Полночь мурлыкает чёрным клубком в углу,
По полу, крадучись, движется лунный луч.
Бал начинается: время стряхнуть золу
С древних костей и торжественных одеяний.
Скромная жизнь во смиренье - удел мессий,
Только всё чаще несдержан в словах мессир.
Разум назойлив, и, как его ни проси,
Видит дурную насмешку в любом изъяне.

Роли расписаны много веков назад,
Скука и горечь сменили былой азарт.
Стоит из ветхой колоды достать туза,
Как не уйти от нелепых сомнений - в масть ли?
От пестроты декораций в глазах рябит:
То ли шелка и атлас, то ли грязный бинт.
Не разобрать, кто убийца, а кто убит,
И бесполезно жалеть о разлитом масле.

След от удавки скрывается под жабо.
Всем персонажам хватает своих забот,
Только не знает пощады сюжетный бог:
Гонит и гонит вперёд, как солдат на марше.
Лжёт эта рукопись, даром что не горит.
Воланд устал от поэтов и Маргарит.
Светят глазами кошачьими фонари,
Рельсы трамвайные сходятся к Патриаршим.

Свита в отставке - дешёвый бродячий цирк.
Мазь не поможет, пора доставать шприцы.
Яд одиночества лучше любых вакцин
Лечит от прихоти просто побыть собою.
Дьявол в деталях, а истина в мелочах,
Только всё кажется, будто вот-вот, сейчас
Бал завершится, и тенью из-за плеча
Кто-то невидимый тихо шепнёт: "Свободен..."