот не может сорваться легко с крючка.
А в лесах зацветает кудрявый вяз
и трава прорастает – свежа, дика.
Ей неважно, что ты замерзал во льдах,
ошибался, в потёмках блуждать привык.
Вновь листвой покрываются города.
Города обновляются каждый миг:
строят гнёзда грачи, облака текут,
на карнизах опять голубей – не счесть.
Вторишь Блоку: «Весна без конца…» и тут
будто щёлк – понимаешь: сейчас ты здесь,
в настоящем. Живёшь! Воздух влажен, прян,
рыжий кот на скамье, словно царь, лежит.
Небо синее – дремлющий океан.
И до лампочки прошлые миражи.
Жизнь бежит – ощущаешь, спешишь ловить
(май прошёл и умчался невесть куда).
…Как звенят распроклятые соловьи! –
благодать!

______
МПК 5, 3 тур, приёмы (анадиплозис, полиптот)

Мальчик, живущий там, где воркует море, я украду твой солнечный тёплый ветер.
Он для тебя привычен и неприметен, мелкий пустяк, бродяга, что беспризорен.
Спросишь: зачем же ветер? Намного лучше небо в прожилках белых, леса, озёра…
Горы и лес верны городам, просторам, реки — морям, родным берегам да суше.
Ветер — ничей. Безудержный, сумасбродный. Сказочный фантазёр, озорной мальчишка.
Будет листать страницы любимых книжек, петь о закатах сочных и о свободе.
Знаешь, когда за окнами те же крыши, в небе, зажатом между домов окрестных,
тесно мечтам и птицам, ужасно тесно. Их не понять, не высмотреть, не услышать.
Мне бы покинуть стены: увидеть поле, дикие травы с лентами незабудок.
Заново жить, ходить — это очень трудно, каждый мой шаг всегда отдаётся болью.
Верю – смогу опять… И в метельном шуме слышу я снова южного ветра голос:
дальний маяк, не гаснущий в дождь и холод… Мальчик, отдай мне ветер морской безумный.
Тот, что однажды как-то весной бессильной с ломким лучом в мой дом (беспросветно скучный)
спешно влетел, встревожил полётом душу.
И подарил не только надежду… —
крылья.

_______
МПК 5, 2 тур, С*Н*П*О* (Сильна надежда, подаренная однажды).

Если ты хочешь стать полным, – позволь себе быть пустым.
Лао-цзы

…Не тоска это, девочка, нет, не печаль, не боль,
не затишье, не штиль перед самой большой бедой –
первобытное «нечто» (без горечи и добра) –
пустота, приводящая душу не в Божий храм,
а туда, где раскинулся мрачный немой пустырь,
где ты пастырь, отшельник и сам себе поводырь.
…Это просто нехитрая формула бытия:
раньше нужной кому-то была, а сейчас – ничья.
Жизнь, как чашка с рисунком, отмытая добела
(ни царапин, ни сколов), пестрела вчера. Цвела.
Но судьба или карма (без разницы) сгоряча
резко чашку взяла и тебя, как холодный чай,
раз – и вылила спешно в безликое «никуда».
Не тоска это, девочка, – вязкая пустота.
… Это выдалась просто такая в году весна
ни просветов, ни запахов – немощна и бледна,
будто полувесна, будто замерший эмбрион.
И природа мертва, погружённая в зимний сон:
океан грязно-пепельный, берег с недвижной мглой.
Ты становишься камнем, промозглой, сырой землёй.
Пустота обвивает... в ней хочется плыть, тонуть…
Океан словно ртуть, облака, небеса – как ртуть.

…«Здесь мы, здесь! Прилетели! Встречай нас, ослепший мир!
Бойкий ветер морской, ты сильней завывай, шуми!
Просыпайся, убогая! Солнце уже в пути».
Это крики вдали сумасшедших, звенящих птиц,
первых вестников ранней весны, разрывая тишь,
проникают в твой мозг: «Ну, услышь нас, услы-ы-ышь!»
Заставляют, как рыбу на суше, жадней дышать
(не погибла душа, не остыла ещё душа):
«Суждено ей, безумной, на свете, покрытом тьмой,
как весне,
стать живой,
быть живой».

---------
МПК 5, тур 1
Фото Emma McEvoy

И будет день, похожий на другой.
И лунный шар в ночи опять по кругу
покатится… Последний лист сухой
пророчит не короткую разлуку,
а вечную – наверно, навсегда.
Не выпросить полшанса у Вселенной...
Запомни мир, где яблоки в садах,
где каждое мгновение бесценно.
Где старый дом, уютный и святой,
тебя оберегал от бед и сглазов,
качался лес приветливый, густой,
от солнечного ветра. Много сказок
хранил наш мир... Запомни, унеси
его тепло с собой в иные страны.
Мне тоже станет часто сниться синь
родных небес, раскинутых над нами.

