Вдруг словно в омут бабье лето
упало девкой перезревшею.
Хлестнула старость ветхой плетью.
Она ль душа её прозрела ли.
Морщины мелкой паутиной
опухшие глаза опутали
и немощь борется с инстинктом,
пугая неживыми утрами.
С чего всё, где исток напасти?
Взглянула ненароком в зеркало,
оно сказало: "Ты - прекрасна
в своём седом убранстве северном.
Вот трость, ты обопрись, попробуй.
То - царский посох, о, величество."
Осанки стать тюремной робой
ей показалась. Бес приличия
прошедшей молодости, ясно,
пытается в живых остаться и
вернуть веселье, удаль, пляски,
но силы словно снег растаяли.
В качалку хочется, пить кофе
и из окна глазеть на улицу.
Внимать, как благовест церковный
невыживших сластит посулами...
Наверное, есть бабья осень.
Про зиму стоит ли? Не думаю.
Седой царевне дней подбросит
пусть зеркало, век наколдует ей.