свисая шкурой - выставлен усталым,
на графике где желтому ребру
был избран счет от площади восстаний.
Копытами стучать по серебру -

уж боле не придется. Вестовые,
не распугают сытый дрем ворон.
Аллюром жадным, первоцвет ковылий,
кобыльим эхом у семи ветров -

не утеряю. Отзвуки былого,
меня, перешагнувшего за грань
миров домашних где школярный глобус
меридиан меняет на герань...

Остался там, обласканный нескушьем,
под покрывалом теплых нужных слов -
со старой книжкой тихий и послушный
тик-таку механических часов,

вверяю рост. Любимый всеми мальчик.
Ему и - близким Боже помоги.
Обереги, не разрешай дилеммы:
коротких-циферблатов, быстрых гирь.

Он здесь, вчерашний я - приветным словом
траву что нить тянувший сквозь асфальт,
навстречу ветру - щедро поцелован
апрелем, что он братом называл.

Ладонь узка - путь не содержит линий.
Вчерашний "тот" пространство, серебром
рвет от себя: "в путь!", искр белесый ливень.
Коня пришпорил. Небом прянул гром.

И вот - постиран, выглажен, развешан
на кактусе шести координат:
животик дрябл, румянец-осень, плешь и
дрожание в руках, болит спина.

Отсчетом аллегорий и метафор:
кретин, влюбленный в разности полов,
по точке игрек - жалкий реформатор -
гипотенуз любовник типовой.

Любил ли я и был ли я любимым? -
спросите у соцветий вдоль дорог.
Шепнут, возможно: "милый! - ехал мимо".
Шмелем голодным - сладостный пирог

жрал по сто блюд, не зная перемены,
копил собой зависимых рабов.
Шкалой без стрелок - словно за бесценок,
парил гадал и плакал на "любовь".

Быть половодью. Отопри плотину.
В ход барабанной дроби, мостовой,
искря копытом лошади , с повинной -
спешу к тебе, в себя "цок-цок-цок -цок".