Основание черепа
сильно болит.
Хочется снять свою голову
и вымолвить: "Бедный Йорик!"
Кстати, вы не были на Бали?
Говорят, там по-новому
лечат такие хвори.
Я таки не был.
В подобных делах - облом.
Дно у бумажника
днями - уже и уже.
На завтраки - хлеба
ломоть, сухой, как апломб.
И тот же, намазанный
грустью - ломоть на ужин.
Мы не из тех,
кому устои ломать,
и лезть на ограду
вблизи столпа на Дворцовой.
Пишу на холсте
скучающие дома,
на каждом десятом -
граффити памяти Цоя.
Над Питером серо,
даль в густой пелене.
Я как Микеланджело,
врос в затылок плечами.
На кончике нерва -
ожог: "Мы ждём перемен",
сожжённые заживо
в прежней немой печали.
А в комнате мебель,
с которой сто лет знаком,
встречает внимательней
маски на карнавале...
Узнать бы на небе,
стуча в закат кулаком,
какие каратели
череп мой основали?