Последний лист, печальный и сухой,
Он так красив в закатах спелых, южных.
...Но будет день, похожий на другой, –
в чужом краю под небом,
тоже чуждым.

____
Странные танцы-115. День сурка

Румбу танцует ветер
с пепельно-белым снегом.
…Ждёт ли тебя, – ответь мне, –
город, что был ковчегом?
Город, что был эдемом
раньше, когда деревья
тесно срастались с небом.
Мерно тянулось время.
Горы казались выше,
и, расправляя плечи,
в солнечных нитях рыжих
томно встречали вечер.
Он обнимал просторы
мятных полей бескрайних.

…Память – как пена моря
с лёгким покровом тайны.
Память – слепая штука,
зыбкая, неземная.
Город мой так же хрупок,
но не забыл (я знаю)
запах садов айвовых,
мост подвесной над речкой.
Там, в тишине сосновой,
путь открывался млечный,
пишущий мне сценарий
жизни простой и светлой.
Но расставанье старит
медленно, незаметно,
а расстоянье душит:
дальний – чужой – забытый
(правда коробит душу).
Правда всегда открыта,
только глядит с укором.
…Я не могу ответить,
ждёт ли меня мой город
(лучший на всей планете).
Может, не ждёт… но всюду
он со мной – оберегом.

…Ветер танцует румбу
с нежно-янтарным снегом.

Странные танцы - 114

...Ты просыпаешься под утро:
под медным небом тот же город,
хрущёвки, пепельная флора, –
но как-то маетно и мутно.
Ещё вчера в закатах рыжих
светились яблоки на ветках,
листвы янтарные монетки
звенели тонко, еле слышно.
...всё изменилось безвозвратно:
безлюдье,
сумрак полувязкий,
душа, затянутая ряской,
не дышит больше.

Смотришь в «завтра»,
как будто видишь мир сквозь призму
полотен Брейгеля и Босха,
вбирая незнакомый воздух,
без вкуса, запаха и жизни,
в дожди впадаешь в полудрёме,
а осень
мерно,
мерно тает.
Радиоактивная, густая
тоска фонит в её изломе.

Пронзает мозг: случайно выжил
один на свете (путь изгоя) –
придётся с ядерной зимою
идти бок о бок.
Ближе, ближе
глухая стынь туманов ртутных,
инопланетных, беспристрастных,
осознаёшь:
теперь ты часть их
и липкой хмари неуютной.

...но привыкаешь понемногу
к потёмкам, к мыслям аномальным.
Уже не страшно, а банально –
обычны мир, дома, дорога.
В кармане карта, зажигалка,
напарник-ветер жмётся тенью.
В ноябрьской зоне отчужденья
ты новый сталкер.

-----
"Кубок мира по русской поэзии 2018"
Кубок мира

— Что ты ищешь в замёрзшем седом краю,
где изнанка и мрачная суть зимы,
где утрачены время и здравый смысл? –
мне осипшие ветры в ночи поют. –
Здесь не греют огни и снега – стекло,
здесь не люди, а «белые ходоки»*.
Мир, затянутый в тёмную глубь тоски,
словно замер: ослеп, онемел, оглох.

— Так случилось: я жил не тужил и вдруг
сам себя потерял, да не вспомнить – где.
Вроде город вчерашний, пейзажи те,
но чужая зима, и она – недуг.
Нет знакомых дорог, голосов, примет,
безусловные истины нагло врут.
Исказился привычный земной маршрут.
В ледяном зазеркалье неверный свет.
Как спастись и вернуться?

— Нельзя уже…
Ни сбежать, ни исчезнуть – пройти сполна.

— Эта жуткая чёрная белизна
снегопада и в воздухе, и в душе!
Постигаю заснеженных глыб минор,
коды холода, вьюги и «дня сурка».
Потерпеть до весны. Выживать. Но как?
…Превращаюсь...
Я холод.
И ветер.
Норд.

______________

*Иные, или «Белые ходоки» из фэнтези-сериала "Игра престолов"— это полулегендарные чудовищные создания, обитающие на Севере, зловещие сверхъестественные существа, связанные с холодом, ночью и долгой зимой.

МКК "Мушкетёры", 5 тур. Парцелляция, диалог, оксюморон.