Ты знаешь, я весной почти готов
принять твой мир, простить ему увечья
невинных жертв, тоску от лишних слов
и друга опустившиеся плечи.

Спасибо, за охрипший хор котов,
за ритмы барабанные карнизов,
за то, что мир под грязью чист и нов,
за талые ручьи в снегу осклизлом.

Покаюсь, что весною искушен,
я пел осанну мартовской капели,
ждал птиц, летящих к нам на перезвон
пасхальных колокольчиков апреля.

И, смея полюбить твоё тепло,
которое ушатом плещет солнце,
побрёл за ним к тебе, ворча не зло,
что мне дорог полегче не даётся.

Прислушайся, скрипит больной сустав,
ты дал мне крест по росту и по силам,
не зная, что тропинки расплескав,
распутица, как бес, меня водила.

Жалей меня, как всех своих калек.
Яви мне чудо, ты же в этом мастер:
живым потоком сделай серый снег
и смой Голгофы! Нет. Ты безучастен.

Скажи, как без тебя принять весну?
Тебя прошу я, пасынок твой дерзкий:
идею Воскрешенья обоснуй!

- Больной, и кто ж вы нынче?
- Достоевский!