Ошибки свои не умеем осмыслить.
Чужие же просто уходят куда-то –
рассказами Твена, романами Пристли,
распавшись на фразы, примеры, цитаты.
Чужие ошибки – как стёртые титры,
как грех амнезии под сенью таверны.
Священные лики в хоругви поллитры
являем бесславно, бездарно, безмерно...

Вот только ошибки – они неизбежны.
Исправить корректор остаточной жизни
не может исходы, лишь парус надежды
послужит заменой рефлексий и тризны
по юности зыбкой, беспутной, безбрежной...

Плацебо поможет, когда просто веришь,
когда этикетка и вкладыш – как сказка.
Оно открывает забитые двери,
забытые лица нам служат указкой.
Но всё же порою вместилище чаши
нарочно поддастся, смягчив излиянья.
Чужие ошибки – со временем наши –
не просят поблажки, а лишь подаянья.

Последняя капля не станет предтечей.
Они истекают – и слёзы, и сроки.
Лишь время несётся, вот только не лечит.
Лишь только аккорды, вплетённые в строки.
Но нет перемен, чтоб усвоить уроки...